Муниципальное казенное общеобразовательное учреждение «Вечерняя (сменная) общеобразовательная школа № 6» Энгельсского муниципального района Саратовской области

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ РАБОТА

Ломоносовский период развития русского языка. Теория «трёх штилей».

Автор работы : Масеев Алексей Викторович,

обучающийся  12 класса

Руководитель: Гончаров Дмитрий Владимирович,

учитель английского языка

Энгельс  

2019

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ        3

I.        ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ        4

1.1        Краткая характеристика русского языка эпохи Петра I        4

1.2. М.В. Ломоносов – создатель русской научной терминологии        4

1.3. Стилистическая реформа М.В. Ломоносова        6

1.4. «Рассуждение (предисловие) о пользе книг церковных в российском языке». (Теория «трех штилей» и её значение)        7

1.5. Теория «трех штилей» и литературная практика XVIII века        11

1.6. Значение деятельности М.В. Ломоносова для нашего времени        12

ЗАКЛЮЧЕНИЕ        13

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ        14

ПРИМЕЧАНИЯ        15

С именем Михаила Васильевича Ломоносова связана реформа русского языка. Этот выдающийся ученый заложил основы русской научной терминологии. Ему же принадлежит учение о трех стилях, в котором он ограничивает употребление старославянской лексики, тормозившей развитие русского языка. Кроме того, он явился создателем первой научной русской грамматики.

Актуальность данной проблемы в современном русском литературном языке диктуется тем, что большое количество заимствований из других языков и из пластов ненормативной русской лексики (просторечия и жаргонизмы) не всегда оправданно и засоряет русскую речь. В этом отношении показателен опыт М.В. Ломоносова, который при образовании новых терминов использовал богатые возможности русского языка, а при создании «теории трех штилей» сумел ограничить употребление старославянской лексики и создать основу для дальнейшего развития русского языка.

Целью исследовательской работы является выявление роли М.В.Ломоносова в истории российской науки, его вклада в создании русского научного языка и определить значение стилистической теории для современников ученого и для нашего времени.

Задача исследовательской работы – сделать анализ литературы и предпринять попытку обобщить сведения о некоторых аспектах деятельности М.В. Ломоносова в области филологии (создание русской научной терминологии и стилистической теории).

Объект исследования: М.В.Ломоносов — знаковая фигура в мире российской и мировой науки. В его работах получили освещение почти все отрасли современного ему естествознания, горного дела и металлургии, математики, истории, филологии, языкознания, искусства, литературы.

Предмет исследования – теоретические изыскания М.В. Ломоносова в филологии. Данная работа предполагает теоретический метод исследования.

При проведении исследования мы работали с разнообразными источниками   и планировали завершить работу в течение полугодия.

1. Содержание

   Краткая характеристика русского языка эпохи Петра I

До Ломоносова русский литературный язык отличала беспорядочная смесь самых различных языковых элементов. В письменном и устном обиходе употреблялись и исконно русские слова, и церковнославянизмы, значительная часть которых обветшала, и всевозможные варваризмы, хлынувшие в изобилии в русский язык со времен Петра I. Это был крайне пестрый, тяжеловесный по своей синтаксической конструкции язык. Он не мог удовлетворить растущим потребностям науки и культуры, назрела историческая необходимость коренных, решительных преобразований. М.В. Ломоносов заложил краеугольный камень реформы русского языка.

Природный речевой слух, активное, с детства усвоенное владение родной севернорусской диалектной речью, дополненное основательным изучением церковнославянского и древнерусского литературного языка, языков классической древности — латинского и греческого, живых европейских языков — немецкого и французского, — способствовали тому, что именно Ломоносову оказалось под силу и упорядочить стилистическую систему литературного языка в целом, и разработать научный функциональный стиль русского литературного языка, и преобразовать научно-техническую терминологию. Известный ученый-химик проф. Б. Н. Меншуткин писал: «Значительна роль Ломоносова в создании русского научного языка. Этот язык у нас начинает появляться лишь при Петре I и представляет собой почти исключительно заимствования из иностранного…» (1)

1.2. М.В. Ломоносов – создатель русской научной терминологии

             М.В. Ломоносов при разработке терминологии придерживался следующих точно выраженных научных положений:

“а) чужестранные слова научные и термины надо переводить на русский язык;

б) оставлять непереведенными слова лишь в случае невозможности подыскать вполне равнозначное русское слово или когда иностранное слово получило всеобщее распространение;

в) в этом случае придавать иностранному слову форму, наиболее сродную русскому языку”. (2)

По этим правилам и составлялись М. В. Ломоносовым научные термины, громадное большинство которых и до сих пор используются в различных отраслях знания.

            Необходимо отметить, что при введении новых терминов М. В. Ломоносов прежде всего использовал исконное богатство словарного фонда русского языка, придавая словам и их сочетаниям, до него употреблявшимся в обиходном бытовом значении, новые, точные, терминологические значения. Таковы, например, термины воздушный насос, законы движения, зажигательное стекло, земная ось, огнедышащая гора, преломление лучей, равновесие тел, удельный вес, магнитная стрелка, гашеная и негашеная известь, опыт, движение, наблюдение, явление, частица, кислота и т. п.  Ломоносов в разработанной им терминологической системе оставил и ряд терминов из числа ранее заимствованных русским языком иностранных слов, однако подчинил их русскому языку в отношении произношения и грамматической формы. Например: горизонтальный, вертикальный, пропорция, минус, плюс, диаметр, радиус, квадрат, формула, сферический, атмосфера, барометр, горизонт, эклиптика, микроскоп, метеорология, оптика, периферия, сулема, эфир, селитра, поташ. Заключая приведенный перечень терминов указанием на то, что “ломоносовские научные и технические слова и выражения мало-помалу заменили собою прежние неуклюжие термины”, Б. Н. Меншуткин утверждает: “Он [Ломоносов] положил начало нашему точному научному языку, без которого теперь никто не может обходиться”. (3) Будучи не только реформатором языка, но и патриотом своей страны, М.В. Ломоносов решительно восставал против непродуманных заимствований, засорявших живой родник народного слова. И в пору, когда дворянская верхушка, а также заезжие иностранцы скептически расценивали возможности русского национального языка, работа Ломоносова по созданию своей научной терминологии имела очень большое значение.

 Таким образом, деятельность Ломоносова по упорядочению терминологии была направлена в сторону ограничения количества иностранных заимствований, заполнивших собою литературный язык в начале XVIII века. Вместо иностранных слов Ломоносов нередко вводил в круг наименований отвлеченных понятий и терминологии неологизмы, слова, созданные им самим, но образованные от основ, употреблявшихся как в русском, так и в других славянских языках (например, он вытеснил из русского употребления варваризм «циркумференция», употребив слово «окружность», закрепившееся впоследствии в языке). Все это способствовало нормализации русского литературного языка на определенном этапе его развития.

1.3. Стилистическая реформа М.В. Ломоносова

             Стилистическая система русского литературного языка XVIII века была также разработана М.В.Ломоносовым. Его перу принадлежит ряд филологических сочинений, в которых он постепенно и последовательно развивал свои взгляды на стилистику языка, на соотношение в нем различных компонентов. В 1736 году после нескольких лет обучения в Московской Славяно-греко-латинской академии Ломоносов отправляется для продолжения своего образования в Германию. Он берет с собою только что вышедшую в свет книгу В. К. Тредиаковского “Новый и краткий способ к сложению российских стихов” (СПб., 1735). Рукописные пометы на страницах этого дошедшего до нас экземпляра показывают, каковы были взгляды молодого Ломоносова на дальнейшие пути развития русского литературного языка. Так, он выступает уже тогда против многократно использованных в стихах Тредиаковского устарелых и обветшавших церковнославянизмов в морфологии и лексике, типа мя, тя, вем, бо и т. п., против иноязычных заимствований, против устарелого просторечия, как, например, утре вместо общерусского завтра. Записывая на полях книги: “Новым словам не надобно старых окончаниев давать, которые неупотребительны”,— Ломоносов тем самым выдвигает прогрессивный для развития русского литературного языка общий морфологический принцип, которого будет придерживаться и в дальнейшей своей нормализаторской деятельности. Насколько прав был М.В. Ломоносов, показало время, поскольку ведущим принципом современной русской орфографии является морфологический.

  С еще большей ясностью национально-демократические тенденции ломоносовской стилистической реформы выражены в его “Письме о правилах российского стихотворства” (1739г.). Как известно, “Письмо…” было послано М. В. Ломоносовым из Германии в Академию наук в Петербург в качестве предисловия к приложенной “Оде на взятие Хотина”, в которой теоретические положения силлаботонического стихосложения были воплощены в талантливо выполненном образце. В “Письме…” Ломоносов рассматривает мысль о том, что русский литературный язык должен развиваться “соответственно его национальному складу, но не в отрыве от общечеловеческой культуры”. (4)  Основные положения, высказанные в названном труде, следующие:

      1. Того, что весьма несвойственно русскому языку, из других языков не вносить.

      2. Необходимо углублять “собственное и природное”.

      3. Следует “из других языков ничего неугодного не ввести, а хорошего не оставить”. (5)

  Эти замечания и в наше время очень актуальны. Современный русский язык перенасыщен американизмами и англоязычными выражениями, которые все больше вытесняют из оборота живое русское слово. Таким образом, ученый сделал новый шаг на пути национализации русского литературного языка.

             Взгляды на национальную основу русского литературного языка приблизительно в те же годы были сформулированы в виде совета начинающему писателю в произведении, озаглавленном “О качествах стихотворца рассуждение”. В этом произведении читаем: “Рассуди, что все народы в употреблении пера и изъявлении мыслей много между собой разнствуют. И для того бери свойство собственного своего языка. То, что любим в стиле латинском, французском или немецком, смеху достойно бывает в русском. Не вовсе себя порабощай однако ж употреблению, ежели в народе слово испорчено, но старайся оное исправить”. (6)

  Таким образом, Ломоносов отстаивает “рассудительное употребление” “чисто российского языка”, однако не отказывается от тех богатств речевого выражения, которые были накоплены за многие века в церковнославянском языке. В новом литературном языке, “ясном и вразумительном”, по мнению Ломоносова, следует “убегать старых и неупотребительных славенских речений, которых народ не разумеет, но при том не оставлять оных, которые хотя и в простых разговорах не употребительны, однако знаменование их народу известно”. (7)

1.4. «Рассуждение (предисловие) о пользе книг церковных в российском языке». (Теория «трех штилей» и её значение)

  Теоретическая филологическая работа и практическая писательская деятельность М.В. Ломоносова связаны с расцветом русского классицизма, однако выдающийся ученый и поэт не замыкается полностью в рамках этого направления. За пределы теории классицизма выходят идеи Ломоносова об исторической обусловленности стилевой системы русского литературного языка, изложенные в «Рассуждении (предисловии) о пользе книг церковных в российском языке» (1757г.).

               Начинает свое “Рассуждение…” Ломоносов оценкой роли и значения церковнославянского языка для развития русского литературного языка в прошлом. И здесь он воздает должное несомненно положительному воздействию языка церковных книг на язык русского народа. Для Ломоносова церковнославянский язык выступает прежде всего как восприемник и передатчик античной и христианско-византийской речевой культуры русскому литературному языку. Этот язык, по словам Ломоносова, источник “греческого изобилия”.  “Оттуда умножаем довольство российского слова, которое и собственным своим достатком велико и к приятию греческих красот посредством славенского сродно”. (8)

Церковнославянский язык обогатил русский множеством отвлеченных понятий, философских и богословских терминов.  Однако, по мнению Ломоносова, положительное воздействие церковнославянского языка на русский не сводится только к лексическому и фразеологическому обогащению последнего за счет первого. Церковнославянский язык рассматривается в “Рассуждении…” как своеобразный уравнительный маятник, регулирующий параллельное развитие всех говоров и наречий русского языка, предохраняя их от заметных расхождений между собою. Ломоносов писал: “Народ российский, по великому пространству обитающий, не взирая на дальние расстояния, говорит повсюду вразумительным друг другу языком в городах и селах. Напротив того, в некоторых других государствах, например, в Германии, баварский крестьянин мало разумеет бранденбурского или швабского, хотя все того же немецкого народа”. (9) Ломоносов объясняет однородность русского языка на всей территории его распространения и сравнительно слабое отражение в его диалектах феодальной раздробленности также положительным воздействием на язык русского народа церковнославянского языка. И в этом он прав.

          Еще одно положительное воздействие церковнославянского языка на развитие русского литературного языка учёный усматривал в том, что русский язык за семь веков своего существования оказался относительно устойчивым к историческим изменениям. Действительно, использование книг на церковнославянском языке, медленно изменявшемся в течение веков, делает древнерусский язык более понятным не только для современников М.В. Ломоносова, но и в наши дни. Однако положительно оценив значение этого языка для развития русского языка в прошлом, ученый рассматривает его как тормоз, замедляющий прогресс, и выступает за стилистическое упорядочение восходящих к нему речевых единиц.

  Ломоносов отмечает в этой работе пять стилистических пластов слов, возможных, с его точки зрения, в русском литературном языке. Первый пласт лексики — церковнославянизмы, “весьма обветшалые” и “неупотребительные”, например, “обаваю, рясны, овогда, свене и сим подобные”. Эти речения “выключаются” из употребления в русском литературном языке. Второй пласт—церковнокнижные слова, “кои хотя обще употребляются мало, а особенно в разговорах; однако всем грамотным людям вразумительны, например: отверзаю, господень, насаждаю, взываю”. Третий пласт—слова, которые равно употребляются как у “древних славян”, так и “ныне у русских”, например: бог, слава, рука, ныне, почитаю. Мы назвали бы такие слова общеславянскими. К четвертому разряду “относятся слова, которых нет в церьковных книгах”, например: говорю, ручей, который, пока, лишь. Это, с нашей точки зрения, слова разговорного русского языка. Наконец, пятый пласт образуют слова просторечные, диалектизмы и вульгаризмы, называемые Ломоносовым “презренными словами”, “которых ни в котором штиле употребить не пристойно, как только в подлых комедиях”.

  Рассмотрев указанные лексические пласты, Ломоносов продолжает: “от рассудительного употребления к разбору сих трех родов речений рождав три штиля: высокий, посредственный и низкий. Высокий штиль должен складываться, по мнению Ломоносова, из слов третьего и второго рода, т. е. из слов общих церковнославянскому и русскому языкам, и из слов церковнославянских, “понятных русским грамотным людям”. Средний штиль должен состоять “из речений больше в pocсийском языке употребительных, куда можно принять и некоторые речения славенские, в высоком штиле употребительные, однако с великой осторожностью, чтобы слог не казался надутым. Равным образом употребить в нем можно низкие слова, однако, остерегаться, чтобы не спуститься в подлость”. Ломоносов специально подчеркивал: “в сем штиле должно наблюдать всевозможную равность, которая особливо тем теряется, когда речение славянское положено будет подле российского простонародного”. Этот стиль, образуя равнодействующую между высоким и низким, рассматривался Ломоносовым как магистральная линия развития русского литературного языка, преимущественно в прозе. Низкий штиль образуется из речений русских, “которых нет в славенском диалекте”. Их Ломоносов рекомендует “смешивать со средними, а от славенских обще неупотребительных вовсе удаляться, по пристойности материи…” Он считал также, что “простонародные низкие слова могут иметь в них (в произведениях низкого штиля) место по рассмотрению”. (10) Тем самым давалась возможность проникновению просторечной лексики в язык литературных произведений низкого стиля, чем пользовался нередко и сам Ломоносов, и другие писатели XVIII в., разрабатывавшие эти жанры литературы.

  Три стиля разграничиваются “по пристойности материй”. Устанавливается зависимость между “материей”, т. е. темой, предметом изложения, жанром и стилем. “Высокая материя” требует высокого жанра и соответственно — высокого стиля, “низкая материя” требует низкого жанра и соответственно — низкого стиля. Для каждого жанра предусматривается один из трех стилей, отклонения не допускаются. Героические поэмы, оды, “прозаичные речи о важных материях” должны были быть написаны высоким стилем; “все театральные сочинения, в которых требуется обыкновенное человеческое слово к живому представлению действия”, стихотворные дружеские письма, сатиры, элегии, прозаические “описания дел достопамятных и учений благородных” — средним; комедии, увеселительные эпиграммы, песни, “в прозе дружеские письма, описание обыкновенных дел” — низким. Эти три стиля разграничены между собою не только в лексическом, но и в грамматическом и фонетическом отношениях, однако в “Рассуждении…” Ломоносов рассматривает лишь лексические критерии трех штилей. Грамматическим и фонетическим чертам, характерным для того или иного стиля литературного языка, М.В. Ломосонов уделяет внимание в других трудах, в частности в “Российской грамматике”, систематически разграничивая употребление тех или иных категорий. Объективная значимость “Рассуждения…” определяется тем, что в нем Ломоносов строго ограничивает роль церковнославянизмов в русском литературном языке, отводя им лишь точно определенные стилистические функции. Тем самым он открывает простор использованию в русском языке слов и форм, присущих народной речи.

  Сравнительный анализ «трёх штилей» позволяет понять, что эта регламентация для того времени имела определенное положительное значение, поскольку способствовала упорядочению употребления языковых ресурсов, что является одной из величайших заслуг Ломоносова в реформе русского языка. Такой подход был неоднозначно встречен современниками, но поскольку сложившаяся к XVIII веку ситуация в языке требовала кардинальных решений, то теория Ломоносова в конце концов восторжествовала. Ломоносов также рассматривал свою стилистическую теорию как средство борьбы со злоупотреблением иностранными словами. На практике Ломоносов указал пути к преодолению своей теории, к образованию той новой стилистической системы русского литературного языка, утверждение которой связывается с именем Пушкина. Теория “трех штилей” Ломоносова вызвала горячие споры и обсуждения и в следующем столетии. В частности, на почве реформы Ломоносова возникли споры двух направлений, во главе которых стояли такие известные литераторы того времени, как Н. Карамзин и В. Шишков.

1.5. Теория «трех штилей» и литературная практика XVIII века

  Одной из самых выдающихся черт деятельности М. В. Ломоносова является его способность соединять теорию с практикой. В области филологии теоретические труды Ломоносова — “Риторика”, “Российская грамматика” — были неразрывно” связаны с его литературной деятельностью. Речения, иллюстрирующие то или иное изучаемое им грамматическое явление русского языка, Ломоносов извлекал обычно из своих стихотворных произведений или тут же сочинял стихи специально, так что в его грамматических трудах помещено как бы второе собрание его поэтических сочинений. “Стихотворство — моя утеха; физика — мои упражнения” — вот один из примеров, приведенных в “Российской грамматике”.

  Анализ языка произведений М.В. Ломоносова показывает, что в одах, которыми Ломоносов наиболее прославился среди современников, в выборе и употреблении слов и грамматических форм он далеко не всегда следует правилам высокого стиля. Не случайно А.С. Пушкин сказал: “Слог его, ровный, цветущий и живописный, замена — главное достоинство от глубокого знания книжного славянского языка и от счастливого слияния оного с языком простонародным”. (11) И это — во времена классицизма, когда в споре о главенстве формы и содержания не могло быть никаких сомнений в лидерстве формы, а за нарушение чистоты жанра можно было на всю жизнь прослыть графоманом! Да и теорией трех стилей смешение “славенского” с “российским простонародным” в одном произведении не допускалось. Еще интереснее и важнее в одах Ломоносова свободный переход от одной манеры выражения к другой, изменение стиля. Если от традиционных, положенных по этикету восхвалений царей и цариц он переходит к предметам, которые считает действительно важными, то оставляет славянизмы, высокопарность, изукрашенность. Как просто написан знаменитый отрывок из “Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны, 1747 г.”:

Науки юношей питают,

Отраду старым подают,

В счастливой жизни украшают,

В несчастный случай берегут:

В домашних трудностях утеха  

И в дальних странствах не помеха,

Науки пользуют везде:

Среди народов и в пустыне,

В градском шуму и наедине,

В покое сладки и в труде.

               Таким образом, стройная стилистическая система, созданная Ломоносовым для русского литературного языка середины XVIII века, стремилась охватить все компоненты языка и отвечала нуждам развивавшейся русской литературы, соответствуя принципам классицизма.  

              Во всем творчестве М. В. Ломоносова как ученого и поэта— в разработке им терминологии в качестве важнейшей предпосылки создания научного стиля, в его теоретических рассуждениях и поэтической практике — нашло живое отражение состояние русского литературного языка середины XVIII века и подготовлены исходные позиции для дальнейшего совершенствования языковых норм и приближения их к разнообразным потребностям формирующейся русской нации.  

1.6. Значение деятельности М.В. Ломоносова для нашего времени

  Анализ литературы позволяет сделать следующие выводы:

— значение филологических трудов  М.В. Ломоносова для нашего времени очень велико;

—  актуальны и современны мысли ученого о национальной основе русского языка, о связи теоретической и практической деятельности учёного, о нормативности речи, во – первых, потому, что высокими темпами идет засорение современного русского языка иностранными, в основном, англо– американскими заимствованиями, а также просторечной и жаргонной лексикой. Это недопустимо.

  Во – вторых, отмечается низкий уровень владения нормами современного языка. Поэтому создание единого образовательного пространства и введение ЕГЭ по русскому языку требует иного, глобального подхода к нормам языка.

  В – третьих, чтобы люди могли понимать друг друга, они все должны говорить на одном языке, поэтому большое внимание в современных учебниках русского языка уделяется проблемам культуры речи. Не всегда допустимо смешение лексики различных пластов (например, нейтральной и просторечной, нейтральной и жаргонной) в устной речи. Об этом свидетельствуют недавние дебаты в средствах массовой информации по поводу нормативного употребления некоторых слов, что нашло отражение в новых изданиях словарей.

  В – четвертых, повысились требования к нормативности речи наших политиков, что оказывает положительное воздействие на развитие российского общества в целом и развитие языка, в частности.

  Таким образом, обращение к трудам выдающегося ученого не только обогащает нас знаниями, но и заставляет относиться к языку как историческому и национальному достоянию, как явлению культуры.

Роль М.В. Ломоносова         в формировании русского литературного языка в целом и языка русской науки в частности была чрезвычайно значительна. Наше исследование ещё раз доказывает, что заслуга его в том, что он со свойственным ему тактом не отбросил накопленный опыт, а начал шлифовать языковой материал, решительно устраняя наносное и устарелое и всей силой своего научного и литературного авторитета подкрепляя новые, начавшиеся складываться еще до него нормы языкового употребления.

1. Астафуров В.И. М.В.Ломоносов. – М.: Просвещение, 1985.
2. Белявский М.Т. М.В.Ломоносов и основание Московского университета. – М.: МГУ, 1955.
3. Буторина Т.С. М.В.Ломоносов и педагогика. – Архангельск, 2001.
4. Ишлинский А.Ю., Павлова Г.Е. М.В. Ломоносов  — великий русский ученый. – М.: Педагогика, 1986.
5. Великие россияне/Библиографическая библиотека Ф.Павленкова. – М.: «ОЛМА — ПРЕСС», 2003. – 639 с.
6. Ефимов А.И. История русского литературного языка. – М.: Высшая школа, 1971.
7. Ковалевская Е.Г. История русского литературного языка. – М.: Просвещение, 1992.
8. Лебедев Е.Н. Ломоносов. – М.: Молодая гвардия, 1990.
9. Литература: Справ. Шк./ Науч. Разработка и сост. Н.Г. Быковой; Науч. Ред. Линков В.Я. – М.: Филолог. Об-во «Слово», Компания «Ключ — С», ТКО «АСТ», Центр гуманитар.наук при ф-те журналистики МГУ им.М.В.Ломоносова, 1995. – 576с.
10. Морозов А.А. Михаил васильевич Ломоносов. – М.: Наука, 1988.
11. Соболевский А.И. История русского литературного языка. – Л.: Наука, 1980.
12. Справочник  школьника нового типа. 5-11 класс. Универсальное учебное пособие. Т.1. – СПб.: ИД «Весь», 2003. – 672.
13. Энциклопедия необходимых знаний. Книга эрудита/ Автор-составитель В.А.Менделеев. – Харьков: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2007. – 352.

(1) http://gumer.info/…/Linguist/ meshch/ 11.php (Е.Мешчерский «История русского литературного языка», глава 11. Русский литературный язык середины ХVIII века. Значение трудов М.В.Ломоносова для истории русского литературного языка) с.64

(2) там же, с.65

(3) там же, с.65

(4), (5), (6) там же, с.67

(7), (8), (9) там же, с.69

(10), (11) там же с.70 — 71

Презентация — Теория трех штилей Ломоносова

Михаил Васильевич Ломоносов был великим человеком. Исключительно велики заслуги Ломоносова в деле развития русского литературного языка. Недаром Радищев называл Ломоносова “насадителем” русского слова. Второго такого в российской науке не было. Но тем сильнее проявляется его гениальность, что он, будучи ученым, был одним из ведущих литераторов своего времени. Он на собственном примере доказал, что человек может заниматься наукой и одновременно искусством, физикой и литературой. Теоретическая филологическая работа и практическая писательская деятельность Ломоносова связана с расцветом русского классицизма, однако не замыкается полностью в рамках этого направления. За пределы теории классицизма выходят идеи Ломоносова об исторической обусловленности стилевой системы русского литературного языка, изложенные в “Предисловии о пользе книг церковных в российском языке” (1758). До Ломоносова русский литературный язык отличала беспорядочная смесь самых различных языковых элементов. В письменном и устном обиходе употреблялись и исконно русские слова, и церковнославянизмы, значительная часть которых обветшала, и хлынувшие в изобилии в русский язык со времен Петра I всевозможные варваризмы. Это был крайне пестрый, тяжеловесный по своей синтаксической конструкции язык. Он не мог удовлетворить растущим потребностям науки и культуры, назрела историческая необходимость коренных, решительных преобразований. В “Предисловии…” высказана схема деления литературного языка натри стиля — “высокий”, “средний” и “низкий”. Само по себе учение о трех стилях восходит к глубокой древности. В античных риториках, в учебниках красноречия духовных школ Запада, Юго-Западной Руси и Московского государства постоянно рассматриваются три разновидности речи.

Три стиля разграничиваются “по пристойности материй”. Устанавливается зависимость между “материей”, т. е. темой, предметом изложения, жанром и стилем. “Высокая материя” требует высокого жанра и соответственно — высокого стиля, “низкая материя” требует низкого жанра и соответственно — низкого стиля. Для каждого жанра предусматривается один из трех стилей, отклонения не дрпускаются. Героические поэмы, оды, “прозаичные речи о важных материях” должны были быть написаны высоким стилем; “все театральные сочинения, в которых требуется обыкновенное человеческое слово к живому представлению действия”, стихотворные дружеские письма, сатиры, элегии, прозаические “описания дел достопамятных и учений благородных” — средним; комедии, увеселительные эпиграммы, песни, “в прозе дружеские письма, описание обыкновенных дел” — низким.

Эта регламентация для того времени имела определенное положительное значение, поскольку способствовала упорядочению употребления языковых ресурсов, что является одной из величайших заслуг Ломоносова в реформе русской словесности.

Такой подход был неоднозначно встречен современниками, но поскольку сложившаяся к XVIII веку ситуация в языке требовала кардинальных решений, то теория Ломоносова в конце концов восторжествовала. Ломоносов также рассматривал свою стилистическую теорию как средство борьбы со злоупотреблением иностранными словами.

Он решительно восставал против непродуманных заимствований, засорявших живой родник народного слова. И в пору, когда дворянская верхушка, а также заезжие иностранцы скептически расценивали возможности русского национального языка, работа Ломоносова по созданию своей научной терминологии имела очень большое значение. Он шел здесь различными путями. В одних случаях заменял иностранные термины отечественными названиями, в других — вводил в оборот известные русские выражения для обозначения новых научных понятий, в третьих — придавал иноязычным терминам, прочно вошедшим в русский словарь, формы, близкие к нормам отечественной грамматики.

Обладая прекрасным фонетическим чутьем, Ломоносов удачно переделал “оризонт” на горизонт, “квадратуум” на квадрат, “ваторпас” на ватерпас и т. д.

Все это способствовало нормализации русского литературного языка на определенном этапе его развития.

На практике Ломоносов указал пути к преодолению своей теории, к образованию той новой стилистической системы русского литературного языка, утверждение которой связывается с именем Пушкина.

Даже в одах, которыми Ломоносов наиболее прославился среди современников, в выборе и употреблении слов и грамматических форм он далеко не всегда следует правилам высокого стиля. Не случайно Пушкин сказал: “Слог его, ровный, цветущий и живописный, замена — главное достоинство от глубокого знания книжного славянского языка и от счастливого слияния оного с языком простонародным”. И это — во времена классицизма, времена, когда в споре о главенстве формы и содержания не могло быть никаких сомнений в лидерстве формы, а за нарушение чистоты жанра можно было на всю жизнь прослыть графоманом! Да и теорией трех стилей смешение “славенского” с “российским простонародным” в одном произведении не допускалось. Еще интереснее и важнее в одах Ломоносова свободный переход от одной манеры выражения к другой, изменение стиля. Если от традиционных, положенных по этикету восхвалений царей и цариц он переходит к предметам, которые считает действительно важными, то оставляет славянизмы, высокопарность, изукрашенность. Как просто написан знаменитый отрывок из “Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны, 1747 г.”:   Науки юношей питают,  Отраду старым подают,  В счастливой жизни украшают,  В несчастный случай берегут:  В домашних трудностях утеха  И в дальних странствах не помеха,  Науки пользуют везде:  Среди народов и в пустыне,  В градском шуму и наедине,  В покое сладки и в труде.

Теория “трех штилей” Ломоносова вызвала горячие споры и обсуждения. В частности, на почве реформы Ломоносова возникли споры двух направлений, о главе которых стояли такие известные литераторы того времени, как Карамзин и Шишков.