Книга Почтовый ящик, глава Почтовый ящик, страница 1 читать онлайн

Почтовый ящик

 Покосившаяся калитка так заросла одичавшей малиной, что вряд ли можно было ее открыть. Ее и не открывал никто. Все, чтобы зайти во двор, пользовались воротами, отворяли одну створку и заходили. Никому не приходило в голову мало-мальски привести в порядок запущенный двор Стекловых — ни Гарьке с Женькой, ни вечно занятой Лене, а уж бабе Ане и подавно оно было ни к чему.

   Рядом с калиткой, прикрученный к штакетнику толстой проволокой, висел почтовый ящик. Всегда висел, сколько Гарька его помнил. Только теперь к нему тоже было не подойти — из-за малины. Да он и не нужен был, этот ящик. Много лет уже не бросали в него ни писем, ни газет. Кто сейчас их пишет, письма эти? Есть телефон, можно позвонить. А газеты и журналы они покупали на почте. Или Лена из города привозила. А если что-нибудь им все-таки пришлют, то почтальонка тетя Марина зайдет во двор и положит это «что-нибудь» на крыльцо.

   Гарька глазам своим не верил, но готов был поклясться, что в почтовом ящике лежало письмо. Сквозь волнистые прорези в рыжей от ржавчины стенке ящика проглядывала белая бумага.

   Странно. С чего бы это тетя Марина полезла сквозь колючую малину? И ему, Гарьке, так или иначе, придется лезть — надо же посмотреть, что там… Он так и сделал, не откладывая. Откинул металлическую крышку — она скрипнула, и на руки насыпалась рыжая труха. И выскользнул белый конверт.

   Письмо было адресовано Стеклову Игорю. То есть, ему, Гарьке. И написал его, судя по подписи, Женька. Брат. И почерк вроде его. Как это понимать?..

   Гарька разглядел дату на штемпеле — когда отправлено. Получается, что три дня назад. Штемпель городской. Но это же полная ерунда. Три дня назад оба они, и Женька и Гарька, были тут, в Степановке. Да и с какой стати Женька стал бы писать ему письма?

   Только Лена могла это письмо отправить. Но почему тогда оно — от Женьки?..

   Гарька разорвал конверт и вытащил письмо — целый тетрадный лист, исписанный мелким почерком. Ничего себе. Брат, вообще-то, писать не любит. Пошутить решил? Так и есть, наверное. А Лена, значит, подыграла, отправила!

   Они раньше так делали, с папой. Писали друг другу письма. Они оба были как будто капитаны кораблей, и писали друг другу про то, как найти клад на далеком-далеком острове. И грусть уколола на мгновение — оттого, что брат и Лена решили поиграть с ним так, как когда-то это делал папа. Но только на мгновение.

   Гарька широко улыбнулся, и стал читать. И еще несколько секунд он продолжал улыбаться, хотя уже ясно было, что улыбаться тут нечему.

   Потом он сел прямо на землю и перечитал еще раз. Нет. Женька не стал бы так шутить. А Лена — и подавно…

  

   -Ох, сиротинушки! — вздохнула баба Аня, добавляя каждому каши на молоке. — Вон, оба — кожа да кости, в чем душа держится!

   Баба Аня — соседка. За ними, за Гарькой и Женькой, она вроде как присматривала. Больше за Гарькой, конечно.

   -Зато кости крепкие. И вообще, бабань, это у нас конституция такая, — привычно возразил Женька.

   Бабу Аню удобно было величать бабаней — тут и имя, и, с другой стороны, ласковое прозвище. И пшенную кашу на молоке она варила удивительно вкусно. Поди-ка заставь братьев Стекловых есть молочную кашу! А эту — ели.

   Только бы еще она, баба Аня, перестала вздыхать и охать! Но она не переставала.

   -Тоже мне, кости… Конституция… Кости — они и есть кости! Впрочем, папаня ваш, царство ему небесное, тоже худощавый был, а крепкий. Все равно не дело — взвалили двоих детей на девку незамужнюю. За ней самой пригляд нужен. Сколько ей, Ленке — двадцать пять?

   -Какие же мы дети, бабань? — опять встрял Женька. — Мы уже, гляди, какие взрослые!

   Женьке стукнуло восемнадцать. Совершеннолетний уже.

   -Ну, ты-то ладно еще, — баба Аня махнула рукой и принялась споро собирать посуду. — Хотя, что это за возраст — дурь пока одна. А вот этот-то — дите дитем, как ни крути!

   Ну, да. Гарьке было только десять.

   -И как же можно-то, помереть, и детей оставить. Это по-людски разве… — бормотала баба Аня из-за стенки, тихо совсем, но они хорошо слышали.

   Получалось, что родители виноваты, не должны были умирать. Правильно, не должны. Нельзя им было уезжать из дома тогда, ранним воскресным утром, чтобы столкнуться с тем проклятым самосвалом! Но ведь не виноваты же они…

   Да какая теперь разница?!

   -Ленка-то, небось, поздно домой приходит? Кем, говоришь, ее назначили? А, милый? — спросила бабаня громко.

   -Менеджером, — в который раз ответил Гарька.

   -Значит, она теперь начальник? Или как?..

   Гарька пожал плечами.

   -Все равно, целый день ее, небось, дома нет. Девка она шебутная, я знаю, а тут — дите. Может, и правда, в интернат хорошо бы? Там все ж пригляд какой-никакой, и накормят вовремя…

   -Бабань, не надо интернат! — внушительно сказал брат, вылезая из-за стола и между делом щелкая Гарьку по затылку. — Все у нас путем, бабань. Решили ведь уже. И с Леной все хорошо.

   В другой раз Гарька, извернувшись, непременно дал бы Женьке сдачи — за этот щелчок по затылку. А сейчас нет, не хочется. Может быть, потому не хочется, что брат вот так сказал сейчас: «Не надо интернат!»

   И еще то письмо…

   -Да, такая была оторва-девка, а ведь не сдала дите в казенный дом. Молодец. Что в нем хорошего, в казенном-то? И в Америку в эту не поехала. Может, и к лучшему — целее будет. Тоже боязно, одной-то, в Америку! Ну, а дите воспитать — что ж, мир не без добрых людей. Раз такая судьба выпала — что ж…

litnet.com

Читать онлайн «Почтовый ящик» автора Мамедкулизаде Джалил — RuLit

Мамедгулузаде Джалил

Почтовый ящик

Джалил Мамедгулузаде

ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК

Было двенадцатое ноября. Холода уже наступили, но снег еще не выпал.

Последний раз осмотрев больную жену Велихана, врач зая-вил, что здоровье ее окрепло и через неделю можно ехать.

Хан, у которого были срочные дела в Эривани, очень спе-шил. Кроме того, он боялся, как бы наступившие холода не задержали переезда больной.

Хан взял перо и написал в Эривань своему другу Джафар-аге коротенькое письмо:

«Милый мой! Я собираюсь через неделю выехать с семьей в Эривань. Везу больную жену, поэтому очень и очень прошу тебя — загляни в мою квартиру, прикажи проветрить комнаты, разостлать ковры и протопить печи. Ответ сообщи по телеграфу. Все твои поручения я выполнил. До скорого свидания!

Твой друг Велихан».

Хан вложил письмо в конверт, наклеил марку, надписал адрес и хотел было позвать слугу, чтобы тот отнес письмо на почту, но вспомнил, что отправил слугу по другому делу.

В этот момент постучали в ворота; хан вышел во двор и увидел крестьянина Новрузали из селения Иткапан.

Новрузали частенько навещал хана, и не было случая, чтобы не привозил с собой каких-нибудь продуктов: муку, домаш-нюю лапшу, мед, масло. И на этот раз он явился не с пустыми руками.

Увидев хана, он приставил палку к стене и стал открывать вторую половину ворот. Затем, покрикивая: «Чош, чош!» — ввел во двор нагруженного ослика и стал снимать с него мешки и пищавших цыплят.

Поставив мешки у стены, он поднял глаза на хана и низким поклоном приветствовал его.

— Послушай, Новрузали, ну зачем ты беспокоился? — ска-зал хан, отвечая на приветствие.

— Что ты, хан! Какое же это беспокойство? Я твой слуга до самой смерти, ответил тот, стряхивая с себя пыль.

«Не поручить ли Новрузали отнести письмо на почту?» — подумал хан.

Был уже полдень, и почту должны  были скоро отправить.

— Новрузали, ты знаешь, где почта? — спросил хан.

— Откуда мне, мужику, знать про пошт, хан? — ответил. Новрузали.

— Ну тогда, может, знаешь, где помещается управление на-чальника?

— Знаю, хан, как не знать. Еще на прошлой неделе я приезжал к начальнику с жалобой на старшину. Клянусь твоей головой, хан, сильно притесняет нас старшина… И то сказать, человек он пришлый, недолюбливает нас. На прошлой неделе пропало у меня двое телят, я и пошел…

— Погоди, об этом после расскажешь, а сейчас слушай, что я тебе скажу. Как раз напротив управления начальника стоит большой дом, у дверей этого дома, на стене, висит ящик. Это- почтовый ящик; у него маленькая, длинная крышка… Так вот, беги туда с этим письмом, подними крышку, опусти письмо в; ящик и быстренько возвращайся.

Новрузали робко взял обеими руками письмо, оглядел его, поднял глаза на хана, затем, отойдя к стене, наклонился, соби-раясь положить письмо на землю.

— Не клади туда, — крикнул хан, — запачкаешь! Беги ско-рей, опусти в ящик и возвращайся.

— Дорогой хан, позволь только повесить на голову осла мешок с овсом. Ведь какой путь он прошел, устал, проголо-дался.

— Нет, нет! Ничего с твоим ослом не случится! Письмо за-поздает… После успеешь покормить.

— Тогда позволь хоть привязать его за ногу, а то он обгры-зет кору на деревьях.

— Нет, нет, после. Сейчас беги! Скорее опусти письмо!.. Новрузали бережно положил письмо за пазуху.

— Хан, — сказал он, — цыплята связаны. Позволь развязать их и накормить. Корм я прихватил с собой.

И он полез в карман за кормом, но хан остановил его:

— Брось, брось все это, скорее беги с письмом… Новрузали взял палку и вприпрыжку, как ребенок, побежал к воротам. Вдруг, вспомнив что-то, он остановился и обернулся

к хану.

— Ой, хан, милый! Там в платке яйца, следи за ослом, а то

ляжет и раздавит их.

Хан начал терять терпение.

— Будет тебе болтать!.. Беги, не то опоздаешь! Новрузали побежал.

— Новрузали! — крикнул хан ему вслед. — Смотри, никому не отдавай и не показывай письма, опусти в ящик и живо воз-вращайся.

— Что я, ребенок, что ли,- ответил на ходу Новрузали,- за кого ты меня принимаешь? Сам начальник не отнимет у меня письма! — и скрылся за углом.

Хан вернулся в комнату.

— Ну, свет моих очей, готовься к отъезду, — ласково сказал он жене. — Я написал в Эривань, чтобы квартиру привели в порядок. Благодарение аллаху, здоровье у тебя улучшилось… Наконец-то можем ехать. И врач находит, что перемена кли-мата поможет тебе.

Пока хан беседовал с женой о поездке, вернулся слуга и доложил:

— Хан, там чей-то осел и мешки.

— Убери мешки. Это привез нам Новрузали из Иткапана,- ответил хан.

Слуга отнес цыплят и яйца на кухню, а осла отвел в ко-нюшню. Затем развязал мешок, взял щепотку муки и принес показать хану.

— Хорошая, хан, мука, белая… Тот посмотрел на муку и велел подавать обед. Только после обеда, который длился два часа, Великан вспом-нил о Новрузали. Он позвал слугу. Оказалось, что Новрузали

еще не возвращался.

Хан удивился, но решил, что Новрузали, очевидно, опустил письмо и отправился на базар купить хлеба и поесть, или сде-лать покупки для дома.

Прошел еще час. Новрузали все не было.

Тогда хан послал слугу на почту узнать, куда запропастил-ся Новрузали. Не прошло и получаса, как тот возвратился и сообщил, что Новрузали нигде не видно.

Хан вышел на террасу и закурил папиросу.

«Должно быть, беда с Новрузали приключилась, иначе он бы не задержался так долго», — думал хан, прохаживаясь.

В это время во двор вошел полицейский.

— Пристав просит вас пожаловать к нему и поручиться за вашего крестьянина, не то его отправят в тюрьму, — сказал он

хану.

Это сообщение ошеломило хана. Минуту он молча смотрел на полицейского, не зная, что сказать.

— Этот крестьянин — безобиднейший человек, — проговорил наконец хан. — За что его арестовали?

_ Я ничего не знаю, — ответил полицейский. — Пожалуйте в управление, там вам объяснят.

Быстро одевшись и ничего не сказав жене, чтобы зря ее не волновать, хан отправился в полицейское управление. Проходя мимо помещения с арестованными, он заглянул в окно и среди других арестантов увидел беднягу Новрузали, который забился в угол и плакал, как ребенок, вытирая слезы полою чохи.

Узнав от пристава подробности дела и поручившись за Нов-рузали, хан повел его к себе домой.

Войдя во двор, Новрузали первым делом нацепил на голову осла мешок с овсом, затем присел у стены и принялся плакать. Хан прошел в комнату, закурил папиросу и, выйдя на террасу, позвал крестьянина.

— Ну, Новрузали! Расскажи теперь, что с тобой приключи-лось. Это очень забавная история! О ней можно в книге напи-сать. Рассказывай подробно, от начала до конца!.. Ничего не пропускай. Начни с того, как ты ушел отсюда с письмом и как потом попал в полицию…

Новрузали встал, подошел к хану и, вытирая слезы полон чохи, начал рассказывать:

— Умоляю тебя, хан, прости меня, ради детей твоих! Я ни в чем не виноват. Я — бедный крестьянин. Откуда мне знать, что такое письмо, или ящик, или пошт? Молю тебя, пожалей, не губи. Если останусь жив, отблагодарю тебя за все. Согре-шил я, правда, но что же делать! Видно, уж такова воля алла-ха! До самой смерти буду твоим рабом…

С этими словами он подошел к хану еще ближе и нагнулся, чтобы поцеловать его ногу.

— Не огорчайся, Новрузали! Я ни в чем не упрекаю тебя. Да и что ты сделал мне дурного, чтобы я сердился на тебя?

— Хан, умоляю тебя! Что я мог сделать еще хуже? Этот гяур, сын гяура, взял твое письмо, положил в карман и унес.

— Какой гяур?

— Да тот русский, сын гяура.

— Куда же он унес письмо?

— А в тот самый большой дом, что с ящиком на стене. Пря-мо в этот дом и вошел. Хан задумался.

— А разве ты не опустил письмо в ящик?

— Как не опустил! Только я опустил письмо, как появился вдруг этот гяур, каким-то образом открыл ящик, взял письмо и ушел.

— А в ящике разве не было других писем?

— Как не было! Было много писем, он все и забрал… Хан расхохотался.

— Нет, Новрузали! Расскажи-ка все подробно, от начала до конца: как ты отнес письмо, как опустил его в ящик и как по-дрался с этим русским.

www.rulit.me

Персональный сайт — ПРОФЕССИИ. Прочтите детям…

 

Прочтите детям

 

***

«Чем пахнут ремёсла» 

У каждого дела есть запах особый:

В булочной пахнет тестом и сдобой.

Пахнет маляр скипидаром и краской.

Пахнет стекольщик оконной замазкой.

Пахнет кондитер орехом мускатным.

Доктор в халате – лекарством приятным.

Рыхлой землёй, полем и лугом

Пахнет крестьянин, идущий за плугом.

Рыбой и морем пахнет рыбак.

Только бездельник не пахнет никак.

                                                         Д. Родари

 

***

Мы дружны с печатным словом,

Если б не было его,

Ни о старом, ни о новом

Не узнали б ничего.

Книге смелой, книге честной,

Пусть немного в ней страниц,

В целом мире, как известно,

Нет и не было границ.

 

***

Я на цыпочки встаю,

Еле ящик достаю.

Открываю ящик

Голубой, блестящий.

Посыпались из ящика

Письма настоящие.

                            А. Шибаев.

 

Отгадайте загадки.

 

Мы учим детишек читать и писать,

Природу любить, стариков уважать. (Учитель.)

***

Встаем мы очень рано, ведь наша забота —

Всех отвозить по утрам на работу. (Водитель.)

***

Наведет стеклянный глаз,

Щелкнет раз — и помним вас. (Фотограф.)

***

С огнем бороться мы должны —

С водою мы напарники.

С нами будут не страшны

Газы вам угарные.

Мы очень людям всем нужны,

Так кто же мы? — … (Пожарные).

***

Кто  в  дни  болезней  всех  полезней

И  лечит  нас  от  всех  болезней? (Врач) 

***

Скажите, кто так вкусно

Готовит щи капустные,

Пахучие котлеты,

Салаты, винегреты… (Повар)

***

Кто у постели больного сидит?

И как лечиться он всем говорит. (Доктор)

***

Вот на краешке с опаской

Он железо красит краской.

У него в руках ведро.

Сам раскрашен он пестро. (Маляр)

 

***

Кто стучится в дверь ко мне

С толстой сумкой на ремне,

С цифрой 5 на медной бляшке,

В синей форменной фуражке?

Это он, это он, ленинградский … (почтальон).

                                                      С. Маршак

***

На стене, на видном месте,

Собирает вести вместе,

А потом его жильцы

Полетят во все концы. (Почтовый ящик.)

 

***

Сбоку марка и картинка,

В круглых штампах грудь и спинка,

Маленькое очень, быстрое, как птица,

Если захочешь — за море умчится. (Письмо.)

logoped-ds35.ucoz.ru

Самуил Маршак — Почта: читать стих, текст стихотворения поэта классика на РуСтих

Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне,
С цифрой 5 на медной бляшке,
В синей форменной фуражке?
Это он,
Это он,
Ленинградский почтальон.
У него сегодня много
Писем в сумке на боку,-
Из Ташкента, Таганрога,
Из Тамбова и Баку.
В семь часов он начал дело,
В десять сумка похудела,
А к двенадцати часам
Всё разнёс по адресам.

— Заказное из Ростова
Для товарища Житкова!
— Заказное для Житкова?
Извините, нет такого!
В Лондон вылетел вчера
В семь четырнадцать утра.

Житков за границу
По воздуху мчится —
Земля зеленеет внизу.
А вслед за Житковым
В вагоне почтовом
Письмо заказное везут.

Пакеты по полкам
Разложены с толком,
В дороге разборка идёт,
И два почтальона
На лавках вагона
Качаются ночь напролёт.
Открытка — В Дубровку,
Посылка — В Покровку,
Газета — В Ростов-на-Дону.
Письмо — В Бологое.
А вот заказное
Пойдет за границу —
В Берлин.

Идет берлинский почтальон,
Последней почтой нагружен.
Одет таким он франтом:
Фуражка с красным кантом.

На темно-синем пиджаке
Лазурные петлицы.
Идет и держит он в руке
Письмо из-за границы.

Кругом прохожие спешат.
Машины шинами шуршат,
Одна другой быстрее,
По Липовой аллее.

Подводит к двери почтальон,
Швейцару старому поклон.
— Письмо для герр Житкова
Из номера шестого!

— Вчера в одиннадцать часов
Уехал в Англию Житков!

Письмо само
Никуда не пойдёт,
Но в ящик его опусти —
Оно пробежит,
Пролетит,
Проплывёт
Тысячи вёрст пути.

Нетрудно письму
Увидеть свет:
Ему не нужен билет.
На медные деньги
Объедет мир
Заклеенный
Пассажир.

В дороге оно
Не пьёт и не ест
И только одно
Говорит:
— Срочное.
Англия. Лондон.
Вест, 14, Бобкин-стрит.

Бежит, подбрасывая груз,
За автобусом автобус.
Качаются на крыше
Плакаты и афиши.
Кондуктор с лесенки кричит:
— Конец маршрута. Бобкин-стрит!

По Бобкин-стрит, по Бобкин-стрит
Шагает быстро мистер Смит
В почтовой синей кепке,
А сам он вроде щепки.

Идёт в четырнадцатый дом,
Стучит висячим молотком
И говорит сурово:
— Для мистера Житкова.
Швейцар глядит из-под очков
На имя и фамилию
И говорит: — Борис Житков
Отправился в Бразилию.

Пароход отойдет
Через две минуты.
Чемоданами народ
Занял все каюты.

Но в одну из кают
Чемоданов не несут.
Там поедет вот что:
Почтальон и почта.

Под пальмами Бразилии,
От зноя утомлён,
Бредёт седой Базилио,
Бразильский почтальон.

В руке он держит странное,
Измятое письмо.
На марке — иностранное
Почтовое клеймо.

И надпись над фамилией
О том, что адресат
Уехал из Бразилии
Обратно в Ленинград.

Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне,
С цифрой 5 на медной бляшке,
В синей форменной фуражке?
Это он,
Это он,
Ленинградский почтальон!
Он протягивает снова
Заказное для Житкова.
— Для Житкова?
Эй, Борис,
Получи и распишись!

Мой сосед вскочил с постели:
— Вот так чудо в самом деле.
Погляди, письмо за мной
Облетело шар земной,
Мчалось по морю вдогонку,
Понеслось на Амазонку.
Вслед за мной его везли
Поезда и корабли.
По морям и горным склонам
Добрело оно ко мне.

Честь и слава почтальонам,
Утомлённым, запылённым,
Слава честным почтальонам
С толстой сумкой на ремне!

rustih.ru

Самуил Маршак. Почта

1

Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне,
С цифрой 5 на медной бляшке,
В синей форменной фуражке?
Это он,
Это он,
Ленинградский почтальон.

У него
Сегодня много
Писем
В сумке на боку
Из Ташкента,
Таганрога,
Из Тамбова
И Баку.

В семь часов он начал дело,
В десять сумка похудела,
А к двенадцати часам
Все разнес по адресам.

2

Заказное из Ростова
Для товарища Житкова!
Заказное для Житкова?
Извините, нет такого!
Где же этот гражданин?
Улетел вчера в Берлин.

3

Житков за границу
По воздуху мчится
Земля зеленеет внизу.
А вслед за Житковым
В вагоне почтовом
Письмо заказное везут.
Пакеты по полкам
Разложены с толком,
В дороге разборка идет,
И два почтальона
На лавках вагона
Качаются ночь напролет.

Открытка
В Дубровку,
Посылка
В Покровку,
Газета
На станцию Клин.
Письмо
В Бологое.
А вот заказное
Пойдет за границу — в Берлин.

4

Идет берлинский почтальон,
Последней почтой нагружен.
Одет таким он франтом:
Фуражка с красным кантом.
На темно-синем пиджаке
Лазурные петлицы.
Идет и держит он в руке
Письмо из-за границы.

Кругом прохожие спешат.
Машины шинами шуршат,
Одна другой быстрее,
По Липовой аллее.
Подводит к двери почтальон,
Швейцару старому поклон.
Письмо для герр Житкова
Из номера шестого!
Вчера в одиннадцать часов
Уехал в Англию Житков!

5

Письмо
Само
Никуда не пойдет,
Но в ящик его опусти
Оно пробежит,
Пролетит,
Проплывет
Тысячи верст пути.

Нетрудно письму
Увидеть свет:
Ему
Не нужен билет.
На медные деньги
Объедет мир
Заклеенный
Пассажир.
В дороге
Оно
Не пьет и не ест
И только одно
Говорит:
Срочное.
Англия.
Лондон.
Вест,
14, Бобкин-стрит.

6

Бежит, подбрасывая груз,
За автобусом автобус.
Качаются на крыше
Плакаты и афиши.
Кондуктор с лесенки кричит:
Конец маршрута! Бобкин-стрит!
По Бобкин-стрит, по Бобкин-стрит
Шагает быстро мистер Смит
В почтовой синей кепке,
А сам он вроде щепки.

Идет в четырнадцатый дом,
Стучит висячим молотком
И говорит сурово:
Для мистера Житкова.
Швейцар глядит из-под очков
На имя и фамилию
И говорит: — Борис Житков
Отправился в Бразилию!

7

Пароход
Отойдет
Через две минуты.
Чемоданами народ
Занял все каюты.
Но в одну из кают
Чемоданов не несут.
Там поедет вот что:
Почтальон и почта.

8

Под пальмами Бразилии,
От зноя утомлен,
Шагает дон Базилио,
Бразильский почтальон.
В руке он держит странное,
Измятое письмо.
На марке — иностранное
Почтовое клеймо.
И надпись над фамилией
О том, что адресат
Уехал из Бразилии
Обратно в Ленинград.

9

Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне,
С цифрой 5 на медной бляшке,
В синей форменной фуражке?
Это он,
Это он,
Ленинградский почтальон.
Он протягивает снова
Заказное для Житкова.
Для Житкова?
Эй, Борис,
Получи и распишись!

10

Мой сосед вскочил с постели:
Вот так чудо в самом деле!
Погляди, письмо за мной
Облетело шар земной.
Мчалось по морю вдогонку,
Понеслось на Амазонку.
Вслед за мной его везли
Поезда и корабли.
По морям и горным склонам
Добрело оно ко мне.
Честь и слава почтальонам,
Утомленным, запыленным.
Слава честным почтальонам
С толстой сумкой на ремне!

deti-online.com

Почта — стих читать — Самуил Маршак

1

Кто стучится в дверь ко мне

С толстой сумкой на ремне,

С цифрой 5 на медной бляшке,

В синей форменной фуражке?

Это он,

Это он,

Ленинградский почтальон.

У него

Сегодня много

Писем

В сумке на боку

Из Ташкента,

Таганрога,

Из Тамбова

И Баку.

В семь часов он начал дело,

В десять сумка похудела,

А к двенадцати часам

Все разнес по адресам.

 

2

Заказное из Ростова

Для товарища Житкова!

Заказное для Житкова?

Извините, нет такого!

Где же этот гражданин?

Улетел вчера в Берлин.

 

3

Житков за границу

По воздуху мчится

Земля зеленеет внизу.

А вслед за Житковым

В вагоне почтовом

Письмо заказное везут.

Пакеты по полкам

Разложены с толком,

В дороге разборка идет,

И два почтальона

На лавках вагона

Качаются ночь напролет.

Открытка

В Дубровку,

Посылка

В Покровку,

Газета

На станцию Клин.

Письмо

В Бологое.

А вот заказное

Пойдет за границу — в Берлин.

 

4

Идет берлинский почтальон,

Последней почтой нагружен.

Одет таким он франтом:

Фуражка с красным кантом.

На темно-синем пиджаке

Лазурные петлицы.

Идет и держит он в руке

Письмо из-за границы.

Кругом прохожие спешат.

Машины шинами шуршат,

Одна другой быстрее,

По Липовой аллее.

Подводит к двери почтальон,

Швейцару старому поклон.

Письмо для герр Житкова

Из номера шестого!

Вчера в одиннадцать часов

Уехал в Англию Житков!

 

5

Письмо

Само

Никуда не пойдет,

Но в ящик его опусти

Оно пробежит,

Пролетит,

Проплывет

Тысячи верст пути.

Нетрудно письму

Увидеть свет:

Ему

Не нужен билет.

На медные деньги

Объедет мир

Заклеенный

Пассажир.

В дороге

Оно

Не пьет и не ест

И только одно

Говорит:

Срочное.

Англия.

Лондон.

Вест,

14, Бобкин-стрит.

 

6

Бежит, подбрасывая груз,

За автобусом автобус.

Качаются на крыше

Плакаты и афиши.

Кондуктор с лесенки кричит:

Конец маршрута! Бобкин-стрит!

По Бобкин-стрит, по Бобкин-стрит

Шагает быстро мистер Смит

В почтовой синей кепке,

А сам он вроде щепки.

Идет в четырнадцатый дом,

Стучит висячим молотком

И говорит сурово:

Для мистера Житкова.

Швейцар глядит из-под очков

На имя и фамилию

И говорит: — Борис Житков

Отправился в Бразилию!

 

7

Пароход

Отойдет

Через две минуты.

Чемоданами народ

Занял все каюты.

Но в одну из кают

Чемоданов не несут.

Там поедет вот что:

Почтальон и почта.

 

8

Под пальмами Бразилии,

От зноя утомлен,

Шагает дон Базилио,

Бразильский почтальон.

В руке он держит странное,

Измятое письмо.

На марке — иностранное

Почтовое клеймо.

И надпись над фамилией

О том, что адресат

Уехал из Бразилии

Обратно в Ленинград.

 

9

Кто стучится в дверь ко мне

С толстой сумкой на ремне,

С цифрой 5 на медной бляшке,

В синей форменной фуражке?

Это он,

Это он,

Ленинградский почтальон.

Он протягивает снова

Заказное для Житкова.

Для Житкова?

Эй, Борис,

Получи и распишись!

 

10

Мой сосед вскочил с постели:

Вот так чудо в самом деле!

Погляди, письмо за мной

Облетело шар земной.

Мчалось по морю вдогонку,

Понеслось на Амазонку.

Вслед за мной его везли

Поезда и корабли.

По морям и горным склонам

Добрело оно ко мне.

Честь и слава почтальонам,

Утомленным, запыленным.

Слава честным почтальонам

С толстой сумкой на ремне!

vseskazki.su

Читать Кабель ‘оттуда’ — Шибаев В. — Страница 1

Шибаев В

Кабель ‘оттуда’

В.Шибаев

Кабель «оттуда»

Тимка повозился с замком, дверь тягуче скрипнула и подалась. Разведчики, сжимая в руках оружие, один за другим проникли в подвал.

На потолке тускло светили две-три слабые лампочки, дальний конец просторного помещения скрывал таинственный полумрак. Слева по шероховатой бетонной стене змеились и уходили в темноту смолянисто-черные кабели, справа всю высоту подвала закрывали две толстенные трубы, закутанные в изоляцию.

Пригнувшись, Тимка дал длинную очередь в серый сумрак. Автомат в его руках задергался, застучал, на дуле заплясал красный огонек.

— Ты чего? — удивленно спросил Юрка.

— Порядок, — ответил с удовлетворением Тимка. — Не будут прятаться в засаде.

— А кто это был? — испуганным шепотом спросила Маринка.

— А я почем знаю. Сейчас разберемся, — сказал Тимка, не оборачиваясь, готовый в любую секунду встретить таящегося за каждым углом врага.

Вдали около стены промелькнула какая-то тень. Или это им только показалось?

— Ну что трясетесь-то? Первый раз в подвале, что ли? — засмеялся Тимка. — Пошли! — закинув автомат за спину, он уверенно направился к темнеющей неподалеку от входа нише, где располагалась база разведчиков.

Вообще-то играть в подвале им не разрешали, он всегда был закрыт на замок. Хорошо еще, что Тимка нашел подходящий ключ. Зато теперь никто не мешал ребятам вести в подвале победоносные бои и играть в пряталки.

Вот и сейчас худенький восьмилетний Юрка с пистолетом в руке и детским биноклем на груди и длинноногая Маринка в джинсах, с жидким хвостиком волос, перехваченным резинкой с двумя красными шариками, тихо проследовали вслед за своим командиром в темную нишу и уютно расположились на лежащем в углу старом матрасе. Неугомонный Тимка, темноволосый живой крепыш, внимательно оглядел подвал и снова сдвинул на грудь свой автомат.

— Я — на разведку. Сидеть тихо! — скомандовал он и выскользнул из ниши. И в этот момент началось что-то невероятное…

В середине темного просторного подвала вдруг вспыхнул яркий зеленовато-голубой свет. Ребята невольно зажмурились. А когда их глаза немного привыкли, оказалось, что плотный, квадратного сечения столб света, в котором вспыхивали и медленно крутились парашютики пылинок, исходит ниоткуда: ни ламп, ни прожекторов, ни каких-либо других известных источников света видно не было. Зато в центре светового квадрата стоял самый обыкновенный канцелярский стол с крышкой из светлого кремового пластика, одной тумбой и двумя зеркально отсвечивающими металлическими ножками. На гладкой поверхности стола ничего не было.

Ребята подошли поближе.

— Ух ты! Вот это да! — пробормотал Юрка. — Интересно, кто это сюда стол поставил?

— Не… не знаю… — тихо ответил Тимка. — Не нравится мне это. Непонятно.

— Зато светло как! Как будто в театре, — Маринке иллюминация явно понравилась. — Ой, смотрите. Тут какой-то провод висит. — И она показала на тянувшийся от стены к столу толстый черный кабель.

— Не тронь!.. Это не провод вовсе, а какой-то кабель. И разведчики так не поступают. Сначала понаблюдать надо.

— А что, если пойти с другого конца посмотреть? — предложила Маринка. С того конца этого, как ты сказал, кабеля. Откуда он сюда идет? — Маринка показала в сторону дальнего конца подвала, где теперь, из-за слепящего столба света, стало значительно темнее.

Юрка поежился. Идти в темноту явно не хотелось. Да и Тимке стало не по себе. Но… не отступать же разведчикам.

— Вот что, — сказал он, поправив поудобнее автомат. — Пока не до кабеля. Надо решить, что с этим столом делать.

Тимка нагнулся и пошарил рукой по бетонному полу. Через секунду он нащупал что-то твердое, то ли камень, то ли обломок бетона. Бормоча: «Сейчас, сейчас, мы их как жахнем», он положил на пол свой автомат, прицелился, вытянул руку с камнем перед прищуренным глазом и бросил обломок в стол.

Влетев в столб света, камень вдруг остановился в воздухе, косо пошел вниз, потом словно ударился о невидимую стенку и, рикошетом прочертив полосу по пыльному полу, отлетел в сторону.

И сразу же, будто кто-то нажал какую-то кнопку, поверхность стола над тумбой начала вспучиваться, из нее стало вырастать толстое щупальце, которое вскоре превратилось в нечто квадратное, напоминающее по форме небольшой ящик из того же кремового пластика. Потом одна из гладких стенок ящика засветилась теплым зеленоватым светом, а в левом верхнем углу этого экрана появилась яркая красная точка.

— Т-ты ви-ви-дел, Тим-тимка? — заикаясь, проговорил Юрка. — Эт-то теле-визор, да? Он работает?

Зеленый экран немедленно отозвался на эти слова. По нему пошли волны, затем появились строчки совершенно непонятных значков, букв, иероглифов, фигурок. Каждое изображение задерживалось на секунду, будто спрашивало: «Да? Понятно?», затем уступало место следующему. Наконец на экране появилась надпись, которую ребята смогли прочитать:

ПОНИМАЕТЕ ЛИ ВЫ ПО-РУССКИ?

— Бежим отсюда! — крикнул Юрка.

— Ой, смотри, там уже что-то другое написано, — заинтересовалась Маринка. — Не по-нашему. Тимка, а почему в телевизоре буквами пишут? Бегущая строка, да?

— Какой же это тебе телевизор? — поучающе произнес Тимка. — Это называется дисплей.

На экране продолжалась смена надписей, видимо, на других языках Земли. Потом из боковой стороны экрана вылезла какая-то трубка, похожая на стетоскоп или на ствол старинного пистолета, вытянулась и уставилась раструбом в сторону ребят. Юрка и Маринка в страхе присели, и даже неустрашимый разведчик Тимка явно готов был пуститься наутек.

Машина издала негромкое, но настойчивое гудение. На экране снова заметались строчки и символы, потом три строки стали расти, пока не заняли всю его площадь. Притихшие, испуганные ребята не сразу догадались взглянуть на дисплей. На зеленой фосфоресцирующей поверхности дрожали громадные буквы:

ВЫ ГОВОРИТЕ ПО-РУССКИ ПОЧЕМУ ВЫ МОЛЧИТЕ Я ВАС СЛУШАЮ

Маринка первой набралась смелости и, прокашлявшись, нерешительно произнесла:

— Мы… можем. По-русски. А чего говорить-то?

НУ НАКОНЕЦ-ТО КТО ВЫ КАК ВАС ЗОВУТ КАКОВА ВАША СОЦИАЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ

— Что? — удивился Юрка. — Про что она спрашивает?

— Это значит, где мы работаем, — важно ответил Тимка, — так, Мариш?

— Вроде так. А где мы работаем, мы же учимся.

— Вот так и скажем. Эй, вы еще здесь? Вы слушаете? Меня зовут Тимка. Вернее, Тимофей Митин. А это — Маринка Петрова, мы с ней учимся в четвертом «В» классе. Школьники, значит. А это — мой младший брат. Юрка. Он из второго «Б».

Машина задумчиво поморгала бегущей строкой, потом разочарованно отпечатала:

АХ ШКОЛЬНИКИ ДЕТИ ЗНАЧИТ ЖАЛЬ ИЗВИНИТЕ

Экран медленно померк, а дуло, похожее на старинный пистолет, обмякло и начало втягиваться в уже теряющую свою форму трапецию из пластика.

— Постойте! Постойте! — взмолились разом Маринка и Тимка.

— Куда же вы? Мы уже почти большие. Мы вам помочь можем, если вам нужно, — добавила Маринка.

Тогда слуховая трубка снова обрела жесткость и развернулась в сторону ребят.

ПОПРОБУЮ ИЗВЕСТНО ЛИ ВАМ ЧТО ТАКОЕ ИРИДИЙ

— Иридий? А что это? — Маринке это слово, по-видимому, ничего не говорило. — А ты знаешь, Тимка?

— Как там написано? Иридий? Иридий… иридий… Не помню.

На экране зажглась строка:

Я ТАК И ЗНАЛ ДО СВИДАНИЯ

— Стойте! Стойте! Я вспомнил. Это такой… такой металл, да? По-моему, он очень ценный. Я про него слышал.

УЖЕ ЛУЧШЕ ДАЮ СПРАВКУ

По экрану побежали символы, цифры, описания, из которых Тимка и его друзья смогли понять лишь немногое: иридий — от греческого слова «иридос», что значит «радуга»… серебристо-белый благородный металл… стоек против коррозии, нерастворим в кислотах… применяется для эталонов… контактов, в электронике…

online-knigi.com