Бунин третий класс – — ( , , …)
Иван Бунин: Третий класс
Иван Бунин
Глупец тот, кто воображает, что он имеет полное право и возможность ездить когда ему угодно в этом классе! Вот Цейлон, Коломбо, март 1911 года. Утро, всего восьмой час. Но зной уже адский, он густ и неподвижен, как перед той страшной грозой, которой, должно быть, начался потоп. Весь в белом и в белом шлеме, сижу в раскаленной лакированной колясочке, в маленькой двуколке, в тонких оглоблях которой ровно и крупно, слегка подавшись вперед, мчится высокий и черный, весь блистающий своей могучей великолепной наготой тамил. Еду на вокзал, чтобы отправиться - ну, скажем, в Анарадхапуру. И вот впереди уже площадь, пустая, белая, ослепительная, а за нею еще более ослепительное белое здание вокзала, - оно почти страшно своей белизной на белесом от зноя небе. Среди всей этой белизны и белого солнечного пламени черное тело и длинные черные волосы тамила режут глаз. В здании вокзала легче, всюду веет теплый сквозняк. Сняв шлем, вытираю мокрый ледяной лоб, кость которого так ощутительна при поте, и спешу к выходу на платформу. Высокий и тяжелый, с белыми крышами и навесами над окнами, поезд уже готов. Спешу к будочке кассира, вынимаю на ходу ровно столько монет, сколько требуется на проезд до Анарадхапуры в третьем классе, и стучу ими перед выглядывающим из будки англичанином: - Third class, Anaradhapura! Третий класс, Анарадхапура! - First class? Первый класс? - спрашивает англичанин. - No, third class! - кричу я. - Yes, first class! - кричит англичанин, выкидывая мне билет первого класса. И тогда я прихожу в ярость и начинаю кричать приблизительно так: - Слушайте, мне это осточертело! Я хочу видеть все особенности страны, всю ее жизнь, всех ее обитателей, вплоть до самых "презренных" как вы любите выражаться цветных людях, которые, конечно, не могут да и не смеют ездить в первых классах. Но всякий раз, как я хочу сесть в третий класс, начинается борьба с кассиром! Я твердо и ясно требую третий класс, однако, пользуясь созвучием слов, меня всякий раз перебивают, дурачат: "Вы хотите сказать, первый класс?" Я кричу да нет, третий! Но мне все-таки выкидывают билет первого класса. Я швыряю его назад - и тогда кассир вне себя от негодования и удивления, что белый человек одержим низким и безумным желанием сидеть рядом с цветным, начинает тоже кричать, пугает меня насекомыми, которых я могу набраться от цветных, главное же, наставляет меня в том, что никто, решительно никто из белых не ездит в третьем классе, что это не принято, неприлично, возмутительно! И я твердо заключаю: - Одним словом, извольте сию же минуту дать мне то, что я требую! В конце концов кассир сдается: пораженный моей яростью, он на мгновение каменеет и вдруг решительно швыряет мне билет третьего класса. Торжествуя, водворяюсь я в вагоне и жду спутников, этих самых "презренных" цветных. Но что за черт - их нет и нет! По платформе, мимо моего купе, несется непрерывный сухой шорох босых бегущих ног. Но почему же несется он все мимо, все дальше куда-то? А, понимаю: это их пугает мой шлем, белый шлем белого человека! И я снимаю шлем, прижимаюсь в угол, снова жду - снова напрасно. - Теперь-то почему же никого нет? - думаю я. - Ведь теперь они меня не видят? И я вскакиваю с места, высовываюсь в окно, чтобы понять, в чем дело, - и дело объясняется тотчас же и очень просто: на моем купе крупно написано мелом, что оно - занято! Едва я успел войти в него, как на нем написали: занято! Настоял, мол, на своем, вырвал билет третьего класса, так вот же тебе - сиди, идиот. И несется, несется поезд в бездне ослепительного зноя, льющегося с неба на эту радостную, райскую землю, и четко отдается татаканье колес от цветущих лесных дебрей, без конца летящих назад, мимо окон. - Курумба-а! - горестно и звонко кричат на остановках продавцы кокосовых орехов под сухой шорох босых ног, бегущих мимо моего купе. И на одной из следующих остановок, я, как вор, перебегаю в четвертый класс, в вагон, набитый сидящими и стоящими, черными и шоколадными телами, которые только по бедрам повязаны мокрыми от пота тряпицами. 1921
Самые популярные произведения
КосцыГосподин из Сан-Франциско
Телячья головка
Хороших кровей
ouc.ru
Э-книга. Иван Бунин. Третий класс
Иван Алексеевич Бунин (10 (22) октября 1870, Воронеж — 8 ноября 1953, Париж) — русский писатель, поэт, почётный академик Петербургской академии наук (1909), первый русский лауреат Нобелевской премии по литературе (1933).Рассказ
Третий класс
Глупец тот, кто воображает, что он имеет полное право и возможность
ездить когда ему угодно в этом классе!
Вот Цейлон, Коломбо, март 1911 года.
Утро, всего восьмой час.
Но зной уже адский, он густ и неподвижен, как перед той страшной
грозой, которой, должно быть, начался потоп.
Весь в белом и в белом шлеме, сижу в раскаленной лакированной
колясочке, в маленькой двуколке, в тонких оглоблях которой ровно и крупно,
слегка подавшись вперед, мчится высокий и черный, весь блистающий своей
могучей великолепной наготой тамил.
Еду на вокзал, чтобы отправиться — ну, скажем, в Анарадхапуру.
более ослепительное белое здание вокзала, — оно почти страшно своей
белизной на белесом от зноя небе. Среди всей этой белизны и белого
солнечного пламени черное тело и длинные черные волосы тамила режут глаз.
В здании вокзала легче, всюду веет теплый сквозняк.
Сняв шлем, вытираю мокрый ледяной лоб, кость которого так ощутительна
при поте, и спешу к выходу на платформу. Высокий и тяжелый, с белыми крышами
и навесами над окнами, поезд уже готов. Спешу к будочке кассира, вынимаю на
ходу ровно столько монет, сколько требуется на проезд до Анарадхапуры в
третьем классе, и стучу ими перед выглядывающим из будки англичанином:
— Third class, Anaradhapura! Третий класс, Анарадхапура!
— First class? Первый класс? — спрашивает англичанин.
— No, third class! — кричу я.
— Yes, first class! — кричит англичанин, выкидывая мне билет первого
класса.
И тогда я прихожу в ярость и начинаю кричать приблизительно так:
— Слушайте, мне это осточертело! Я хочу видеть все особенности страны,
всю ее жизнь, всех ее обитателей, вплоть до самых «презренных» как вы любите
выражаться цветных людях, которые, конечно, не могут да и не смеют ездить в
первых классах. Но всякий раз, как я хочу сесть в третий класс, начинается
борьба с кассиром! Я твердо и ясно требую третий класс, однако, пользуясь
созвучием слов, меня всякий раз перебивают, дурачат: «Вы хотите сказать,
первый класс?» Я кричу да нет, третий! Но мне все-таки выкидывают билет
первого класса. Я швыряю его назад — и тогда кассир вне себя от негодования
и удивления, что белый человек одержим низким и безумным желанием сидеть
рядом с цветным, начинает тоже кричать, пугает меня насекомыми, которых я
могу набраться от цветных, главное же, наставляет меня в том, что никто,
решительно никто из белых не ездит в третьем классе, что это не принято,
И я твердо заключаю:
— Одним словом, извольте сию же минуту дать мне то, что я требую!
В конце концов кассир сдается: пораженный моей яростью, он на мгновение
каменеет и вдруг решительно швыряет мне билет третьего класса.
Торжествуя, водворяюсь я в вагоне и жду спутников, этих самых
«презренных» цветных. Но что за черт — их нет и нет! По платформе, мимо
моего купе, несется непрерывный сухой шорох босых бегущих ног.
Но почему же несется он все мимо, все дальше куда-то?
А, понимаю: это их пугает мой шлем, белый шлем белого человека!
И я снимаю шлем, прижимаюсь в угол, снова жду — снова напрасно.
— Теперь-то почему же никого нет? — думаю я. — Ведь теперь они меня
не видят?
И я вскакиваю с места, высовываюсь в окно, чтобы понять, в чем дело, —
и дело объясняется тотчас же и очень просто: на моем купе крупно написано
мелом, что оно — занято! Едва я успел войти в него, как на нем написали:
занято! Настоял, мол, на своем, вырвал билет третьего класса, так вот же
тебе — сиди, идиот.
И несется, несется поезд в бездне ослепительного зноя, льющегося с неба
на эту радостную, райскую землю, и четко отдается татаканье колес от
цветущих лесных дебрей, без конца летящих назад, мимо окон.
— Курумба-а! — горестно и звонко кричат на остановках продавцы
кокосовых орехов под сухой шорох босых ног, бегущих мимо моего купе.
И на одной из следующих остановок, я, как вор, перебегаю в четвертый
класс, в вагон, набитый сидящими и стоящими, черными и шоколадными телами,
которые только по бедрам повязаны мокрыми от пота тряпицами.
ANN.Az
ann.az
Разработка урока внеклассного чтения по И. Бунину «Третий класс»
Предмет :ЛИТЕРАТУРА.
Класс: 9 КЛАСС
Урок внеклассного чтения .
Автор урока- Бондарева Татьяна Сергеевна, учитель русского языка и литературы МАОУ СОШ № 5 г. Тюмень.
Тема урока: «И.А. Бунин. Мастерство Бунина-прозаика (по рассказу “Третий класс”)».
Цели и задачи урока: выявить своеобразие творчества писателя, определить тематику и проблематику ранее неизученного произведения, проанализировать его, создать визуальные образы к рассказу.
Образовательная:
расширить представления учеников о личности и творчестве И.А. Бунина;
показать особенности творческой индивидуальности писателя;
формировать умение работать с художественной и справочной литературой;
развивать навыки анализа текста.
Развивающая:
формировать умение работать с информацией, представленной в электронном варианте;
формировать практические навыки поиска информации в сети Интернет;
формировать навыки создания мультимедийной презентации для предъявления итогового продукта в классе.
Воспитательная:
воспитывать нравственным качествам личности: толерантности, человеколюбию,
стимулировать познавательный интерес и поисково-исследовательскую деятельность обучающихся;
формировать личностные качества: быстро и слаженно работать в группе.
Тип урока: обобщение и систематизации изученного.
Вид урока: комбинированный.
Технологии: метод проектов, исследовательская.
Технические средства: персональный компьютер, мультимедийный проектор; программные средства Microsoft Word, Microsoft PowerPoint.
Наглядность урока: презентация, образцы картин импрессионистов ,информационно-справочные материалы.
Основные понятия:
расовая дискриминация, импрессионизм, коллаж
Межпредметные связи :
история, психология, русский язык, география, МХК, технология
Ход урока:
Эпиграф к уроку: «Да, я не посрамил ту
литературу, которую полтораста лет
тому назад начали Карамзин и…Жуковский»
И.А. Бунин
1.Вступительное слово учителя.
-Сегодня мы завершаем изучение темы «Творчество И.А.Бунина». Урок будет необычным, урок исследования и творчества. Мы впервые попробуем реализовать учебный проект «И.А. Бунин. Мастерство Бунина-прозаика (по рассказу “Третий класс”)». Цели и задачи урока (повторить, проанализировать, исследовать, узнать, составить) .
Оценка за урок каждого ученика будет состоять из трех параметров: оценка экспертов- учителей, самооценивания, взаимооценивания в группе.
Задача экспертов : оценить работу группы в конце занятия и за мини-исследовательскую деятельность. Командирам групп нужно заполнить графу «Фамилия ученика».
2. Повторительно — обобщающая беседа.
-Что в биографии писателя поразило вас, запомнилось больше всего? Слайдовое сопровождение.
-Назовите основные темы в творчестве И.А. Бунина.
Основные темы в творчестве И. Бунина — вечные темы: природа, любовь, Родина,
тема уходящего патриархального прошлого России. Тема одиночества явилась составляющей частью философской лирики Бунина.
— Какая тема в цикле рассказов «Темные аллеи»?
-Я предлагаю познакомиться с другой тематикой произведений Бунина.
3. Изучение нового материала . Рассказ «Третий класс» (чтение).
-Сделайте предположение : о чем рассказ? Определите тему и проблему?
Чтение рассказа — 3 минуты.
Что поразило вас в рассказе, может быть, вызвало недоумение?
Подтвердились ваши предположения. Какая тема и проблема подняты автором рассказа? Актуальны ли тема и проблема, поднятые автором, сегодня?
21 марта – Международный день борьбы за ликвидацию расовой дискриминации.
Провозглашен Генеральной Ассамблеей ООН в 1966 году.
— Какое решение проблемы предлагает автор? (ЭТО ПОЗИЦИЯ АВТОРА — пропедевтика подготовки к ГИА и ЕГЭ).
-Так, что такое позиция автора?
4. Исследовательская работа по группам
— Я попробую выдвинуть гипотезу.
Гипотеза:
рассказ Бунина «Третий класс» представляет интерес для историков (изучение отдельных исторических фактов…), лингвистов (определение стилистики языка писателя), психологов (составление психологического портрета автора произведения).
Предлагаю заняться мини-исследованием, чтобы подтвердить или опровергнут гипотезу.
ИСТОРИКИ
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:
В какой период жизни писателя было написано произведение?____________________
Где в это время был Бунин?___________________________________________________
В каком году, каком государстве происходят события, описанные в рассказе? _________________________________________________________________________
О каком историческом факте говорится в рассказе?_________________________________________________
Найдите слова подтверждения из текста рассказа. Подготовьте 1-2 минутное сообщение по вопросам.
ПСИХОЛОГИ
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:
Составьте психологический портрет рассказчика, ответив на вопросы:
Где находился рассказчик? ______________________________________Какие климатические явления он описывает?______________________________________
Какое у него было настроение?_____________________________________________
Найдите в тексте часто употребляемые слова, обозначающие цвет. По цвету узнайте психологическое состояние автора.__________________________________ _________________________________________________________________________ __________________________________________________________________________ __________________________________________________________________________ __________________________________________________________________________ __________________________________________________________________________
Определите: какая черта характера проявляется у рассказчика?______________________________________________________________
Подготовьте 1-2 минутное сообщение по вопросам и заданиям.
ЛИНГВИСТЫ
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:
Определите стиль(_______________________________ ) и тип речи текста (_________________________________).
Какие средства выразительности (тропы) использует автор рассказа? ____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Докажите, что Бунин в совершенстве владел иностранным языком. Укажите: каким._________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________ Какие еще он знал языки?____________________________________________________ _____________________________________________________________________________
Сравните слова текста со справочным материалом. На что обратили внимание? ___________________________________________________________________________
Подготовьте 1-2 минутное сообщение по вопросам и заданиям.
Информация для учителя и учащихся.
ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ ЖИЗНИ ПИСАТЕЛЯ.
* Любимым занятием Бунина в юности и до последних лет было : по затылку, ногам и рукам определять лицо и весь облик человека.
* Иван Бунин собирал коллекцию фармацевтических флаконов и коробочек, которая заполняла до краев несколько чемоданов.
* Известно, что Бунин отказывался сесть за стол, если оказывался тринадцатым по счету человеком.
* Иван Алексеевич признавался: «У вас есть нелюбимые буквы? Вот я терпеть не могу букву «ф». А меня чуть-чуть не нарекли Филиппом».
* Бунин всегда был в хорошей физической форме, обладал хорошей пластикой: был отличным наездником, на вечеринках танцевал «соло», повергая друзей в изумление.
* У Ивана Алексеевича была богатая мимика и незаурядный актерский талант. Станиславский звал его в художественный театр и предлагал ему роль Гамлета.
-Интересно ли для изучения это произведение? С какого класса вы предложили бы включить в программу этот рассказ? К произведению нужна иллюстрация. Предлагаю : создать иллюстрацию в технике коллаж по направлению в искусстве «Импрессионизм».
5. Творческая работа «Создание иллюстрации к произведению в технике колладж» по группам.
Информация для учителя и учащихся.
Импрессионизм (фр. impressionnisme, от impression — впечатление) — направление в искусстве последней трети XIX — начала XX веков, зародившееся во Франции и затем распространившееся по всему миру, представители которого стремились разрабатывать методы и приемы, которые позволяли наиболее естественно и живо запечатлеть реальный мир в его подвижности и изменчивости, передать свои мимолётные впечатления. Обычно под термином «импрессионизм» подразумевается направление в живописи (но это, прежде всего, группа методов), хотя его идеи также нашли своё воплощение в литературе и музыке, где импрессионизм также выступал в определенном наборе методов и приемов создания литературных и музыкальных произведений, в которых авторы стремились передать жизнь в чувственной, непосредственной форме, как отражение своих впечатлений.
Термин «импрессионизм» возник с легкой руки критика журнала «Le Charivari» Луи Леруа, который озаглавил свой фельетон о Салоне Отверженных «Выставка импрессионистов», взяв за основу название картины «Впечатление. Восходящее солнце» Клода Моне. Изначально этот термин носил несколько пренебрежительный характер и указывал на соответствующее отношение к художникам, писавшим в этой манере.
Новое направление отличалось от академической живописи как в техническом, так и в идейном плане. В первую очередь импрессионисты отказались от контура, заменив его мелкими раздельными и контрастными мазками, которые они накладывали в соответствии с теориями цвета Шеврёля, Гельмгольца и Руда. Солнечный луч расщепляется на составляющие: фиолетовый, синий, голубой, зелёный, жёлтый, оранжевый, красный, но поскольку синий — разновидность голубого, то их число сводится к шести.
Коллаж (от фр. collage — приклеивание) — технический приём в изобразительном искусстве, заключающийся в создании живописных или графических произведений путём наклеивания на какую-либо основу предметов и материалов, отличающихся от основы по цвету и фактуре.
Заслушивание сообщений — исследований групп учащихся, просмотр работ.
— Наша ли подтверждение выдвинутая гипотеза? Жизнь и творчество Бунина представляет интерес не только людям тех специальностей, о которых мы сегодня говорили, но и для режиссеров. Так, 20 марта в четверг на канале «Россия» будет показан НОВЫЙ документальный фильм режиссера Никиты Михалкова «Легкое дыхание Ивана Бунина».
Подведение итогов урока. Оценивание.
Оценка за урок каждого ученика будет состоять из трех параметров: оценка экспертов- учителей, самооценивания, взаимооценивания в группе.
Экспертам нужно выставить оценку группам. Поставьте себе оценку. Командирам нужно оценить работу каждого с учетом мнения других членов группы.
Итак, «нет пророков в своем отечестве»- когда в ноябре 1953 года Бунина не стало, только в советской прессе не было ни одного некролога! Приходят на память строки М.Цветаевой:
Разбросанным в пыли по магазинам,
Где их никто не брал и не берет,
Моим стихам , как драгоценным винам,
Настанет свой черед…
НАСТАЛ ЧЕРЕД, и сегодня мы говорим: без Бунина нашу литературу представить нельзя. Значение его многогранно.
-Какие открытия вы сделали на уроке?
– Что особенно запомнилось?
infourok.ru
|
Третий класс Глупец тот, кто воображает, что он имеет полное право и возможность ездить когда ему угодно в этом классе! Вот Цейлон, Коломбо, март 1911 года. Утро, всего восьмой час. Но зной уже адский, он густ и неподвижен, как перед той страшной грозой, которой, должно быть, начался потоп. Весь в белом и в белом шлеме, сижу в раскаленной лакированной колясочке, в маленькой двуколке, в тонких оглоблях которой ровно и крупно, слегка подавшись вперед, мчится высокий и черный, весь блистающий своей могучей великолепной наготой тамил. Еду на вокзал, чтобы отправиться — ну, скажем, в Анарадхапуру. И вот впереди уже площадь, пустая, белая, ослепительная, а за нею еще более ослепительное белое здание вокзала, — оно почти страшно своей белизной на белесом от зноя небе. Среди всей этой белизны и белого солнечного пламени черное тело и длинные черные волосы тамила режут глаз. В здании вокзала легче, всюду веет теплый сквозняк. Сняв шлем, вытираю мокрый ледяной лоб, кость которого так ощутительна при поте, и спешу к выходу на платформу. Высокий и тяжелый, с белыми крышами и навесами над окнами, поезд уже готов. Спешу к будочке кассира, вынимаю на ходу ровно столько монет, сколько требуется на проезд до Анарадхапуры в третьем классе, и стучу ими перед выглядывающим из будки англичанином: — Third class, Anaradhapura! Третий класс, Анарадхапура! — First class? Первый класс? — спрашивает англичанин. — No, third class! — кричу я. — Yes, first class! — кричит англичанин, выкидывая мне билет первого класса. И тогда я прихожу в ярость и начинаю кричать приблизительно так: — Слушайте, мне это осточертело! Я хочу видеть все особенности страны, всю ее жизнь, всех ее обитателей, вплоть до самых «презренных» как вы любите выражаться цветных людях, которые, конечно, не могут да и не смеют ездить в первых классах. Но всякий раз, как я хочу сесть в третий класс, начинается борьба с кассиром! Я твердо и ясно требую третий класс, однако, пользуясь созвучием слов, меня всякий раз перебивают, дурачат: «Вы хотите сказать, первый класс?» Я кричу да нет, третий! Но мне все-таки выкидывают билет первого класса. Я швыряю его назад — и тогда кассир вне себя от негодования и удивления, что белый человек одержим низким и безумным желанием сидеть рядом с цветным, начинает тоже кричать, пугает меня насекомыми, которых я могу набраться от цветных, главное же, наставляет меня в том, что никто, решительно никто из белых не ездит в третьем классе, что это не принято, неприлично, возмутительно! И я твердо заключаю: — Одним словом, извольте сию же минуту дать мне то, что я требую! В конце концов кассир сдается: пораженный моей яростью, он на мгновение каменеет и вдруг решительно швыряет мне билет третьего класса. Торжествуя, водворяюсь я в вагоне и жду спутников, этих самых «презренных» цветных. Но что за черт — их нет и нет! По платформе, мимо моего купе, несется непрерывный сухой шорох босых бегущих ног. Но почему же несется он все мимо, все дальше куда-то? А, понимаю: это их пугает мой шлем, белый шлем белого человека! И я снимаю шлем, прижимаюсь в угол, снова жду — снова напрасно. — Теперь-то почему же никого нет? — думаю я. — Ведь теперь они меня не видят? И я вскакиваю с места, высовываюсь в окно, чтобы понять, в чем дело, — и дело объясняется тотчас же и очень просто: на моем купе крупно написано мелом, что оно — занято! Едва я успел войти в него, как на нем написали: занято! Настоял, мол, на своем, вырвал билет третьего класса, так вот же тебе — сиди, идиот. И несется, несется поезд в бездне ослепительного зноя, льющегося с неба на эту радостную, райскую землю, и четко отдается татаканье колес от цветущих лесных дебрей, без конца летящих назад, мимо окон. — Курумба-а! — горестно и звонко кричат на остановках продавцы кокосовых орехов под сухой шорох босых ног, бегущих мимо моего купе. И на одной из следующих остановок, я, как вор, перебегаю в четвертый класс, в вагон, набитый сидящими и стоящими, черными и шоколадными телами, которые только по бедрам повязаны мокрыми от пота тряпицами. 1921 |
rulibs.com
|
Третий класс Глупец тот, кто воображает, что он имеет полное право и возможность ездить когда ему угодно в этом классе! Вот Цейлон, Коломбо, март 1911 года. Утро, всего восьмой час. Но зной уже адский, он густ и неподвижен, как перед той страшной грозой, которой, должно быть, начался потоп. Весь в белом и в белом шлеме, сижу в раскаленной лакированной колясочке, в маленькой двуколке, в тонких оглоблях которой ровно и крупно, слегка подавшись вперед, мчится высокий и черный, весь блистающий своей могучей великолепной наготой тамил. Еду на вокзал, чтобы отправиться — ну, скажем, в Анарадхапуру. И вот впереди уже площадь, пустая, белая, ослепительная, а за нею еще более ослепительное белое здание вокзала, — оно почти страшно своей белизной на белесом от зноя небе. Среди всей этой белизны и белого солнечного пламени черное тело и длинные черные волосы тамила режут глаз. В здании вокзала легче, всюду веет теплый сквозняк. Сняв шлем, вытираю мокрый ледяной лоб, кость которого так ощутительна при поте, и спешу к выходу на платформу. Высокий и тяжелый, с белыми крышами и навесами над окнами, поезд уже готов. Спешу к будочке кассира, вынимаю на ходу ровно столько монет, сколько требуется на проезд до Анарадхапуры в третьем классе, и стучу ими перед выглядывающим из будки англичанином: — Third class, Anaradhapura! Третий класс, Анарадхапура! — First class? Первый класс? — спрашивает англичанин. — No, third class! — кричу я. — Yes, first class! — кричит англичанин, выкидывая мне билет первого класса. И тогда я прихожу в ярость и начинаю кричать приблизительно так: — Слушайте, мне это осточертело! Я хочу видеть все особенности страны, всю ее жизнь, всех ее обитателей, вплоть до самых «презренных» как вы любите выражаться цветных людях, которые, конечно, не могут да и не смеют ездить в первых классах. Но всякий раз, как я хочу сесть в третий класс, начинается борьба с кассиром! Я твердо и ясно требую третий класс, однако, пользуясь созвучием слов, меня всякий раз перебивают, дурачат: «Вы хотите сказать, первый класс?» Я кричу да нет, третий! Но мне все-таки выкидывают билет первого класса. Я швыряю его назад — и тогда кассир вне себя от негодования и удивления, что белый человек одержим низким и безумным желанием сидеть рядом с цветным, начинает тоже кричать, пугает меня насекомыми, которых я могу набраться от цветных, главное же, наставляет меня в том, что никто, решительно никто из белых не ездит в третьем классе, что это не принято, неприлично, возмутительно! И я твердо заключаю: — Одним словом, извольте сию же минуту дать мне то, что я требую! В конце концов кассир сдается: пораженный моей яростью, он на мгновение каменеет и вдруг решительно швыряет мне билет третьего класса. Торжествуя, водворяюсь я в вагоне и жду спутников, этих самых «презренных» цветных. Но что за черт — их нет и нет! По платформе, мимо моего купе, несется непрерывный сухой шорох босых бегущих ног. Но почему же несется он все мимо, все дальше куда-то? А, понимаю: это их пугает мой шлем, белый шлем белого человека! И я снимаю шлем, прижимаюсь в угол, снова жду — снова напрасно. — Теперь-то почему же никого нет? — думаю я. — Ведь теперь они меня не видят? И я вскакиваю с места, высовываюсь в окно, чтобы понять, в чем дело, — и дело объясняется тотчас же и очень просто: на моем купе крупно написано мелом, что оно — занято! Едва я успел войти в него, как на нем написали: занято! Настоял, мол, на своем, вырвал билет третьего класса, так вот же тебе — сиди, идиот. И несется, несется поезд в бездне ослепительного зноя, льющегося с неба на эту радостную, райскую землю, и четко отдается татаканье колес от цветущих лесных дебрей, без конца летящих назад, мимо окон. — Курумба-а! — горестно и звонко кричат на остановках продавцы кокосовых орехов под сухой шорох босых ног, бегущих мимо моего купе. И на одной из следующих остановок, я, как вор, перебегаю в четвертый класс, в вагон, набитый сидящими и стоящими, черными и шоколадными телами, которые только по бедрам повязаны мокрыми от пота тряпицами. 1921 |
rulibs.com
Бунин Иван Алексеевич. Третий класс
Глупец тот, кто воображает, что он имеет полное право и возможность
ездить когда ему угодно в этом классе!
Вот Цейлон, Коломбо, март 1911 года.
Утро, всего восьмой час.
Но зной уже адский, он густ и неподвижен, как перед той страшной
грозой, которой, должно быть, начался потоп.
Весь в белом и в белом шлеме, сижу в раскаленной лакированной
колясочке, в маленькой двуколке, в тонких оглоблях которой ровно и крупно,
слегка подавшись вперед, мчится высокий и черный, весь блистающий своей
могучей великолепной наготой тамил.
Еду на вокзал, чтобы отправиться — ну, скажем, в Анарадхапуру.
И вот впереди уже площадь, пустая, белая, ослепительная, а за нею еще
более ослепительное белое здание вокзала, — оно почти страшно своей
белизной на белесом от зноя небе. Среди всей этой белизны и белого
солнечного пламени черное тело и длинные черные волосы тамила режут глаз.
В здании вокзала легче, всюду веет теплый сквозняк.
Сняв шлем, вытираю мокрый ледяной лоб, кость которого так ощутительна
при поте, и спешу к выходу на платформу. Высокий и тяжелый, с белыми крышами
и навесами над окнами, поезд уже готов. Спешу к будочке кассира, вынимаю на
ходу ровно столько монет, сколько требуется на проезд до Анарадхапуры в
третьем классе, и стучу ими перед выглядывающим из будки англичанином:
— Third class, Anaradhapura! Третий класс, Анарадхапура!
— First class? Первый класс? — спрашивает англичанин.
— No, third class! — кричу я.
— Yes, first class! — кричит англичанин, выкидывая мне билет первого
класса.
И тогда я прихожу в ярость и начинаю кричать приблизительно так:
— Слушайте, мне это осточертело! Я хочу видеть все особенности страны,
всю ее жизнь, всех ее обитателей, вплоть до самых «презренных» как вы любите
выражаться цветных людях, которые, конечно, не могут да и не смеют ездить в
первых классах. Но всякий раз, как я хочу сесть в третий класс, начинается
борьба с кассиром! Я твердо и ясно требую третий класс, однако, пользуясь
созвучием слов, меня всякий раз перебивают, дурачат: «Вы хотите сказать,
первый класс?» Я кричу да нет, третий! Но мне все-таки выкидывают билет
первого класса. Я швыряю его назад — и тогда кассир вне себя от негодования
и удивления, что белый человек одержим низким и безумным желанием сидеть
рядом с цветным, начинает тоже кричать, пугает меня насекомыми, которых я
могу набраться от цветных, главное же, наставляет меня в том, что никто,
решительно никто из белых не ездит в третьем классе, что это не принято,
неприлично, возмутительно!
И я твердо заключаю:
— Одним словом, извольте сию же минуту дать мне то, что я требую!
В конце концов кассир сдается: пораженный моей яростью, он на мгновение
каменеет и вдруг решительно швыряет мне билет третьего класса.
Торжествуя, водворяюсь я в вагоне и жду спутников, этих самых
«презренных» цветных. Но что за черт — их нет и нет! По платформе, мимо
моего купе, несется непрерывный сухой шорох босых бегущих ног.
Но почему же несется он все мимо, все дальше куда-то?
А, понимаю: это их пугает мой шлем, белый шлем белого человека!
И я снимаю шлем, прижимаюсь в угол, снова жду — снова напрасно.
— Теперь-то почему же никого нет? — думаю я. — Ведь теперь они меня
не видят?
И я вскакиваю с места, высовываюсь в окно, чтобы понять, в чем дело, —
и дело объясняется тотчас же и очень просто: на моем купе крупно написано
мелом, что оно — занято! Едва я успел войти в него, как на нем написали:
занято! Настоял, мол, на своем, вырвал билет третьего класса, так вот же
тебе — сиди, идиот.
И несется, несется поезд в бездне ослепительного зноя, льющегося с неба
на эту радостную, райскую землю, и четко отдается татаканье колес от
цветущих лесных дебрей, без конца летящих назад, мимо окон.
— Курумба-а! — горестно и звонко кричат на остановках продавцы
кокосовых орехов под сухой шорох босых ног, бегущих мимо моего купе.
И на одной из следующих остановок, я, как вор, перебегаю в четвертый
класс, в вагон, набитый сидящими и стоящими, черными и шоколадными телами,
которые только по бедрам повязаны мокрыми от пота тряпицами.
<1921>
thelib.ru
|
Третий класс* Глупец тот, кто воображает, что он имеет полное право и возможность ездить когда ему угодно в этом классе! Вот Цейлон, Коломбо, март 1911 года. Утро, всего восьмой час. Но зной уже адский, он густ и неподвижен, как перед той страшной грозой, которой, должно быть, начался потоп. Весь в белом и в белом шлеме, сижу в раскаленной лакированной колясочке, в маленькой двуколке, в тонких оглоблях которой ровно и крупно, слегка подавшись вперед, мчится высокий и черный, весь блистающий своей могучей великолепной наготой тамил. Еду на вокзал, чтобы отправиться — ну, скажем, в Анарадхапуру. И вот впереди уже площадь, пустая, белая, ослепительная, а за нею еще более ослепительное белое здание вокзала, — оно почти страшно своей белизной на белесом от зноя небе. Среди всей этой белизны и белого солнечного пламени черное тело и длинные черные волосы тамила режут глаз. В здании вокзала легче, всюду веет теплый сквозняк. Сняв шлем, вытираю мокрый ледяной лоб, кость которого так ощутительна при поте, и спешу к выходу на платформу. Высокий и тяжелый, с белыми крышами и навесами над окнами, поезд уже готов. Спешу к будочке кассира, вынимаю на ходу ровно столько монет, сколько требуется на проезд до Анарадхапуры в третьем классе, и стучу ими перед выглядывающим из будки англичанином: — Third class, Anaradhapura! Третий класс, Анарадхапура! — First class? Первый класс? — спрашивает англичанин. — No, third class! — кричу я. — Yes, first class! — кричит англичанин, выкидывая мне билет первого класса. И тогда я прихожу в ярость и начинаю кричать приблизительно так: — Слушайте, мне это осточертело! Я хочу видеть все особенности страны, всю ее жизнь, всех ее обитателей, вплоть до самых «презренных» как вы любите выражаться цветных людях, которые, конечно, не могут да и не смеют ездить в первых классах. Но всякий раз, как я хочу сесть в третий класс, начинается борьба с кассиром! Я твердо и ясно требую третий класс, однако, пользуясь созвучием слов, меня всякий раз перебивают, дурачат: «Вы хотите сказать, первый класс?» Я кричу да нет, третий! Но мне все-таки выкидывают билет первого класса. Я швыряю его назад — и тогда кассир вне себя от негодования и удивления, что белый человек одержим низким и безумным желанием сидеть рядом с цветным, начинает тоже кричать, пугает меня насекомыми, которых я могу набраться от цветных, главное же, наставляет меня в том, что никто, решительно никто из белых не ездит в третьем классе, что это не принято, неприлично, возмутительно! И я твердо заключаю: — Одним словом, извольте сию же минуту дать мне то, что я требую! В конце концов кассир сдается: пораженный моей яростью, он на мгновение каменеет и вдруг решительно швыряет мне билет третьего класса. Торжествуя, водворяюсь я в вагоне и жду спутников, этих самых «презренных» цветных. Но что за черт — их нет и нет! По платформе, мимо моего купе, несется непрерывный сухой шорох босых бегущих ног. Но почему же несется он все мимо, все дальше куда-то? А, понимаю: это их пугает мой шлем, белый шлем белого человека! И я снимаю шлем, прижимаюсь в угол, снова жду — снова напрасно. — Теперь-то почему же никого нет? — думаю я. — Ведь теперь они меня не видят? И я вскакиваю с места, высовываюсь в окно, чтобы понять, в чем дело, — и дело объясняется тотчас же и очень просто: на моем купе крупно написано мелом, что оно — занято! Едва я успел войти в него, как на нем написали: занято! Настоял, мол, на своем, вырвал билет третьего класса, так вот же тебе — сиди, идиот. И несется, несется поезд в бездне ослепительного зноя, льющегося с неба на эту радостную, райскую землю, и четко отдается татаканье колес от цветущих лесных дебрей, без конца летящих назад, мимо окон. — Курумба-а! — горестно и звонко кричат на остановках продавцы кокосовых орехов под сухой шорох босых ног, бегущих мимо моего купе. И на одной из следующих остановок, я, как вор, перебегаю в четвертый класс, в вагон, набитый сидящими и стоящими, черными и шоколадными телами, которые только по бедрам повязаны мокрыми от пота тряпицами. <1921> |
rulibs.com