Понятие воли в психологии | Образовательная социальная сеть

Понятие воли в психологии

Воля – одно из сложнейших понятий в психологии. Существует несколько толкования данного понятия:

1. Воля – это сознательное регулирование человеком своих действий и поступков, требующих преодоления внутренних и внешних трудностей. (Советская общая психология)
2. Воля – это форма психического отражения,  в которой отражаемым является объективная цель, стимулы ее достижения, возникающие объективные препятствия; отраженным становится субъективная цель, борьба мотивов, волевое усилие; результатом является действие и удовлетворение достижением цели. Препятствия, которые приходится преодолевать человеку на пути к достижению цели, могут быть как внутренними, так и внешними.
3. Воля – это сторона сознания, его деятельностное и регулирующее начало, призванное создавать усилие и удерживать его так долго, как это необходимо.

Другими словами воля  — это способность человека, проявляющаяся в самодетерминации и саморегуляции им своей деятельности и различных психических процессов.

Благодаря воле человек может по собственной инициативе, исходя из осознанной необходимости, выполнять действия в заранее спланированном направлении и с заранее предусмотренной силой. Более того, он может соответственно организовать свою психическую деятельность и направить ее. Усилием воли можно сдерживать внешние проявления эмоций или даже показать совершенно противоположное.

Основными функциями воли являются побудительная, стабилизирующая и тормозная.

Побудительная функция воли обеспечивается активностью человека. В отличие от реактивности, когда действие обусловливается предшествующей ситуацией (на оклик человек оборачиваются), активность порождает действие в силу специфики внутренних состояний субъекта, обнаруживающихся в момент самого действия (человек, нуждающийся в получении необходимой информации, окликает товарища).

Стабилизирующая функция – поддержание активности на должном уровне при возникновении внешних или внутренних помех.

Тормозная функция воли, выступающая в единстве с побудительной функцией, проявляется в сдерживании нежелательных проявлений активности. Личность способна тормозить пробуждение мотивов и выполнение действий, которые не соответствуют ее мировоззрению, идеалам и убеждениям. Регулирование поведения было бы невозможным без процесса торможения. В своем единстве побудительная и тормозная функции воли обеспечивают преодоление трудностей на пути к достижению цели.

Исходя из основных функций воли можно говорить волевой регуляции поведения.

Волевая регуляция поведения – это сознательное направление умственных и физических усилий на достижение цели или сдерживание их.

Для возникновения волевой регуляции необходимы определенные условия – наличие препятствий и преград.

Внешние препятствия – время, пространство, противодействие людей, физические свойства вещей и др;

Внутренние препятствия – отношения и установки, болезненные состояния, усталость и тд.

Чаще всего в жизни человека воля проявляется в следующих типичных ситуациях, когда:

• необходимо сделать выбор между двумя или несколькими одинаково привлекательными, но требующими противоположных действий мыслями, целями, чувствами, установками, несовместимыми друг с другом;

• несмотря ни на что надо целенаправленно продвигаться по пути к намеченной цели;

• следует воздержаться от исполнения принятого решения в силу изменившихся обстоятельств.

Воля не является изолированным свойством психики человека, поэтому она должна рассматриваться в тесной связи с другими сторонами его психической жизни, прежде всего – с мотивами и потребностями. Воля особенно нужна тогда, когда непосредственно побуждающие к деятельности мотивы и потребности относительно слабы или есть сильные, конкурирующие с ними мотивы и потребности. Волевой человек подавляет одни свои мотивы и потребности ради удовлетворения других. Можно сказать, что воля заключается в способности действовать в соответствии с целью, подавляя непосредственные желания и стремления.

Волевой акт (действие)

Основным составляющим воли является волевой акт (действие). Волевые действия характеризуются наличием цели, а также препятствий, трудностей, наличием своеобразного напряжения, переживаемого в ходе их выполнения.

Различают простые и сложные волевые действия.

         

Рис.1. Структура простого волевого действия

        

        

Рис. 2. Структура сложного волевого действия.

Связь воли с другими психическими процессами

Могучим двигателем воли являются чувства. Равнодушный ко всему человек не может быть человеком сильной воли, потому что воля предполагает осознание своих чувств, их оценку и власть над ними. «Рабы своих страстей» (игроки, наркоманы и т. п.) – всегда безвольные люди. Волевое действие само по себе способно породить новое сильное чувство – чувство удовлетворения от выполненного долга, преодоленного препятствия, достигнутой цели, на фоне которого часто забывается старое, подавленное чувство.

Глубока связь воли и с мышлением. Волевое действие – это действие обдуманное: прежде чем заставить себя поступать так, как необходимо в данных обстоятельствах, человек должен понять, осознать, продумать свои действия. Прежде чем преодолевать внешние препятствия, стоящие на пути к цели, надо найти оптимальные пути, обдумать замысел действия и составить его план.

Также волевое действие тесно связано с эмоциональной сферой личности и воображением. Выполняя его человек испытывает определенные эмоции, предполагает воображаемый результат.

Физиологические основы воли

Физиологические механизмы волевого поведения, волевых действий могут быть представлены следующим образом.  В теменной части коры больших полушарий расположена двигательная область. Она связана со всеми участками коры, в том числе, с корковыми концами всех анализаторов. Эта связь обеспечивает то, что возбуждение, возникшее в каком-либо участке коры, имеет возможность достигнуть двигательной области и вызывать в ней аналогичный процесс.

        Рефлекторная природа волевой регуляции поведения предполагает создание в коре мозга очага оптимальной возбудимости (это рабочий очаг в коре). Ретикулярная формация имеет важное значение в общем механизме волевого регулирования: своеобразный фильтр, отбирающий одни импульсы, идущие к коре, и удерживающие другие, не имеющие жизненного важного значения.

П.К. Анохин выдвинул понятие акцептора действия. Сущность его в том, что нервные процессы опережают течение внешних событий.
На основе прошлого опыта человек (и животные) предвосхищает и предвидит будущие воздействия на нервную систему. На основе сигнала в мозге восстанавливается весь комплекс нервных связей, вся система ассоциаций, выработанные многократным повторением.

Важную роль при осуществлении волевых действий выполняют лобные доли мозга, в которых, как показали исследования, происходит сличение достигнутого каждый раз результата с предварительно составленной программой цели. Поражение лобных долей приводит к абулии (болезненному безволию).

Воля, как регулирующая сторона сознания, имеет условно-рефлекторную природу. На основе временной нервной связи складываются и закрепляются самые разнообразные ассоциации и их системы, что в свою очередь создает условия целенаправленности поведения.

Человеку присуща способность накапливать информацию и действовать на ее основе, а также обобщать полученные извне сведения, знания, что достигается при помощи второй сигнальной системы. На основе второсигнальных связей осуществляется вся сознательная и целесообразная регуляция человеческого поведения, происходит выбор места, времени, характера, способа, интенсивности действия при реализации полученной информации.

У человека механизм предварительного реального действия развит гораздо лучше, чем у животных, система ассоциаций восстанавливается на основе самого минимального и отдаленного по содержанию раздражителя (слова, предмета, его свойства и т.д.).

Таким, образом, сознательно-управляемое поведение представляет собой результат взаимодействия сложных мозговых физиологических процессов и воздействия внешней среды.

Волевые свойства личности

С детского возраста человек выполняет действия и совершает поступки, в той или иной мере регулируемые волей. Жизненная практика закрепляет регулирование действий в виде волевых свойств личности.

К волевым свойствам личности относятся следующие:

1. Целеустремленность (проявляется в умении ставить и достигать общественно значимые цели).

2. Решительность (проявляется в быстром и продуманном выборе цели, определении способов ее достижения). У него не хватает сил побороть противоречивые мысли и чувства, направить их в какое-то определенное русло.

Все это приводит к тому, что человек упускает время, а потом, когда все-таки оказывается перед необходимостью сделать выбор, хватается за первую попавшуюся, может быть, даже за самую худшую цель. Нерешительность проявляется и в том, что человек, не продумав, не взвесив, принимает поспешное решение.

3. Настойчивость (проявляется в способности длительное время направлять и контролировать поведение в соответствии с намеченной целью).

Есть люди, которые на первый взгляд кажутся исключительно настойчивыми. Близкое же знакомство с ними показывает, что они просто упрямы. Упрямец признает лишь собственное мнение, собственные аргументы и стремится руководствоваться ими в действиях и поступках, хотя эти аргументы могут быть ошибочными или, во всяком случае, не лучшими.

4. Выдержка (или самообладание) (проявляется в способности сдерживать психические и физические проявления, мешающие достижению цели). Самостоятельность (умение по собственной инициативе ставитъ цели, находить пути ее достижения и практически выполнять принятые решения). Свойством воли, противоположным самостоятельности, будет внушаемость. Люди, отличающиеся внушаемостью, не могут по собственной инициативе начать и закончить более или менее сложное волевое действие; Они проявляют активность в том случае, если получают указания, распоряжения, совет. Они быстро поддаются влиянию других людей.

К волевым свойствам личности относят и такие, как смелость, отвага, мужество, стойкость, дисциплинированность. Но они в значительной мере являются индивидуальным сочетанием рассмотренных выше волевых качеств.

Людей с высоким уровнем развития определенных волевых свойств справедливо называют людьми сильной воли. Есть люди, у которых низок уровень развития всех волевых свойств. Таких людей обычно называют слабовольными. Воля как регулятор поведения формируется в процессе жизни и деятельности. Первостепенное значение в развитии воли и формировании волевых свойств личности имеет повседневный регулярный труд.

Воля (психология) | это… Что такое Воля (психология)?

У этого термина существуют и другие значения, см. Воля.

Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье. На странице обсуждения должны быть пояснения.

Во́ля — свойство человека, заключающееся в его способности сознательно управлять своей психикой и поступками. Проявляется в достижении сознательно поставленных целей. Положительные качества воли, проявления ее силы способствуют успешности деятельности. К волевым качествам часто относят мужество, настойчивость, решительность, самостоятельность, терпение, самообладание и другие. Понятие во́ля очень тесно связано с понятием свобода.

Содержание 1 К вопросу об определении воли 2 История истолкования 2.1 Изучение воли в историческом аспекте 3 Примечания 4 См. также 5 Литература 6 Ссылки

К вопросу об определении воли

Основная статья: Воля (философия)

Волю можно понимать по-разному. Во-первых, воля — общее, что побуждает к любому действию, то есть, в принципе, осознаваемое желание. (Необходимо отметить, что воля не совсем есть желание. Р. Мэй писал: «Это только половина истины сказать, что воля есть продукт желания; … желание никогда не проявится в полную силу, кроме как совместно с волей» ^[1]) Во-вторых, волю можно рассматривать как нечто, что позволяет человеку, наоборот, управлять своими желаниями, воплощать их в действительность. В третьих, воля — это то, для чего нет точного определения. «Воля — сознательная регуляция субъектом своей деятельности и поведения, обеспечивающая преодоление трудностей при достижении цели…» ^[2]. Воля необходима для поддержания активности субъекта, или для её подавления. Рассмотрение воли в таком ракурсе близко к понятию свободы в экзистенциальной психологии в том плане, что человек, который «применяет» волю должен как бы оторваться от сиюминутной ситуации и либо обратиться к своему отношению к себе, своим ценностям, либо обратиться к воображению, логике и смоделировать последствия предполагаемого действия. В более общем понимании воля представлена у С. Л. Рубинштейна. Она, наверное, включает в себя и первое и второе значение воли. Рубинштейн пишет: «действия, регулируемые осознанной целью и отношением к ней как к мотиву, — это и есть волевые действия» ^[3]. Данное определение позволяет чётко отделить понятие воли от понятия желания, понятия мотивации. В этом определении наблюдается отрыв от сиюминутной ситуации в виде наличия отношения к цели, её осознания. Также важно соотношение мотива и цели. В случае, когда цель и мотив совпадают, по крайней мере, в сознании субъекта, субъект сознательно полностью управляет своей деятельностью, она не носит спонтанный характер. В деятельности имеет место воля.

История истолкования

• В VII веке в Византии возникает богословский спор о количестве воль (греч. θέλημα) у Иисуса Христа. Православные утверждают наличие двух воль, а монофелиты — одной.
• В XIX веке Шопенгауэр превращает волю (нем. Wille) в метафизический принцип.

Изучение воли в историческом аспекте

Первый этап связан с пониманием воли как механизма осуществления действий, побуждаемых разумом человека помимо или даже вопреки его желаниям.

Второй — связан с возникновением волюнтаризма как идеалистического течения философии.

На третьем этапе волю стали связывать с проблемой выбора и борьбой мотивов.

На четвёртом — волю стали рассматривать как механизм преодоления препятствий и трудностей, встречающихся человеку на пути к достижению цели.

Примечания

1. ↑ Р. Мэй Экзистенциальные основы психотерапии // Экзистенциальная психология. Экзистенция. — М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001, с. 61
2. ↑ Краткий психологический словарь/Сост. Л. А. Карпенко; Под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. — М.: Политиздат, 1985, с. 48
3. ↑ Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание // Избранные философско-психологические труды. Основы онтологии, логики и психологии. — М.: Наука, 1997, с.
   173

См. также

• Свобода воли
• Воля как философское понятие
• Самоконтроль

Литература

• Воля, в психологии и философии // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• Как развить силу воли. Примеры.
• Сила воли и методы её развития
• Как укрепить силу воли — 7 готовых рецептов
• Плодовые мушки имеют зачатки свободной воли
• Пахомова Л.А., Огнева Н.Р. Вместе к успеху. Методическое пособие к учебному курсу для 9 классов / Методические рекомендации для преподавателей — Занятие N 15. Воля. Волевая регуляция
• Воспитание силы воли у маленьких детей

Воля — Психологос

​​​​​​​Волевое поведение противопоставляют полевому поведению. Полевое поведение — поведение, в котором человек ведется случайными эмоциями и стимулами внешнего окружения, а не собственными потребностями, внутренними правилами или поставленными перед собой целями.

О волевом поведении говорится, когда у человека есть внутренний стержень, если человек помнит свои планы и у него хватает сил сохранять направленность своей деятельности несмотря на трудности, помехи, отвлечения.

«Воля — это способность субъекта создавать иерархизированную систему ценностей и прикладывать усилия для достижения ценностей более высокого порядка, пренебрегая ценностями низкого порядка» (Ильясов Ф. Н. Методология ресурсного подхода к анализу трудовых мотивов и установок] // Мониторинг общественного мнения. 2013. №5).

Обычная собака даже хозяину не дает взять кость из своей миски. Собака дрессированная, то есть воспитавшая в себе волю, будет вести себя так, как следует.

Лапа рыси попала в капкан, это дико больно, но рысь не издаст ни звука. Потому что те, кто в дикой природе кричат от боли, встречают не помощь, а смерть.

Есть ли воля у животных? Любители животных убеждены, что у некоторых животных воля есть, и иногда более сильная, чем у многих людей. Возможно, это так, и один из самых правдоподобных ответов: у некоторых — да, у некоторых нет.

Животными в основном управляют инстинкты: инстинкты самосохранения, продолжения рода, родительские инстинкты… Воля для животных — это их способность противостоять собственным инстинктам, и проявлять волевое поведение для животных — крайне опасно, особено для травоядных. Если, например, травоядное животное перестанет моментально реагировать на появление хищника бегством и паникой, его съедят. А вот у хищников ситуация немного иная, им нужно иметь выдержку, умея затаиться, выждать и победить свое импульсивное желание броситься, пока жертва еще не подошла. Именно хищники, похоже, в первую очередь способны находить творческие решения, нередко предполагающие настоящую волю.

Сетон-Томпсон описывал койота, который научился уходить от догоняющих его собак. Этот койот не убегал, а поворачивался и повиливая хвостом шел навстречу собакам. Собаки проносились мимо него, потому что обучены были бежать за убегающим зверем, а не за стоящим и виляющим хвостом.

Развитие воли характерно чаще для хищников, нежели для травоядных, однако индивидуальные отличия иногда оказываются больше, чем отличия родовые: можно встретить смелую лошадь и трусливого пса. Еще большее отличие в развитии воли между дикими и домашними животными. Развитие воли у диких животных — редкость и скорее исключение, а развитие воли у домашних животных — реальность, если животное дрессируется и дрессировщик ставит такую задачу. Собаку реально научить сидеть там, где сказали, а не там, где хочется, и не подбирать с земли вкусное, хотя инстинкты ей говорят обратное.

Иногда к волевому поведению у животных относят их умение не проявлять болевых симптомов, попросту — не кричать от боли. Кажется, что тут дело не в воле, а в другом. Как это ни покажется странным, кричать, реветь или визжать от боли — для животных вовсе не естественно: от этого боль не уменьшается, и в подобном поведении эволюционного смысла нет. Рев, визг и крики от боли имеют другой смысл — это выученное поведение, характерное иногда для стадных животных, где возможна взаимопомощь, и абсолютно естественное для домашних животных, живущих среди добрых людей.

Если лапа дикой кошки попадет в капкан, кошка не издаст ни звука, поскольку знает: будет шуметь — съедят раньше времени. А если случайно наступить на лапу домашней кошки, визг зазвучит на всю квартиру, поскольку кошка окружена людьми, которые сочувствуют ее неприятности и готовы ей помочь.

А у людей, как мы знаем, все по-другому: поскольку дети приучаются кричать от любой неприятности, тем более от боли, с самых ранних лет, с младенчества, то и для детей, и для взрослых людей умение терпеть боль — да, это проявление воли.

Если воля у животных — это их способность противостоять собственным инстинктам, то воля у человека — способность противостоять собственным желаниям или страхам, способность собирать силы, чтобы добиваться своих целей. Воля — это силовая составляющая личности, это способность когда-то продвигать свои желания, когда-то управлять своими желаниями, в любом случае это способность преодолевать силу силой прямо и в лоб.

Воля — не единственный организатор нашего поведения, волей себя организует Силовик. Душка себя организовывает привлекательностью целей, Тактик — организацией ситуации вокруг себя и выработкой у себя нужных привычек. Путь воли — это преодоление препятствий силой прямо и в лоб, и это чаще мужской подход. Для женщин более характерен путь гибкости и хитрости.

Воля женщине нужна, но лучше, чтобы она внешне была не очень заметна. Хороший аналог — развитие физической силы. Хорошо, когда женщина сильная, но иметь бицепсы культуриста — для женщины приобретение спорное. Женщине важнее иметь хорошо развитые внутренние мышцы, гладкую мускулатуру. И гибкость — и физическую, и душевную. Мудрые женщины свою волю развивают умеренно и не напоказ, во взаимоотношениях с мужчинами оказываясь чаще скрытыми лидерами.

С волевыми людьми бывает трудно, но именно они вызывают огромное уважение. В разных ситуациях воля получает разные названия, её имена — смелость, мужество, решительность, самодисциплина, упорство и вера в себя. Хуже, когда воля проявляется как тупая упертость: так говорят о людях, у которых воля есть, а разума не хватает.

Наполеон, говоря о полководце (а кажется, что его слова касаются не только военных людей), настаивал на равновесии воли и ума: «Военный человек должен иметь столько же характера, сколько и ума». «Дарования настоящего полководца император сравнивал с квадратом, в котором основание — воля, высота — ум. Квадрат будет квадратом только при условии, если основание равно высоте; большим полководцем может быть только тот человек, у которого воля и ум равны. Если воля значительно превышает ум, полководец будет действовать решительно и мужественно, но малоразумно; в обратном случае у него будут хорошие идеи и планы, но не хватит мужества и решительности осуществить их».

Откуда у маленьких детей появляется воля? Трудно отрицать биологические предпосылки, однако воля в большей степени — продукт социального научения. Волю воспитывают (или не воспитывают) в детях их родители. Воля — это звучащий в нас требовательный, сильный голос отца. Мама может просить, увещевать, уговаривать — отец говорит то, что нужно сделать.

В семьях, где папа и мама поменялись гендерными ролями, где отец мягкий, а мама командует, носителем воли является мама.

Если у вас в детстве или юности был такой голос (иногда это может быть голос тренера или сержанта), если этот голос стал вашим законом и стал организовывать вашу жизнь и поведение, вы знаете, что такое воля. Если этим голосом вы сами стали говорить с собой и другими — вы стали волевым человеком. Как развивать волю? Развивать волю — дело не быстрое, но вполне реальное. Чтобы сделать из себя суперволевого человека, возможно, нужен отдельный талант, но просто укрепить свою волю, стать в достаточной мере волевым человеком — может каждый.

Понятие о воле

1.01.2012

Воля – сознательная саморегуляция поведения, преднамеренная мобилизация поведенческой активности для достижения целей, осознаваемых субъектом как необходимость и возможность. Воля – способность человека к самодетерминации и саморегуляции. Воля – социально опосредованный механизм регуляции человеческого поведения: побуждение к волевым действиям совершается на основе социально сформированных понятий и представлений. Волевое действие ориентировано на будущее, эмансипировано, в отличие от эмоций, от текущей ситуации. Как писал И. М. Сеченов, человек мало-помалу эмансипируется в своих действиях от непосредственных влияний материальной среды; в основу действия кладутся уже не одни чувственные побуждения, но мысль и моральное чувство; само действие получает через это определенный смысл и становится поступком.

Поведение животных импульсивно стимулируется актуализированной потребностью. Цель же деятельности человека прямо не связана с его текущими желаниями. Так, если хищное животное охотится только будучи голодным, то человек убирает урожай, не испытывая голода в данный момент, тормозя все другие отвлекающие желания. В волевой регуляции человеческая деятельность соотнесена с познанием мира, объективными его закономерностями.

Возникновение воли первоначально связано с общением ребенка со взрослым. Как отмечает Л. С. Выготский, вначале взрослый отдает приказ («возьми мяч«, «возьми чашку«), и ребенок действует согласно внешнему приказу. По мере овладения речью ребенок начинает сам себе давать речевые команды. Так ранее разделенная между людьми функция становится способом самоорганизации произвольного поведения отдельного индивидуума.

Воля является социально сформированным психорегуляционным фактором. В основе волевой регуляции лежат объективные условия деятельности, понимание человеком необходимости определенного поведения. Все волевые действия – действия сознательные. В волевом акте подавляются текущие эмоции: человек осуществляет власть над собой. И мера этой власти зависит как от его сознания, так и от системы его психорегуляционных качеств.

Важнейшее проявление воли – способность индивида к волевым усилиям, длительному волевому напряжению. Но воля не связана лишь с подавлением эмоций. Сам образ желаемого будущего результата эмоционально насыщен. Воля как сознательная регуляция жизнедеятельности имеет специфический энергетический источник – чувство социально ответственного поведения.

Высоконравственная личность имеет, как правило, и твердую волю. Но не всякий волевой человек нравствен. Отдельные волевые качества могут быть присущи и альтруисту, и эгоисту, правопослушному человеку и преступнику. Но чем более высокими нравственными ценностями регулируется поведение человека, тем выше внутренняя согласованность его поведения и, следовательно, его волевая саморегуляция.

В случаях десоциализации личности индивидуалистические потребности отрываются от потребностей социума, индивид становится жертвой непосредственных влечений. Такое поведение становится трагическим: оно отделяет человека от человечества. Быть человеком – значит быть социально ответственным. Чем больше социально необходимое отдалено от актуально переживаемых потребностей, тем большее волевое усилие требуется для его реализации, тем большее значение приобретают базовые социальные ценности, включенные в сверхсознание личности, образующие смысловой контекст ее поведения.

Каждый волевой акт сопровождается определенной мерой волевых усилий по преодолению внешних и внутренних препятствий.

Трудности в достижении цели могут быть объективными и субъективными. Иногда степень волевого усилия не соответствует объективной трудности. Так, стеснительный человек затрачивает большое усилие при выступлении на собрании, тогда как у другого это не связано с большим напряжением. Способность к волевому усилию зависит в некоторой мере от силы, подвижности и уравновешенности нервных процессов. Но в основном эта способность зависит от сформированности у человека навыка подчинения своего поведения объективной необходимости.

Социализированная личность предвидит и эмоционально переживает оценку своего возможного поведения. Это влияет на самодетерминацию ее поведения. Недостаточная развитость предвосхищающей и оценочной деятельности индивида – один из факторов его дезадаптивного (не приспособленного к среде) поведения.

Волевая активность субъекта, приводящая к социально значимым результатам, называется деянием. Человек отвечает за свои деяния, даже за те, которые выходят за пределы его намерений. (Отсюда в юриспруденции существуют две формы вины – в форме умысла и неосторожности.)

Настойчивое и систематическое преодоление трудностей в достижении одобряемых обществом целей, завершение начатых дел во что бы то ни стало, избегание малейшего безволия, безответственности – таков путь формирования и укрепления воли.

Волевая регуляция деятельности представляет собой определенную динамику психических состояний. У одних людей определенные психические состояния бывают более устойчивыми, у других – менее устойчивыми. Так, устойчивое состояние инициативности и решительности может сочетаться с менее устойчивым состоянием настойчивости. Все волевые состояния взаимосвязаны с соответствующими волевыми качествами личности. Длительный опыт пребывания в отдельных волевых состояниях приводит к формированию соответствующих качеств личности, которые затем сами влияют на волевые состояния.

Итак, поведение человека не определяется инстинктивными импульсами, а опосредствуется сознанием личности, ее ценностной направленностью. Воля индивида системно организует все его психологические процессы, трансформируя их в соответствующие волевые состояния, обеспечивающие достижение поставленных целей. Как социально обусловленное психическое образование воля формируется в социальной практике, трудовой деятельности, во взаимодействии с людьми, условиях систематического социального контроля над социально значимым поведением личности. Формирование воли -– это переход внешнего социального контроля к внутреннему самоконтролю личности.

Воля представляет собой сознательную концентрацию психической активности на достижении результата, осмысленного индивидом в категориях необходимости и возможности. В процессе постоянного сознательного самоконтроля личности над своим поведением у нее формируется система социально значимых волевых качеств (целеустремленность, решительность, настойчивость и др.).

Ключевые слова: Воля

Источник: Еникеев М. И., Общая и социальная психология

Материалы по теме
Воля и ее нарушения Мясищев В.Н., Основы общей и медицинской психологии
Расстройства воли и внимания Гейслер Е.В., Психиатрия
Воля …
Расстройства воли Шкуренко Д.А., Общая и медицинская психология
Волевые расстройства при шизофрении Гейслер Е.В., Психиатрия
Развитие воли в дошкольном возрасте Урунтаева Г.А., Детская психология
Воля как волюнтаризм Ильин Е.П., Психология воли
Формирование волевых качеств личности Кишкель Е. Н. Управленческая психология

это психология или философия? (постановка проблемы для междисциплинарного исследования) – тема научной статьи по философии, этике, религиоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

КРУГЛЫЙ СТОЛ

УДК 159.947, 141.5

ВОЛЯ — ЭТО ПСИХОЛОГИЯ ИЛИ ФИЛОСОФИЯ?

(Постановка проблемы для междисциплинарного исследования)

А.А. Шевцов

Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург, Россия

[email protected]

Статья посвящена постановке проблемы для междисциплинарного исследования понятия «воля». В качестве основного методологического принципа исследования автор использует археологический метод Мишеля Фуко, чей метод использовался Джорджо Агамбеном при исследовании понятия «воля». Основное содержание статьи составляет комплексный культурно-исторический анализ понятия «воля» в русской философии и психологии. Автор приходит к выводу, что понятие «воля» присутствует только в русскоязычной философии или в переводах европейских философских исследований на русский язык. Это свидетельствует о том, что в переводы была внесена понятийная путаница и понятие «шШ» («желание») было заменено на понятие «воля». Опираясь на работы современных психологов (Е.П. Ильин, В.А. Иванников), автор приходит к выводу, что философское понимание воли в ХХ веке оказывается забытым, а психологическое понимание — неполноценным. Особое внимание уделено теории воли К.Д. Кавелина, чья работа была не замечена при его жизни и предана забвению в современной психологии. В заключение автор предлагает направить философское усилие на создание оснований для определения понятия «воля», дающих возможность для прикладной работы с этим понятием и определяемой им сущностью.

Ключевые слова: воля, понятие о воле, психология, философия, желание, власть.

БО!: 10.17212/2075-0862-2017-2.2-155-162

Эта статья является постановкой задачи для круглого стола, проводившегося философами совместно с психологами и медиками. Необходимость подобного исследования назрела в связи с увеличением количества работ, в которых высказывалось сомнение в самом научном понятии воли. Очевидно, что это понятие вобрало в себя несколько исходных понятийных слоев, и поэтому в разных науках волей называют разные вещи.

Вполне естественно, когда углубление в понятийные слои рассматривается своего рода археологией культуры и археологией знания в ключе работ Мишеля Фуко. В наиболее подходящей для нашего исследования работе «Что такое повелевать?» Джорджо Агамбен также использует археологический метод Фуко, пытаясь разобраться в понятии воли. Их подход и используется мною в качестве методологического принципа этого исследования.

В определенном смысле Георгий Александрович Антипов говорит о сходном методологическом подходе, когда утверждает: «Поэтому научить философии невозможно, научить можно только философствованию… Обучить можно математике, что же касается философии, то возможно лишь ее «историческое познание»» [2, с. 38].

Для философствования, как говорил еще Вольтер, необходимо сначала договориться о терминах или о понятиях, а для этого желательно рассмотреть, как они исторически складывались. В данном случае как складывалось понятие о воле. Исходно это понятие философское, но уже с середины XIX века оно всё больше рассматривается как психологическое. Вызвано это, безусловно, тем, что философия исходно говорит о воле как об одной из сил или способностей души. Поэтому ко времени выхода психологии из состава философии воля рассматривается в рамках философии как предмет психологический и всё больше перекочевывает в работы чистых психологов.

В России раздел, посвященный воле, имеется уже в «Психологии» Никифора Зубовского 1848 года [4], он есть в психологической части «Педагогической антропологии» К. Ушинского [12], причем в материалах его недописанного третьего тома прямо даются упражнения по развитию воли. Но лучшая работа, посвященная воле, была написана Константином Дмитриевичем Кавелиным. Его глава о воле в «Задачах психологии» (1872 г.) в действительности заложила основы психологии воли, но, как и его культурно-исторический подход, не была оценена ни современниками, ни последующими поколениями.

При жизни Кавелина философы еще относились к воле по преимуществу как к

философской теме. Это отношение держится до конца XIX века. В 1889 году Николай Яковлевич Грот проводит большой обмен мнениями между философами и естественниками о свободе воле, в ходе которого естественно встает вопрос о том, что такое воля сама по себе. Русские философы редко учитывают своих предшественников, и даже ученики Владимира Соловьева словно ничего не знают о его взглядах на волю. Естественно, сегодня никто даже смутно не поминает Кавелина. Как не поминают своих предшественников и психологи начала ХХ века вроде Георгия Ивановича Челпа-нова.

Эта же судьба постигает и их. В 1924 году к власти в психологии приходят реакто-логи К.Н. Корнилов, А.Р. Лурия, А.Н. Леонтьев и Л.С. Выготский, изгнавшие Чел-панова из его Института экспериментальной психологии. И воля изгоняется из психологии до середины тридцатых. Возвращается она в трудах С.Л. Рубинштейна. Причем возвращается именно в том ключе психологии сознания, который развивал Челпанов. Но мысли Кавелина были забыты, если их вообще знали.

Естественно-научная парадигма психологии, если ее выдерживать строго, есть описание работы рефлекторного автомата, и тут воле места нет. Поэтому психологи либо придерживаются теории мотивации, предполагая, что человеком управляет среда через внешние раздражители, либо вынуждены нарушать целостность правящей парадигмы, допуская, что существует некий «деятель», которого можно назвать Я и которого прежняя психология считала душой.

Современная психология воли представляет собой сложное образование, своего рода понятийную свалку, в которой

сосуществуют противоположные и даже несовместимые между собой взгляды на волю. Единственное, в чем проявляется согласие, — в отсутствии фундаментальной теории воли, позволяющей строить прикладную работу. Философское понимание воли в ХХ веке оказывается забытым, а психологическое — неполноценным, поскольку без философского осмысления оно не работает.

Не работает же оно потому, что в рамках естественно-научной психологии воля невозможна в принципе. То есть ничто, связанное с работой мозга, с реакциями, рефлексами, не предполагает никакой воли, человек — это своего рода машина! То, что психологи при этом продолжают рассуждать о воле, нонсенс: либо они должны опираться на философское понимание воли, либо отказаться от нее полностью, что и звучит в последнее время в исследованиях ведущих психологов.

Слабостью психологической теории воли является то, что, уйдя из философии в естествознание, психология потеряла и многие методологические приемы гуманитарной науки. Как наука естественная, психология должна строиться на опытах, на эксперименте. Однако в отношении воли этот подход не работает, потому что нет точного понятия воли. Чтобы определиться с той природой, которую мы экспериментально исследуем, необходимо дать ей точное имя, для чего и ведется понятийная работа.

Но понятие воли создавалось тысячелетиями, поэтому к нему необходимо применять использующийся в истории и философии метод научной критики источников. Однако он невозможен в рамках естествознания, здесь никакой текст сам по себе не является источником, только

эмпирически подтверждаемые факты. Философские тексты могут быть источниками философствования (как и любые свидетельства времени, например всё, что сказано о воле).

Но психология не в силах использовать такие методы. Поэтому ее понятия, включая понятие воли, случайны и произвольны. Чтобы психология воли состоялась, необходимо выйти за естественнонаучную парадигму психологии и разобраться с понятием воли, используя научную критику всех источников этого понятия. Но как только этот метод применяется, вдруг оказывается, сколь это ни парадоксально, что никакой воли вообще не существует! По крайней мере, в европейских источниках.

Понятие «воля» есть только в русскоязычной философии или в русских переводах европейцев. Поскольку при использовании европейских текстов критика источников отсутствует, у нас происходит языковая подмена, и мы пользуемся лингвистическим пониманием, т. е., в сущности, пониманием словарным: сказано, к примеру, в словаре, что ж’// переводится как воля, мы так и принимаем без сомнений, без попытки понять, что это слово означает в действительном языковом контексте европейского мыслителя.

«Воля к власти» звучит красиво, гораздо красивее, чем «желание власти». Жаль потерять такую находку, и мы начинаем домысливать, что бы это могло значить в действительном мире. И мир становится сказочным. Но стоит начать вчитываться в переводы с подозрением, как в глаза бросается, что переводчики мучаются, постоянно поясняя использование слова «воля» другими словами. И в конце концов проявляется то значение, которое исходно имеют

немецкое слово wille, английское will, французское volonte или латинское voluntas — желание.

В отношении воли мы рабы лингвистического, а не философского понимания. Философское понимание воли, похоже, вообще не свершилось, по крайней мере у нас. Не свершилось оно и на Западе. Сколько ни смотришь работы американцев, немцев, французов, постоянно обнаруживаешь, что то, что у нас привычно называется волей, стоит в оригинале как wish, к примеру. Иными словами, то, что русский философ понимает как волю, европеец понимает как желание.

Исходный греческий термин, легший в основу перевода термина из библейских текстов на русский как воля — voulesis или voule, переводится у англоязычных авторов даже не как will, а как wish — желание. Такая путаница исторически была привнесена в русский язык первыми переводчиками Библии, которые плохо знали русский язык. И была закреплена нашими философами, начиная с братьев Лиху-дов и всех философов Славяно-греко-латинской академии. Немало способствовали этому и труды Владимира Соловьева, который, начиная с «Философских начал цельного знания» и «Критики отвлеченных начал», прививал русскому обществу интерес к воле в понимании Шопенгауэра. А Шопенгауэра лучше понимать за-духовно. Именно такое положение дел и было передано нашими философами в конце ХХ века психологам.

На сегодняшний день нет обобщающего учебника психологии воли. О психологии воли написана лишь одна обобщающая работа Е.П. Ильина. До нее были только специальные работы: как воспитывать волю, как воля проявляет-

ся, каковы механизмы волевой регуляции. Библиография работ о воле велика, но в 1998 году всем им подводится итог в фундаментальном труде Вячеслава Андреевича Иванникова «Психологические механизмы волевой регуляции» [5]. В действительности работа вышла философской, поскольку ставит вопрос об основаниях самого понимания воли. Короткая выдержка из заключения: «Понятие воли в современной психологии в большей мере житейское, чем научное. Обилие гипотез при отсутствии заметного прогресса в выделении психической реальности, совместимой с термином «воля», вряд ли является случайным. Дело, скорее всего, в том, что такой особой реальности просто не существует. А намеренное изменение побуждения к заданному действию достигается через совместную работу известных психических процессов» [Там же, с. 132].

Это заявление Иванникова было подвергнуто критике Е.П. Ильиным, который, однако, в итоге приходит к тому же выводу, что психологическое понятие воли — действительно понятийная свалка. «С моей точки зрения, «воля» — не столько объяснительное, сколько классификационное понятие. Воля, как и многие другие психологические термины (восприятие, мышление, память), — это обобщенное понятие, обозначающее определенный класс психических процессов, действий, объединенных единой функциональной задачей — сознательным и преднамеренным управлением поведением и деятельностью человека» [7, с. 39]. В психологическое понятие воли входят очень разные вещи, у каждой из которых есть свое название, но мы почему-то их объединяем и, говоря о воле, умудряемся понять друг друга. Это

звучит неожиданно и в первый миг вызывает возмущение: как может не быть воли!? Мы всю жизнь знаем, что она есть и что ее лично у меня не хватает!

Однако первым все эти революционные мысли высказал отнюдь не академик Иванников. За 125 лет до него они прозвучали в работе, которая могла определить всё развитие нашей психологии, если бы автора не затравили сторонники естественно-научного подхода. Константин Дмитриевич Кавелин за 50 лет до школы Выготского создал культурно-историческую психологию, что замалчивается до сих пор. И тогда же он написал теорию воли, которая, будь она принята, позволила бы обойти множество ловушек. Он писал: «С выражением: воля мы бессознательно совмещаем представления о какой-то способности или силе души, производящей известного рода психические явления. Но такое значение придало ей злоупотребление терминами, происходящее от непонимания точного их смысла. Одно незнание создало этого мнимого психического деятеля, благодаря только незнанию он возник, незаметно протерся между душой и ее продуктами, разъединив их, и вырос в особую силу и способность души. Психология поставлена им в тупик; она решительно не знает, что с ним делать, — так он и ее путает» [8, с. 186].

Никто из дореволюционных русских философов и психологов не упоминает Кавелина. Количество научных работ, посвященных ему, явно недостаточно. Тем более что он — не факт истории, его труды до сих пор не устарели, и даже более того: в них выход из того тупика, в котором оказалась наша психология.

Русское слово воля этимологически означает вид свободы, исходное, естествен-

ное состояние человека до появления городской культуры. Оно происходит от индоевропейского корня *ule-, *ole- означавшего желание, что и сохранилось в европейских языках: в немецком слове wille, английском will, французском volonte или средневековом латинском voluntas. Однако историческое развитие русского языка шло иным путем, и производному из индоевропейского корня слову воля было придано совсем иное значение, в то время как исходное значение перешло на два особых слова — желание и хотение. И если уж быть точным, то всю европейскую «философию воли» надо бы переводить на русский именно этими словами.

Однако в это понимание не укладывается библейское понимание воли божией, что совершенно не случайно, потому что русская воля в этом случае передает исходный древнееврейский термин, означавший власть. tg), воля — един-

ственный вид стремления, который зарождается в разумной части души и является «синтезом» разума и стремления; предмет стремления в акте воления осознается как цель» [11, с. 265].

Однако возражу против этого словами Джорджо Агамбена из работы 2012 года «Что такое повелевать?»: «Одним из немногих вопросов, по которым историки античной философии будто бы пришли к полному согласию, — это отсутствие понятия воли в классической греческой мысли» [1, с. 52—53]. И то же самое можно сказать обо всей европейской философии вплоть до наших дней. Тот же Агамбен, чтобы понять, что такое власть и веление, вынужден, если верить нашему переводчику, обращаться к понятию воли. Однако вчитайтесь в саму постановку задачи: «Речь идет о воле. В философской традиции повеление, как только оно упоминается, всегда и без обиняков определяется как «акт воли»; между тем — в той мере, в какой никому никогда не удалось определить, что значит «хотеть» — это равнозначно тому, чтобы притязать объяснить, как говорится, obscurum per obscurius — нечто смутное через нечто еще более смутное» [Там же, с. 52].

Говорим о воле, а определить должны, что значит хотеть.

Примеры того, что наши психология и философия понимают под волей огромное количество самых смутных вещей, можно множить бесконечно. Но поскольку эта статья имеет целью лишь поставить вопрос для дискуссии, я прекращаю это, предпочитая предположить, что пришло время философского усилия, которое сможет вывести достаточные основания для определения того, что считать волей, дающие возможность для приклад-

ной работы с этим понятием и определяемой им сущностью.

Литература

1. Агамбен Дж. Что такое повелевать? — М.: Grundrisse, 2013. — 72 с.

2. Антипов ГА. Философия как образ жизни // Высшее образование в России. — 2010. — № 11. — С. 37-45.

3. Грот НЯ. Критика понятия свободы воли // Труды Московского психологического общества. — М., 1889. — Вып. 3: О свободе воли.

4. Зубовский Н. Психология. — СПб.: Тип. Иверсена, 1848.

5. Иванников В А. Психологические механизмы волевой регуляции. — М.: УРАО, 1998.

6. Ивонин Ю.П. Правовая антропология К. Д. Кавелина: поиск компромисса // Человек. RU. — 2005. — № 1. — С. 139—166.

7. Ильин Е.П. Психология воли. — СПб.: Питер, 2000. — 288 с.

8. Кавелин К.Д. Задачи психологии. — СПб: Тип. Ф. Сущинского, 1872.

9. Рубинштейн СЛ. Основы психологии. — М.: Госучпедизд, 1935.

10. Соловьев В.С. Философские начала цельного знания // Собрание сочинений Владимира Сергеевича Соловьева. — 2-е изд. — СПб., 1911. — Т. 1.

11. Столяров АА. Воля // Новая философская энциклопедия: в 4 т. — М.: Мысль, 2000. — Т. 1.

12. Ушинский К Человек как предмет воспитания: опыт педагогической антропологии. — СПб.: Тип. Ф. Сущинского, 1868.

13. Фуко М. Археология знания: пер. с фр. — Киев: Ника-центр, 1996. — 208 с.

14. Челпанов Г.И. Учебник психологии (для гимназий и самообразования). — М.: Типо-лит. И.Н. Кушнерев и К°, 1912.

THE WILL: IS IT PSYCHOLOGY OR PHILOSOPHY? (Problem statement for the interdisciplinary research)

A. A. Shevtsov

The Herzen State Pedagogical University of Russia, St. Petersburg, Russian Federation [email protected]

This article is devoted to the problem statement for the interdisciplinary research of «the will» concept. As the main methodological principle of research, the author uses the archaeological method of Michel Foucault, whose method was used by Giorgio Agamben in the study of «the will» concept. The main part of the article gives an integrated cultural-historical psychological analysis of «the will» concept in Russian philosophy and psychology.

The author comes to the conclusion that «the will» concept exists only in the Russian-language philosophy or in translations of European philosophical studies into the Russian language. Thereby this fact indicates that the translations created the concept confusion: «the wish» was interpreted as «the will».

Basing on the works of modern psychologists (E.P. Ilyin, VA. Ivannikov), the author comes to the conclusion that the philosophical understanding of the will in the XX century was forgotten, and the psychological understanding is deficient. The author pays special attention to the theory of the will suggested by the Russian psychologist K.D. Kavelin, whose work was not noticed during his lifetime and it is forgotten by modern psychology.

In conclusion, the author proposes to direct the philosophical efforts to create the foundations for defining «the will» concept, giving the opportunity for applied psychological work with this concept.

Keywords: the will, the will concept, psychology, philosophy, the wish, power.

DOI: 10.17212/2075-0862-2017-2.2-155-162 References

1. Agamben G. Chto takoe povelevat’? [What is the command?]. Moscow, Grundrisse Publ., 2013. (In Russian).

2. Antipov G.A. Filosofiya kak obraz zhizni [Philosophy as a way of life]. Vysshee obra%ovanie v Rossii — Higher Education in Russia, 2010, no. 11, pp. 37-45.

3. Grot N.Ya. Kritika ponyatiya svobody voli [Criticism of the concept of free will]. Trudy Mosk-ovskogo psikhologicheskogo obshchestva. Vyp. 3. O svobode voli [Proceedings of the Moscow Psychological Society. Iss. 3. On freedom of the will]. Moscow, 1889.

4. Zubovskii N. Psikhologiya [Psychology]. St. Petersburg, Iversen Publ., 1848.

5. Ivannikov VA. Psikhologicheskie mekhani%my volevoi regulyatsii [Psychological mechanisms of volitional regulation]. Moscow, URAO Publ., 1998.

6. Ivonin Yu.P. Pravovaya antropologiya K.D. Kavelina: poisk kompromissa [Legal anthropology by K.D. Kavelin: the search for a compromise]. Chelovek.SU, 2005, no. 1, pp. 139-166.

7. Il’in E.P. Psikhologiya voli [Psychology of the will]. St. Petersburg, Piter Publ., 2000. 288 p.

8. Kavelin K.D. Zadachi psikhologii [Tasks of psychology]. St. Petersburg, F. Sushchinskii Publ., 1872.

9. Rubinshtein S.L. Osnovy psikhologii [Fundamentals of psychology]. Moscow, Gosuchpedizd Publ., 1935.

10. Solov’ev VS. Filosofskie nachala tsel’nogo znaniya [Philosophical principles of integral knowledge]. Sobranie sochinenii V.S. Solov’eva. T. 1 [Set of works by Vladimir Solovyev. Vol. 1]. 2nd ed. St. Petersburg, 1911.

11. Stolyarov A.A. Volya [Will]. Novaya filosof-skaya entsiklopediya. v 4 t. T.1 [New philosophical encyclopedia: in 4 vol. Vol. 1]. Moscow, Mysl’ Publ., 2000.

12. Ushinskii K. Chelovek kakpredmet vospitaniya: opytpedagogicheskoi antropologii [Man as an object of education: experience of pedagogical anthropology]. St. Petersburg, F. Sushchinskii Publ., 1868.

13. Foucault M. L’Archéologie du savoir [Archeology of knowledge]. Paris, Gallimard, 1969 (Russ. ed.: Fuko M. Arkheologiya znaniya. Translated from French. Kiev, Nika-tsentr Publ., 1996. 208 p.).

14. Chelpanov G.I. Uchebnik psikhologii (dlya gimnazii i samoobrazovaniya) [Textbook of Psychology for gymnasiums and self-education]. Moscow, I.N. Kushnerev I K° Publ., 1912.

Определение понятия воли в психологии и его основные характеристики, свойства и структура, виды воли,воля человека психология, что такое, понятие.

Воля — это, пожалуй, одно из самых сложных понятий в мире психологии. Вера в себя и собственные силы, умение себя дисциплинировать, проявление решительности в необходимое время, мужество и терпение — это все явления, которые воссоединяются в одно целое, образуя главную героиню нашей статьи. Психология охватывает несколько толкований понятия воли. В нашей статье мы постараемся узнать об этой таинственности как можно больше.

…

Оглавление:

• Что такое воля: определения
• Воля и её основные признаки
• Виды и характеристика воли
• Развитие воли в характере человека
• Характеристики воли
• Воля в структуре характера и её воспитание

Что такое воля: определения

1. Воля представляет собой осознанное регулирование каждым индивидуумом своих поступков и действий, выполнение которых требует моральных и физических затрат.
2. Воля — это форма психического отражения, в которой отражаемым объектом выступает поставленная цель, мотивация её достижения и существующие объективные препятствия для реализации; отражённым принято считать субъективную цель, борьбу противоречий, собственное волевое усилие; результатом проявления воли является достижение цели и удовлетворение собственных желаний. Стоит отметить, что препятствия, с которыми приходится сталкиваться человеку, являются как внутренними, так и внешними.
3. Воля — это сторона сознания, которая является своеобразным рычагом деятельности и регуляции начала, призванное создавать усилия и удерживать их в течение такого времени, сколько это необходимо.

Короче говоря, можно объединить все вышеизложенное и сделать вывод, что воля — это умение каждого человека, которая проявляется в самодетерминации и саморегуляции им собственной деятельности и разнообразных психических процессов.

Это интересно: что вкладывается в понятие «деградировать«?

Воля и её основные признаки

1. Основное волевое свойство заключается в умении не только правильно ставить цели, но и достигать их. Короче говоря, если вы целеустремлённый человек, который привык достигать своих целей, то вы наделены хорошо развитыми волевыми качествами.
2. Вторым признаком проявления волевых качеств является решительность. Если у человека развито это качество, то он способен молниеносно, но при этом обдумано подходить к выбору своих целей, не забывая о методах их реализации.
3. Настойчивость — это правильная мотивация, которая способна не только помочь вам в достижении поставленной цели, но и существенно укрепит вашу волю. В психологии настойчивых людей позиционируют как тех, которым по силам трезво оценивать сложившиеся ситуации, отыскав в ней то, что поможет достичь желаемых целей.
4. Выдержка. Благодаря этой характеристике человек в той или иной степени затормаживает все функции, порой, спуская все на нет.
5. Самодисциплина и самостоятельность. Если человек в своей жизни способен без чьей-либо помощи поставить перед собой цель и идти к принятому решению, то у него хорошо развиты волевые качества.

Виды и характеристика воли

Современная психология подразделяет это явление на три наиболее распространённых вида в психике человека:

1. Свободная или же духовная воля. Эта черта характера в большей степени развита у глубоко верующих людей. Почему бы в качестве примера на не привести образ жизни монахов. Они самостоятельно приняли серьёзное решение, оставив все материальные ценности за пределами своей жизни.
2. Естественное волевое качество играет роль рычага, которой позволяет делать выбор, мыслить, придерживаться своих взглядов и принципов, а также контролирует поведение.
3. И заключительный вид — это вынужденные волевые качества, которые возникли в результате навязывания мыслей, убеждений, решений. В этом случае вы вынуждены придерживаться установленного плана в результате со сложившимися обстоятельствами в вашей жизни.

Развитие воли в характере человека

Эта отличительная черта характера человека отличает нас от поведения прочих живых существ на планете. Принято полагать, что это сознательное качество, которое образовалось вследствие образования социума и общественного труда. Воля тесно взаимодействует с познавательными и эмоциональными процессами, которые проходят в человеческой психике.

Ей подвластно проявлять всего две функции:

• тормозную;
• побудительную.

Функционирование первого качества проявляется в виде сдерживания тех поступков, которые противоречат вашим предубеждениям, признакам, нормам морали и прочее. Что касается второго качества, то он побуждает нас к активным действиям и реализации поставленных целей. Благодаря совокупности этих двух, взаимодействующих между собой функций, у каждого человека есть возможность развивать у себя волевые качества, преодолевать жизненные трудности, которые стоят на пути собственной реализации и счастья.

Стоит отметить, что, если качество жизненных условий, начиная с рождения, были неблагоприятными, то вероятность того, что у ребёнка будут хорошо развиты волевые качества — мала. Но верьте и знайте, что мужество, настойчивость, решительность и дисциплинированность всегда можно развить, благодаря кропотливой работе над собой. Для этого необходимо уделять время различным видам деятельности, подавляя внешние и внутренние препятствия.

Перечень факторов, которые способствуют торможению развития волевых качеств у детей:

• избалованность;
• жёсткие родители, которые полагают, что подавление решений ребёнка пойдёт ему на пользу.

Характеристики воли

• Тесная взаимосвязь с понятием и мотивом «надо»;
• Формирование четкого интеллектуального плана, который позволяет идти к реализации задуманного;
• Осознанная опосредствованность;
• Взаимодействие с иными психическими процессами, например: эмоции, внимание, мышление, память и прочее.

Воля в структуре характера и её воспитание

Самовоспитание и развитие собственных волевых качеств является неотъемлемой частью самосовершенствования каждой личности, исходя из чего, необходимо разработать правила и программы по разработке самовоспитания «силы воли».

Если силу воли рассматривать как самопроизвольное управление, то оно должно включать в себя самостимуляцию, самодетерминацию, самоконтроль и самоинициацию. Давайте рассмотрим каждое понятие более подробно.

• Самодетерминация (мотивация)

Детерминация или, как мы привыкли говорить, мотивация — это обусловленность поведения человека, которая была побуждена определёнными факторами или причинами. В произвольном поведении человека причина действия и поступка таится в самом человеке. Именно он отвечает за реакцию организма на раздражитель. Однако, принятие решения является более сложным процессом, который охватывает больше протекающих явлений.

Мотивация — это процесс формирования намерения действовать или бездействовать. Сформированный фундамент своего поступка называется мотивом. Довольно часто, чтобы постараться понять причину действий другого человека, мы задаёмся вопросом, а какой мотив побудил человека к совершению этого поступка.

Подведя итоги всего вышеизложенного, хочется отметить, что у одного человека все составляющие волевых качеств проявляются неоднородно: одни лучше, другие хуже. Это свидетельствует о том, что воля неоднородна и в зависимости от различных жизненных ситуаций. Следовательно, можно полагать, что единственной для всех случаев силы воли нет, в обратном случае она бы проявлялась одним человеком либо крайне успешно, либо стабильно плохо.

Но это не говорит о том, что нет смысла заниматься самосовершенствованием и воспитанием своей силы воли. Следует полагать, что на пути можно встретиться с существенными трудностями, поэтому необходимо обзавестись терпением, мудростью, тактом и человеческой чуткостью. Академический бакалавриат это читайте у нас на сайте

Свобода воли | Психология сегодня

Отзыв от Psychology Today Staff

Свобода воли — это идея о том, что люди могут делать свой собственный выбор и определять свою судьбу. Свободна ли воля человека или жизнь людей на самом деле определяется силами, находящимися вне их контроля? Вопрос о свободе воли давно ставит перед философами и религиозными мыслителями задачу, и ученые также рассматривают эту проблему с точки зрения психологии и нейробиологии.

Содержимое

• Существует ли свобода воли?
• Почему убеждения о свободе воли имеют значение

Существует ли свобода воли?

Ученые исследовали концепцию человеческой деятельности на уровне нейронных цепей, и некоторые результаты были восприняты как доказательство того, что сознательные решения на самом деле не являются «свободными». Скептики свободы воли утверждают, что субъективное ощущение свободы воли — иллюзия. Тем не менее, многие ученые, как и обычные люди, по-прежнему исповедуют веру в свободу воли, даже если они признают, что выбор частично определяется силами, находящимися вне нашего контроля.

Какие есть причины сомневаться в свободе воли?

Наука опровергает свободу воли?

Что такое детерминизм?

Детерминизм — это идея о том, что каждое событие, включая каждое человеческое действие, является результатом предшествующих событий и законов природы. Вера в детерминизм, включающая в себя отказ от свободы воли, получила название «жесткий детерминизм».

С детерминистской точки зрения существует только один возможный способ развития будущих событий на основе того, что уже произошло, и правил, управляющих вселенной, хотя это не означает, что такие события обязательно могут быть предсказаны людьми. Тот, кто верит в свободу воли, потому что не принимает детерминизм как должное, в философии называется «либертарианцем».

Можете ли вы поверить и в свободную волю, и в детерминизм?

Да. Это называется «компатибилизм» или «мягкий детерминизм». Компатибилист полагает, что даже если события предопределены, в принятии решений все еще действует некоторая версия свободы воли. Инкомпатибилист утверждает, что только детерминизм или свобода воли могут быть истинными.

Почему убеждения о свободе воли имеют значение

Независимо от того, существует свобода воли или нет, вера в свободную волю вполне реальна. Имеет ли значение, если человек считает, что его выбор полностью зависит от него самого и что выбор других людей также является свободным? Психологи исследовали связь между убеждениями о свободе воли — часто оцениваемыми по соглашению с такими утверждениями, как «я отвечаю за свои действия, даже когда жизненные обстоятельства трудны» и просто «у меня есть свобода воли», — и отношением людей к решениям. создание, вина и другие переменные последствия.

Влияет ли вера в свободу воли на то, как мы судим о других?

Чем больше люди соглашаются с заявлениями о свободе воли, показывают некоторые исследования, тем больше они склонны отдавать предпочтение внутренним, а не внешним объяснениям чужого поведения. Это может включать, например, узнавание о чьем-то аморальном поступке и более твердое согласие с тем, что это было результатом характера человека, а не с тем, что виноваты такие факторы, как социальные нормы. (Однако исследование того, повлияло ли уменьшение убеждений о свободе воли на вынесение приговора реальными судьями, не показало никакого эффекта. )

Необходима ли вера в свободу воли для морального поведения?

Одна из идей, предложенных в философии, состоит в том, что системы морали рухнут без общего убеждения в том, что каждый человек несет ответственность за свои действия и, следовательно, заслуживает за них вознаграждения или наказания. С этой точки зрения важно поддерживать веру в свободу воли, даже если свобода воли на самом деле является иллюзией. Другие утверждают, что мораль может существовать при отсутствии веры в свободную волю или что вера в свободную волю на самом деле способствует вредным последствиям, таким как нетерпимость и жажда мести. Некоторые исследования психологии цитировались как предполагающие, что неверие в свободу воли увеличивает нечестное поведение, но последующие эксперименты поставили этот вывод под сомнение.

Связаны ли убеждения о свободе воли с психическими заболеваниями?

Психическое заболевание в некотором смысле можно рассматривать как дополнительное ограничение свободы воли человека (например, в форме жестких моделей мышления или принуждения), помимо обычных факторов, формирующих мышление и поведение. Утверждалось, что вера в свободную волю может способствовать стигматизации психических заболеваний, скрывая роль основных биологических и экологических причин.

Верящие в свободу воли принимают решения по-другому?

Имеются ограниченные данные о том, что люди, которые более твердо верят в свободу воли, могут склонны воспринимать, по крайней мере, некоторые виды выбора, такие как покупка электроники или выбор того, что смотреть по телевизору, как более легкие, и что они могут получать удовольствие от выбора. более.

Какие понятия из психологии схожи с верой в свободу воли?

Два понятия из психологии, которые имеют сходство с верой в свободу воли, — это «локус контроля» и «самоэффективность». Локус контроля относится к убеждению человека о том, сколько власти он имеет над своей жизнью — насколько важные факторы, такие как намерения и тяжелая работа, кажутся по сравнению с внешними силами, такими как удача или действия других. Самоэффективность — это ощущение человеком своей способности работать на определенном уровне, чтобы влиять на события, которые на него влияют. Хотя все эти концепции относятся к факторам, которые управляют жизнью человека, они различны — например, можно усомниться в том, что у людей есть свобода воли, и все же быть уверенным в своей способности выиграть соревнование.

Основные материалы для чтения

Последние сообщения

Воля в современной психологии

В современной психологии теория Воли носит прагматичный характер. Воля не рассматривается как отдельная психическая способность; это считается качеством или аспектом поведения. Электронная энциклопедия Microsoft® Encarta® резюмировала акт воли в четырех пунктах:

1. фиксация внимания на относительно отдаленных целях и относительно абстрактных стандартах и ​​принципах поведения;
2. взвешивание альтернативных вариантов действий и принятие преднамеренных действий, которые, как представляется, лучше всего рассчитаны на достижение определенных целей и принципов;
3. подавление побуждений и привычек, которые могут отвлекать внимание от цели или принципа или иным образом противоречить им;
4. стойкость против препятствий и разочарований в достижении целей или приверженности принципам.

Современные психологи предполагают, что слабость воли может быть связана с одним или несколькими из следующих факторов:

• Отсутствие подходящих целей
• Отсутствие подходящих идеалов и стандартов
• Нерешительность, вызванная переключением внимания с одного мнения или образа действий на другое
• Невозможность выбора между альтернативными курсами действий
• Неспособность остаться с решением после его принятия
• Неспособность избавиться от привычек
• Неспособность сопротивляться желаниям, импульсам и побуждениям

Современные психологи часто используют слово воля вместо слова «воля». Воля — это когнитивный процесс, посредством которого человек принимает решение и совершает определенный образ действий. Оно определяется как целенаправленное стремление и является одной из основных психологических функций человека (другими являются привязанность [аффект или чувство], мотивация [цели и ожидания] и познание [мышление]). Волевые процессы можно применять сознательно, а со временем их можно автоматизировать как привычки. Большинство современных концепций воли рассматривают ее как автоматизирующийся процесс управления действиями (см., например, Хекхаузен и Куль; Голлвитцер; Бокертс и Корно).

Сила воли — это разговорный, а воля — научный термин для обозначения одного и того же состояния воли; а именно, «выборное предпочтение». Когда мы «решили» (как мы говорим) о какой-либо вещи, т. е. имеем определенное состояние выбора относительно нее, то это состояние называется имманентным волением; когда мы совершаем какой-либо конкретный акт выбора, этот акт называется эманантной, исполнительной или императивной волей. Когда имманентное или установившееся состояние выбора контролирует или управляет рядом действий, мы называем это состояние преобладающей волей; в то время как мы называем подчиненными волениями те частные акты выбора, которые приводят в действие объект, искомый управляющей или «господствующей волей».

Сила воли — это концепция, которая предполагает, что мы находимся под рациональным контролем, и ее уменьшение приводит к недостатку силы воли. Дело в том, что мы обращаем нашу рациональность на службу нашим импульсам или желаниям и иногда обладаем большой силой воли, преследуя их. Таким образом, алкоголик может быть очень хитрым в достижении своей решимости выпить и может проявить большую силу воли для достижения этой цели.

В другие моменты он может разумно осознавать, что такое поведение разрушает его жизнь и стоит ему всего, что ему дорого, и может решить на время отказаться от него. Именно тогда наблюдатель делает вывод, что сила воли является ключом к успеху, и при достаточной воле он останется при своем обещании. Однако в другой момент может стать важным другое побуждение, и он посвящает свою волю и свою рациональность удовлетворению этого побуждения.

Ошибка наблюдателя состоит в том, что он предполагает, что человек — разумное существо, и что воля должна служить этой рациональности. На самом деле мы рациональны лишь отчасти, и часто наша рациональность и решительность служат различным мотивациям, возникающим по причинам, отличным от разума.

В «Модели человеческой деятельности» Гэри Килхофнера воля является одной из трех подсистем, влияющих на человеческое поведение. В рамках этой модели воля рассматривает ценности, интересы и убеждения человека о самоэффективности и личных способностях.

Экспериментальная психология

Социальный психолог Даниэль Вегнер известен своей работой над психическим контролем и сознательной волей. В его книге 0262232227 давно обсуждаемое понятие свободы воли рассматривается в рамках экспериментальной психологии.

Предложение по разработке статьи

Нижеследующее основано на работе, проделанной совместной творческой группой над проектом «Воля» во время Международного конгресса по психосинтезу в Канаде с 11 по 15 сентября 1998 г. структуру на страницы. Пожалуйста, редактируйте свободно.

1. Узнайте, как популярная литература (поп-психология, литература о самопомощи) обращается к воле (возможно, на разных языках, но в соответствии с волей)
2. Исследуйте и напишите о ссылках на волю в основной линии, гуманистической и экзистенциальной психологии (включая Ролло Мэя, Отто Ранка, Сильвано Ариети и Уильяма Джеймса)
3. Разработать курс для колледжа: сравнительная психология воли сегодня
4. Исследование влияния культуры на волю и влияние воли на культуру
5. Проведение «экуменического» круглого стола о волеизъявлении (с участием представителей различных школ психологии)

Ссылки

• «Воля (философия и психология)», Microsoft® Encarta® Online Encyclopedia 2009 (больше не в сети)
• Воля_(психология)

Последнее изменение: 31 декабря 2011 г.

Опубликовано 13 марта 2011 г.

Категория: Современная психология

Я изучал психосинтез 10 лет. Я создал этот веб-сайт, чтобы способствовать продолжению проекта «Воля».

Посмотреть все сообщения Грэма.

Почему когнитивные науки не доказывают, что свобода воли является эпифеноменом

Свобода воли: определения и уровни объяснения

В большинстве эпох и культур свобода воли считалась характеристикой или способностью, которой люди обычно наделены и которая особое, если не уникальное, значение (Van Inwagen, 1983). Обычно считалось, что внутренняя свобода личности, отличная от социальной и политической, является предпосылкой достоинства и моральной ответственности (McKenna, Pereboom, 2016). Миряне обычно думают, что имеют интуитивное представление о том, что такое свобода воли. Однако ученые, размышлявшие над этой темой с разных точек зрения, не пришли к единому ее определению, равно как и к необходимым и достаточным условиям для ее применения. Более того, философия всегда вызывала сомнение в том, что мы можем считать себя свободными, даже если это не так. Многие мыслители действительно считают, что детерминизм, который мы обнаруживаем в физическом мире, кажется несовместимым со свободой в том смысле, в каком подразумевается свобода воли.

Недавно наука представила новые эмпирические данные, подтверждающие тезис об иллюзорности свободы воли. А также есть линия философских и политических размышлений, выражающая скептический оптимизм по поводу свободы воли (Pereboom, 2001, 2013; Caruso, 2012, 2013). По мнению этих авторов, имеющиеся в нашем распоряжении данные показывают, что свобода воли является иллюзией, но это не влияет на нашу жизнь (ни на индивидуальную, ни на общественную), потому что мы действительно можем обойтись без идеи свободы воли и при этом защищаться от правонарушителей. и поощрять лучших людей в различных областях человеческой деятельности, уменьшая при этом гнев, негодование и раздраженную конкуренцию (Waller, 2011). Однако есть основания сомневаться в обоснованности этой точки зрения, нежелательные последствия которой не следует недооценивать (Lavazza, 2017a).

В этой структуре, знаменующей разрыв с прошлым, кажется, что самый большой вызов реализму в отношении свободы воли исходит от эпифеноменализма. Прежде всего, возможно, было бы полезно взглянуть на обсуждаемые термины, еще раз подчеркнув, что нет общего согласия в отношении определений и, следовательно, часто философы и ученые в спорах о свободе воли говорят о разных вещах. Как только рамки будут ограничены, мы увидим, почему эпифеноменализм представляет собой более сложную задачу, чем классический детерминизм. Затем, в основной части статьи, я объясню, почему даже эпифеноменализм, по-видимому, не в состоянии привести убедительные доказательства в поддержку тезиса о том, что свобода воли — это иллюзия.

Чтобы обсудить влияние эпифеноменализма на идею свободы воли, сначала необходимо определить ключевые понятия. Как уже упоминалось, универсального определения свободы воли не существует. Согласно минимальному определению, свобода воли — это «разновидность контроля, которая необходима агентам для того, чтобы они были морально ответственными» (Варгас, 2011). Свобода воли также может быть более точно определена тремя условиями (см. Walter, 2001). Первый — это способность поступать иначе . Это интуитивная концепция: чтобы быть свободным, нужно иметь по крайней мере две альтернативы или направления действий, из которых можно выбирать. Например, если у человека непроизвольный спазм рта, он не в состоянии выбирать, скручивать ему рот или нет. Второе условие контроль над выбором . Человек, который действует, должен быть тем же, кто решает, что делать. Чтобы получить свободу воли, человек должен быть автором своего выбора без вмешательства людей и механизмов вне его досягаемости. Это то, что мы называем агентностью, то есть быть и чувствовать себя «хозяином» своих решений и действий. Третье условие — отзывчивость на причины : решение не может быть свободным, если оно есть следствие случайного выбора, но оно должно быть рационально мотивировано. Если я бросаю кости, чтобы решить, за кого выйти замуж, нельзя сказать, что мой выбор свободен, даже если я свободно выбираю сказать «Да». Наоборот, если я решу выйти замуж за конкретного человека за его идеи и мою глубокую любовь к нему, то мое решение будет свободным (Lavazza, 2016).

Это очень расплывчатое определение свободы воли с очень жесткими условиями. Она граничит с идеей Абсолютного Авторства, которая, однако, охватывает все традиционные прозрения и размышления о свободе, понимаемой в «метафизическом» смысле. Отсюда можно ограничить свободу воли более тонким определением, которое также подходит для научных данных, поступающих из лабораторий. На самом деле идею свободы воли можно было бы свести к идее «сознательного контроля» над своим выбором и решениями, где квалификация «сознательный» не влечет за собой постоянный и безжалостный контроль над поведением, но может также основываться на привычках. или мозговые процессы, запущенные за время до осуществления контроля. Несмотря на то, что это определение вряд ли найдет общий консенсус, оно все же может быть хорошей отправной точкой.

Какую бы идею свободы воли мы ни рассматривали, физический детерминизм всегда бросал ей особенно серьезный вызов. Детерминизм — хотя было предложено много определений этого понятия — может быть истолкован как утверждение, что начальные условия мира и законы физики влияют на каждое отдельное состояние вселенной в каждый последующий момент, включая, следовательно, все, что связано с человеком как с физическое лицо. Если детерминизм верен, людей можно приравнять к бильярдным шарам или к жертвам злого хирурга, который манипулирует состояниями нашего мозга, чтобы произвести наш выбор и наши действия (Вихвелин, 2003/2017; Кэшмор, 2010). Исторически ответ на этот вызов предлагал компатибилизм, утверждающий существование определенного типа свободы воли 9.0160, несмотря на детерминизм .

Если компатибилисты довольны тем, что выбор свободно обусловлен сознательными желаниями (в то время как желания могут определяться законом физики), то этот ответ, опирающийся на соответствующую и обширную философскую традицию, не всегда считался удовлетворительным, за исключением из прагматических соображений. Однако недавние разработки в области интерпретации детерминизма и физической причинности, по-видимому, уменьшают масштаб детерминистского вызова. Исмаэль, например, предпринял убедительную попытку показать, «как микрозаконы создают пространство для эмерджентных систем с надежными способностями к самоуправлению», выступая против «угроз свободе, которые исходят от представлений о причинной необходимости, которые физика переросла». Исмаил, 2016). Основная идея заключается в том, что «глобальные законы не влекут за собой строгой необходимости и не навязывают Вселенной определенного пути при заданных ее начальных условиях. Это потому, что глобальные законы не имеют ни временной асимметрии, ни направления влияния. А каузальное направление задается модификацией переменной в подсистеме, которая вызывает изменения в другой переменной, в рамках, в которых есть выбор между экзогенными и эндогенными переменными» (Lavazza, 2017b).

Это не означает, что вызов детерминизма устарел, но что сегодня существуют другие угрозы традиционному представлению о свободе воли, более насущные и, по-видимому, более научно обоснованные, поскольку они основаны не на общих законах, а на специфическое функционирование ума/мозга. Здесь мы можем различать — по крайней мере в общих чертах, поскольку уровни четко неразличимы — между аргументами, относящимися к метафизическим объяснениям, и аргументами, относящимися к эпистемологическим объяснениям. Если классический детерминизм является подлинным метафизическим утверждением, то эпифеноменализм связан с психологическим функционированием человека и интерпретацией эмпирических данных.

Эпифеноменализм — это тезис о том, что кажущиеся каузально релевантными сознательные процессы, такие как формирование намерений или принятие решений, не играют никакой активной каузальной роли в производстве соответствующего действия. В целом, научные аргументы в пользу эпифеноменализма исходят из общей идеи о том, что свобода воли подразумевает причинную роль сознательных психических процессов. С этой точки зрения, с одной стороны, следует объяснять сознательные психические процессы в рамках научного натурализма (ставящего науку единственной мерой сущего и единственным методом познания), а это оказалось чрезвычайно трудно; с другой стороны, в любом случае — в большинстве, если не во всех — наш выбор и решения принимаются под руководством бессознательных процессов.

Следуя полезному пояснению, сделанному Nahmias (2014), даже если возразить, что сознательные психические процессы могут быть натурализованы как супервентные по отношению к лежащим в их основе нейронным процессам, дефляционная научная точка зрения может соответствовать двум следующим стратегиям. С одной стороны, он может утверждать, основываясь на концептуальных аргументах, что реальная причинность осуществляется нейронными процессами, а сознательные психические процессы лишь эпифеноменальны. С другой стороны, это может подтвердить на основе эмпирических данных, что нейронные процессы, лежащие в основе сознательных психических процессов, неправильно «зацеплены» за каузальные процессы, вызывающие поведение, потому что, например, они возникают слишком поздно (как в опытах Либета), либо не в том месте (как в опытах Вегнера).

Нахмиас называет первый сценарий метафизическим эпифеноменализмом . Подобно детерминизму и натурализму, он соотносится с формой причинности; поэтому на него лишь косвенно влияют открытия когнитивных наук. На самом деле все эти теоретические положения основаны на общей истине знаний о природе и о мозге в частности, а не касаются отдельных законов или объяснений мозговой деятельности. Намиас называет второй сценарий модульным эпифеноменализмом 9.0161 . Согласно ему, модули (сокращение для несколько инкапсулированных когнитивных систем или процессов), участвующие в сознательных решениях или формировании намерений, не производят чье-либо поведение, которое вместо этого производится модулями, которые не включают сознательные состояния.

Я обращусь к этой второй форме эпифеноменализма, пытаясь показать, что это не сокрушительный аргумент против свободы воли. Вместо этого я не буду обращаться к проблеме метафизического эпифеноменализма. Несомненно, это серьезный вызов свободе воли в чисто философско-концептуальном плане. Согласно аргументу Ким об исключении (Ким, 1998), если наши сознательные ментальные состояния не имеют причинной силы, то как они могут направлять наш выбор и наши решения, основанные на сознательном размышлении, отвечающем причинам? Но при ближайшем рассмотрении можно утверждать, что даже аргумент исключения, похоже, не имеет решающего значения в отношении ментальной каузальности, не говоря уже о свободе воли (ср. Giorgi and Lavazza, 2018).

Поскольку эта статья фокусируется, в частности, на форме эпифеноменализма, которая подразумевает, что наш выбор является лишь следствием внешних факторов, влияющих на наши процессы принятия решений, полезно представить возникновение эпифеноменализма и его аргументов как исторически, так и концептуально. Затем я попытаюсь показать, почему как эмпирические данные, так и выведенные из них аргументы кажутся недостаточными для подтверждения вывода о том, что наша свобода полностью иллюзорна.

Свобода воли и эмпирическая психология

Чтобы прояснить и ответить на вызов эпифеноменализма свободе воли, я сейчас очень кратко проследю историю научных исследований разума с точки зрения дебатов о свободе воли. В моем понимании эмпирическая психология является частью когнитивных наук (другая точка зрения, например, может считать, что педагогическая психология использует эмпирические методы, но не может быть отнесена к когнитивным наукам), которые также включают когнитивную нейронауку. Я постараюсь выделить некоторые ключевые моменты, которые побудили тех, кто изучает свободу воли, прочитать новые экспериментальные данные как основу для описания человеческого поведения с точки зрения неосознанности и существенной автоматичности. Предпосылка состоит в том, что исследования когнитивной науки, проводившиеся в лаборатории, не имели прямого и конкретного отношения к свободе воли, по крайней мере, до Либета (Libet et al., 19).83), и даже после Либета они, так сказать, в основном пошли по его стопам (Saigle et al., 2018).

Основное предположение классических когнитивных наук, конечно же, делало особый акцент на познании, т. е. на всех тех сознательных процессах, которые способствуют тому, чтобы агент осознал свое окружение и ситуацию, оценил свои поведенческие альтернативы и принял решение на основе намерений это может быть результатом более общих целей, заданных или сознательно выбранных в данный момент. Это не означает, что классические когнитивные науки — с их репрезентативно-вычислительной теорией сознания — следовали общим рамкам интенциональной или народной психологии. Скорее, они исправили последнее во многом. Современная эмпирическая психология, которая полностью является частью когнитивных наук, помогла выявить, что так называемое когнитивное бессознательное представляет собой не только эволюционно функциональный способ действия, но и отражает архитектуру разума, организованную в виде модулей с закрытым и автоматическим функционированием. Это приобретение было включено в более общие взгляды на функционирование психики, например, в ту, которую разработал Фодор (19).83, 2001), который наряду с модульностью также утверждает, что существует центральная нисходящая обработка, которая управляет центральными функциями и, с точки зрения, которая нас здесь интересует, наиболее важным выбором для агента.

Другая релевантная ветвь описывает нашу ментальную архитектуру и ее последующее функционирование как фундаментально двусоставные (Kahneman, 2011). Согласно этой точке зрения, существуют две психические/церебральные системы, разделяющие когнитивную работу и часто конкурирующие друг с другом. Один быстрый и автоматический — автоматический именно для того, чтобы быть быстрым — и по существу бессознательный. Он позволяет нам справляться с ситуациями окружающей среды, требующими скорости реакции, в соответствии с установленными моделями поведения и, вероятно, является результатом эволюционно-адаптивного пути. Другая система более медленная, полностью сознательная и является результатом обработки, которая также рассматривает новые и более функциональные поведенческие схемы для реагирования на окружающую среду. Само собой разумеется, что в этой структуре сознательный контроль обеспечивается «медленной системой», тогда как когда «быстрая система» берет верх, наш выбор и действия имеют тенденцию терять типичные характеристики свободного выбора и действий.

Совсем недавно наиболее важным достижением в области так называемых новых когнитивных наук стала замена «компьютерной метафоры» перспективой воплощенного познания: набором теоретических предложений (на широкой экспериментальной основе), объединенных идея о том, что большинство высших когнитивных процессов происходит через управляющие системы тела агента (или, говоря языком нейробиологии, моторного мозга) с соответствующими ограничениями и возможностями (Шапиро, 2010). Динамические и воплощенные модели в самых радикальных теориях отказываются от представлений, которые не считались реально существующими и бесполезными для постулирования с эвристической точки зрения (Chemero, 2009).), отменяя различие между субъектом и средой и вводя единую динамическую систему (Порт и ван Гелдер, 1995).

В этом смысле мозг считается динамической системой, в которой активность различных популяций нейронов (более или менее активных во времени) синхронизируется в разных частотных диапазонах, которые могут работать параллельно или вступать в конкуренцию. Утверждается, что когнитивные процессы, такие как внимание, подготовка и фасилитация, возникают в результате фазовой синхронизации между разными частотными диапазонами или явлений фазового сброса в некоторых частотных диапазонах на основе определенных стимулов (Caruana and Borghi, 2016). Это объясняет, например, нисходящее управление неиерархического типа: в этом случае процессы внимания объясняются не иерархической структурой верхних и нижних областей, а локальными самоорганизующимися явлениями.

Различные частоты колебаний вызывают переходные состояния, каждое из которых по-разному реагирует на стимул одного и того же типа и интенсивности. Например, при двигательном поведении стимул обрабатывается по-разному в зависимости от колебательной фазы мозга, в которой он получен. Рассмотрим сигнал движения (как светофор): в соответствии с фазой альфа-ритма, в которой приходит этот сигнал, различаются начало движения и время реакции. Это указывает на то, что двигательное поведение следует интерпретировать в рамках ситуации изменения равновесия, отражающей многочисленные аспекты внутренней ситуации мозга, непосредственно предшествующей ему. Следует отметить, что это внутрииндивидуальные вариации реакции, поддающиеся инструментальному обнаружению и не определяющие значимого эффекта, за исключением отдельных ситуаций (время реакции на старте профессионального спринтера может варьироваться от гонки к гонке на тысячные доли). секунды). Другими словами, эта идея мозга как динамической системы — если она подтвердится — может обогатить наши знания, но, по-видимому, не повлияет напрямую на нашу концепцию свободы воли в дефляционном смысле. Скорее, кажется, что функционирование мозга прослеживается до схем, более совместимых с нашей идеей свободы воли, таких как взгляд Черчленда и Сулера на подкорковый контроль (см. раздел «Ситуационизм»).

То, что происходит с моторным поведением, происходит и с сенсорными стимулами. При работе с границами человеческого порога восприятия, например, при подаче минимального электрического тока на кончик пальца так, чтобы он воспринимался, по крайней мере, в половине повторных введений, способность восприятия сильно зависит от спонтанного увеличения активации, в частности ритмы колебаний некоторых отделов коры головного мозга (Buzsaki, 2006). Таким образом, этот сенсорный вход может восприниматься или не восприниматься на основе непосредственно предшествующего переходного состояния крупномасштабной корковой сети. Можно сделать вывод, что внешний раздражитель не может считаться единственным начальным условием, вызывающим ответ: всегда есть связь и отсылка к истории состояния мозга. Каждое мозговое состояние зависит от предыдущего, которое, в свою очередь, взаимодействовало с внешними раздражителями, в динамической цепи, которая, однако, в глазах внешнего наблюдателя обнаруживает некоторую последовательность и непрерывность. Это, по-видимому, означает, что существует не чисто стохастический результат внутренних процессов, а репертуар, который выстраивается во времени и извлекается из каждого времени.

В отношении телесного познания интересным аспектом являются аффордансы, а именно динамические отношения, которые устанавливаются между агентом и воспринимаемым объектом, т. е. возможности взаимодействия с физической сущностью, которые субъект считает достижимыми на основе своих собственных способности и возможности (как физические, так и умственные). Cisek (2007) предложил модель функционирования двигательной системы, названную «гипотезой конкуренции возможностей». Наш воспринимаемый мир обычно проявляет себя, предлагая нам множество возможностей для действия. Согласно классической когнитивной науке, в подобной ситуации мозг сначала выбирает действие, которое нужно выполнить, а затем планирует, как его выполнить, в своих двигательных деталях. Вместо этого гипотеза Цисека (основанная на экспериментах) говорит о том, что мозг параллельно обрабатывает несколько потенциальных действий. Эти планы действий соревнуются друг с другом за реализацию, пытаясь подавить друг друга (в субличностном процессе, который не включает ни высшие контуры, ни сознание субъекта). В конце концов, хотя и очень быстро, различные факторы, направляемые в префронтальную кору, приводят к решению в пользу единого плана действий.

Существуют ли реальные автоматизмы в отношении аффордансов, как показали некоторые новаторские исследования в области телесного познания (Ellis and Tucker, 2000)? Например, на основе двигательной совместимости кажется, что мы лучше и быстрее классифицируем маленькие объекты, если нам нужно нажимать маленькую клавишу, и классифицируем большие объекты, если нам нужно нажимать большую клавишу, однако мы можем сознательно стремиться улучшить свои способности. представления. Но исследования в этой области не позволяют обобщить эти результаты. Нами не руководят автоматические процессы, связанные с бессознательным познанием тела, а активация аффордансов модулируется целями и задачами посредством нисходящей обработки, выполняемой высшими когнитивными областями (Caruana and Borghi, 2016). Различия в характеристиках категоризации в отношении конгруэнтности (маленький-малый, большой-большой) существуют и являются доводом в пользу воплощенного познания, но они не таковы, чтобы ставить под сомнение свободу воли в областях, имеющих отношение к данному обсуждению. Это связано с тем, что эти явления касаются только части, хотя и важной, нашего когнитивного функционирования, но не всей его совокупности.

С другой стороны, есть эксперименты, в которых первичные эффекты (поведение, вызванное подсказками или элементами окружающей среды, о которых мы вообще не знаем или, по крайней мере, как причины нашего поведения) или слабые контролирующие эффекты, по-видимому, берут верх даже в ситуации реальной жизни, ограничивающие свободу воли. Возьмем, к примеру, исследование, которое часто цитируется как пример бессознательного влияния контекста на человеческое поведение, однако оно столкнулось с серьезными проблемами воспроизведения (см. раздел Работа с ситуационизмом). Группа американских студентов университета была нанята для неустановленного психологического исследования. Им был дан набор слов для составления осмысленных предложений, в том числе многочисленные термины, которые как в целом, так и в американской культуре в частности связаны со стереотипами о пожилых людях, такие как морщин, серый, Флорида . Вместо этого контрольной группе давали слова, содержащие нейтральные выражения по отношению к возрасту, такие как жаждущий, чистый, частный . По окончании теста в коридоре, ведущем из холла к лифту, была установлена ​​система мониторинга: молодые люди, которые читали и использовали слова, связанные со старостью, шли медленнее, чем те, кто читал и использовал слова. не связан с более поздней фазой жизни (Bargh et al., 1996). Человек может замедлить свой шаг, потому что у него болят ноги, или потому, что он пытается небрежно познакомиться с симпатичным человеком, который, как он видел, вышел из класса на днях; однако странно узнать, что человек может идти медленно, потому что только что имел дело со словами морщины и Флорида . Поэтому разумно предположить, что наш разум (или наш мозг) часто, но не обязательно всегда, работает и принимает решения сам по себе, без нашего сознательного обдумывания (в смысле полного осознания выбора) (Wilson, 2004).

Эпифеноменальный вызов свободе воли

Как было сказано выше, эпифеноменализм утверждает, что кажущиеся каузально релевантными сознательные процессы, такие как формирование намерения или решения, не играют никакой активной каузальной роли в производстве соответствующего действия. Два влиятельных направления исследований, которые идут в этом направлении, были открыты соответственно Либетом и Вегнером.

Как известно, эксперименты Бенджамина Либета внесли огромный вклад в эпифеноменальную идею свободы воли (Libet et al., 1983). По мнению тех, кто интерпретирует их в дефляционном смысле о свободе воли, такие эксперименты свидетельствуют о том, что участники не принимают сознательных решений, а решают бессознательно и осознают свое решение только тогда, когда действие уже началось на уровне нервной системы. Возможность обобщения этих выводов, которые, однако, были воспроизведены с разными результатами (Saigle et al., 2018), побудила многих ученых рассматривать эти эксперименты как свидетельство того, что большинство, если не все, наши решения принимаются бессознательно. Предпосылка состоит в том, что если действие не является результатом сознательного процесса принятия решений, оно не может быть свободным.

Надежность экспериментов Либета можно оспорить разными способами (Lavazza and De Caro, 2010; Mele, 2014, глава 2). Во-первых, существует противоречивая интерпретация момента, когда принимается решение о выполнении действия, характерного для экспериментов, подобных эксперименту Либета (сгибание запястья, нажатие кнопки). Это происходит, когда человек соглашается участвовать в эксперименте или когда начинается серия повторений? Или это происходит именно тогда, когда его выявляют с помощью электроэнцефалографии и электромиографии? Некоторые подсказки могут свидетельствовать о том, что ближайшее решение на самом деле происходит после момента, оцененного в экспериментах, что приближает его к моменту его сознательного восприятия (Меле, 2014, глава 2). Можно также думать, что бессознательная активность мозга, которая, как считается, вызывает решения, на самом деле является лишь частью сознательного процесса, который приводит к намерению или решению, или даже предварительным условием активации нейронов для принятия решения (ср. Молина и Дэвис, 2018).

Недавно в серии экспериментов был поставлен вопрос о том, совпадает ли потенциал готовности, измеренный в экспериментах Либета, с причинно-следственными факторами принятия решений. Эти эксперименты, по-видимому, указывают на иную интерпретацию потенциала готовности, а именно на то, что очевидное нарастание мозговой активности, предшествующее субъективно спонтанным произвольным движениям (SVM), «может отражать приливы и отливы фонового нейронного шума, а не результат». конкретного нейронного события, соответствующего «решению» начать движение» (Schurger et al., 2016). И такая мозговая активность вызывается многими факторами, где активна «вычислительная модель принятия решений» и «сенсорные данные и внутренний шум (оба в форме нейронной активности) со временем интегрируются одним или несколькими нейронами, принимающими решения, до фиксированного состояния. достигается пороговая частота стрельбы, при которой животное вызывает двигательный ответ» (ср. Schurger et al., 2012).

Таким образом, с точки зрения мотивации выбор момента для сгибания запястья не имеет большого значения. Это безразличный выбор для субъекта, на который он не обращает внимания и в отношении которого он не следует логике рассуждений и поэтому может быть принят почти автоматически. Все обстоит совсем по-другому, когда дело доходит до важных экзистенциальных выборов, которые требуют много размышлений, а также предельного внимания и осознания. Наконец, можно утверждать, что небольшой «пробел» в нашем сознании не ставит под сомнение тот факт, что мы наделены свободой воли. На самом деле, если выбор сделан осознанно на основании причины и из нее вытекает наше действие, мы можем чувствовать себя свободными, даже если на мозговом уровне существует небольшой зазор сознания между принятием решения и осознанием начала действия. (Меле, 2014, стр. 24–25).

Этот тип критики также может быть частично применен к экспериментам, которые последовали за экспериментами Либета и усовершенствовали их (см. Fried et al., 2011). В частности, Сун и соавт. (2008, 2013) использовали функциональную магнитно-резонансную томографию, чтобы с вероятностью около 60% предсказать, какой выбор сделают участники до того, как последние узнают о них, приведя их в действие. Опять же, это не были очевидные выборы для отдельных лиц, и их нельзя обобщать для применения ко всем видам решений, но в этом случае исследование было разработано для устранения некоторых смешанных факторов, присутствующих в экспериментах Либета. Трудность повторения этого типа исследования в реальных жизненных ситуациях и вероятность прогнозирования, все еще очень далекая от 100%, оставляют достаточный запас для подтверждения того, что такие эксперименты не обеспечивают окончательной демонстрации эпифеноменального характера нашего выбора и решений, т. е. тот факт, что они осуществляются бессознательно, руководствуясь мозговыми процессами, к которым у нас нет прямого доступа. Один из ключевых моментов заключается в том, что многие наши решения могут быть «распределены» во времени, и трудно точно определить ближайший выбор, предшествующий действию.

С другой стороны, ряд эмпирических психологических исследований, по-видимому, подтверждает идею о том, что хорошо обдуманные сознательные решения имеют подтвержденную документально эффективность. Голлвитцер разработал направление исследований намерений реализации, то есть намерений сделать что-то в определенном месте и в определенное время или в определенной ситуации. Некоторые из самых известных примеров касаются обязательства провести самообследование груди в следующем месяце. Если разделить выборку женщин на две группы, то 100% из тех, кому было предложено подумать о том, когда и где они будут проходить обследование и записать свой выбор в тетрадь, действительно выполнили его, в выбранное время и в выбранном месте. В другой группе, которой не предлагалось подумать о времени и месте обследования, его провели только 53% женщин. В другом эксперименте две группы людей, только что излечившихся от зависимости от психотропных веществ, должны были написать свое резюме, чтобы найти работу. Первую группу попросили подумать, когда и где они будут писать свое резюме в этот день, а вторую группу попросили подумать, когда и где они будут обедать. В результате 80% участников первой группы написали резюме, а во второй группе этого не сделал никто (Гольвитцер, 19 лет).99; ср. Голлвитцер и Ширан, 2006).

Эти данные также помогают сократить объем известных исследований, проведенных Wegner (2002, 2003). Посредством серии остроумных экспериментов Вегнер фактически пытался показать, что опыт воли, который в большинстве случаев адекватно связан с нашими решениями и, таким образом, дает нам «иллюзию» того, что мы являемся авторами наших действий, на самом деле включает в себя отличный от реальных механизмов воли психический модуль. Согласно Вегнеру, это означает, что сознательная воля, безусловно, является полезным компасом для понимания нашего поведения в мире, но не имеет причинной силы. Подобно компасу, он не влияет на курс корабля, хотя и может указать направление, взятое в любой момент.

Эксперименты Вегнера, как правило, показывают, что в рассматриваемых обстоятельствах людей легко одурачить, полагая, что они являются авторами действия, которое на самом деле совершается другими, или совершая действие, которое они сознательно не хотели совершать (например, в во время сеанса, сами того не осознавая, участники перемещают стол, который должен быть перемещен вызванными духами). Однако не очевидно, что следует делать вывод Вегнера (Wegner, 2002, p. 144), а именно, что «поведение, которое происходит с чувством воли — это какой-то странный случай, дополнение к более базовой базовой системе». При условии, что нет окончательных доказательств в пользу любой из позиций, я склонен согласиться с Меле (2014, стр. 51): «Вегнер говорит, что то, что он считает необходимым бесплатно, никогда не произойдет. И я говорю, что эта необходимая вещь иногда действительно происходит — что сознательные намерения (или их нейронные корреляты) иногда являются среди причин соответствующих действий. (…) Мое утверждение (…) гораздо менее смелое (…). Кто из нас стоит здесь на более твердой почве?

Можно возразить, что такие аргументы, основанные на индукции, не являются окончательными и что в случае Вегнера и Меле можно переложить бремя доказывания. Но, как я покажу, бывают случаи, когда люди не зависят от внешних обстоятельств и сознательно принимают решения на основе внутренне порожденных намерений. Затем иллюзионисты могли бы ответить на эти наблюдения, что причины, по которым люди хотят изменить свое поведение, неизбежно проистекают из бессознательных мотивов того, как человек хочет себя вести, и все они развились для приспособленности. Но это возражение открывает бесконечный обратный путь, который вряд ли будет устойчивым, потому что не все люди развивают одни и те же мотивации, исходя из репертуара предрасположенностей, с которыми они родились. Поэтому можно спросить, каким образом мы стали теми, кто мы есть, делая этот выбор. И кажется, что ответ включает в себя как случайные элементы, так и сознательный выбор субъекта.

Ситуационизм

Ситуационизм можно рассматривать как разновидность эпифеноменализма, и он, по-видимому, бросает серьезный вызов идее свободы воли. На самом деле он не обращается к сложным концептуальным аргументам или спорным нейробиологическим экспериментам, а к простому структурированному наблюдению за обычным поведением людей в контексте, часто близком к контексту реальной жизни. В целом ситуационизм поддерживает гипотезу о слабом контроле (Doris, 2002; Appiah, 2008) в отношении человеческого поведения: согласно ему, последнее обусловлено внешними и ситуационными факторами, которые вызывают у нас реакцию, но мы не осознаем, что такие факторы актуальны или что они влияют на наше поведение. Это означает, что у нас очень мало сознательного контроля над своим поведением, что противоречит идее о том, что мы наделены свободой воли. Если использовать более конкретные термины психологического исследования, наши действия — согласно ситуационизму — являются результатом «автоматических» последствий факторов окружающей среды, а не результатом добровольного контроля, осуществляемого агентом над своим поведением.

Наши привычки, характер и цели, которые, по нашему мнению, являются причинами нашего выбора, на самом деле менее важны, чем мелкие непредвиденные обстоятельства, с которыми мы сталкиваемся каждый день. Другими словами, преобладают внешние факторы в ущерб внутренним факторам, связанным с агентом, тем самым переворачивая классическую концепцию свободы как дара субъекта. Конечно, влияние внешних факторов опосредуется преходящими внутренними состояниями. Как мы увидим, если вы помогаете кому-то после выигрыша в лотерею, то это, скорее всего, связано с вашим хорошим настроением, а не с осознанным выбором.

Эксперименты с помогающим поведением значительно расширились с 1960-х годов (см. Doris, 2002). Например, одних участников заставили найти монету в выдуманной телефонной будке, а другие ничего не нашли. Затем обе группы могли выбрать, помогать ли человеку собирать бумаги, выпавшие из папки. Первая группа, как правило, помогала (87% случаев), а вторая – не помогала (лишь 4% случаев) (Isen, Levin, 1972). Еще один эксперимент был проведен в торговом центре: те, кого попросили обменять долларовую банкноту, были гораздо счастливее, когда почувствовали запах свежеиспеченного хлеба или круассанов, по сравнению с теми, кто этого не сделал (Барон, 19 лет).97). Другим известным примером является крайнее подчинение авторитету в контексте, стимулирующем конформизм, как, например, в эксперименте Милгрэма (1969): здесь участников просили бить пациентов электрическим током, что, по их мнению, было важным научным экспериментом (хотя тот факт, что 35 % участников, отказавшихся участвовать в этически проблематичных этапах эксперимента, часто занижается, см. Racine and Dubljević, 2017). Во всех этих случаях предполагается, что на поведение влияет ситуация, опровергающая прогнозы, основанные на характере человека. Более того, добровольцы, участвующие в такого рода экспериментах, как правило, отвергают объяснение своего поведения с точки зрения причин, о которых они не знали, и вместо этого мотивируют свой выбор другими причинами, придуманными для того, чтобы их текущее поведение согласовывалось с их общими установками. Иными словами, испытуемые отказываются принимать истинные мотивы своего поведения как обоснования для этого.

Механизмы, лежащие в основе ситуационизма, хотя бы частично подпадают под более широкую категорию бессознательных детерминант действий и предпочтений, описываемых как последствия автоматизма процессов принятия решений и действий человека. Согласно Kihlstrom (2008), автоматизированные процессы характеризуются: (1) неизбежным вызовом , то есть специфические стимулы окружающей среды вызывают специфические реакции, каким бы ни было предыдущее психическое состояние задействованного субъекта; (2) Неисправимое завершение , то есть после запуска автоматических процессов они выполняются по определенной схеме, в которую субъект не может вмешиваться; (3) эффективное выполнение , то есть автоматические процессы не требуют усилий или активного участия субъекта; (4) параллельная обработка , то есть автоматические процессы не мешают другим одновременным процессам и не мешают им. Крайний теоретический вариант идеи всепроникающей автоматии предложил Г. Стросон. Короче говоря, по его мнению, для того чтобы ментальная деятельность и, в частности, мышление могли считаться ментальными действиями, агент должен иметь возможность добровольно и сознательно создавать содержание мысли. Но на самом деле мы не можем сформировать намерение думать конкретную мысль: для этого мы должны уже иметь эту мысль в наличии для рассмотрения и принятия; и кажется, что мысли возникают автоматически (Strawson, 2003). Однако это косвенная критика идеи свободы воли, которая не связана строго с эмпирической психологией и должна обсуждаться на философском уровне.

Работа с ситуационизмом

Ситуационизм, несомненно, расширил знания о мотивах человеческих действий. В свете растущего числа экспериментальных данных было бы нереалистичным утверждать, что на людей совсем не влияют обстоятельства, в которых они оказались. Все способствует и имеет вес, но необходимо оценить относительную важность различных факторов, как внутренних, так и внешних по отношению к человеку. Главный вопрос заключается в том, могут ли люди время от времени, когда дело доходит до соответствующего выбора, осуществлять свой сознательный контроль и действовать в соответствии со своей собственной свободной волей. В этом смысле заметьте, что всегда считалось, что характер человека идентифицируем и узнаваем. Итак, единственный надежный, хотя импрессионистский и ненаучный способ сделать вывод о характере человека — это наблюдать за его поведением и выбором, чтобы найти некоторые закономерности. Если мы можем идентифицировать чей-то характер, это означает, что в его поведении есть определенная закономерность (и предсказуемость). В результате создается впечатление, что этот агент принимает решение (только) не на основе изменяющихся внешних обстоятельств, а на основе внутренних процессов (их характера), которые достаточно устойчивы.

Конечно, даже если люди очень хорошо ориентируются в своей социальной среде на основе интенциональной психологии, они все равно могут быть жертвами когнитивных искажений и, как правило, склонны классифицировать, усиливая различия и недооценивая менее важные аспекты. Чтобы решить эту проблему, психологи сами создали профили личности, чтобы научно измерить постоянные поведенческие ориентации людей. Хотя существование личностных черт действительно вызывает споры, а большинство личностных тестов часто обвиняют в неточности, сегодня мы добились больших успехов в этом направлении благодаря большим данным. Герлах и др. (2018), например, разработали альтернативный подход к идентификации типов личности, примененный «к четырем большим наборам данных, включающим более 1,5 миллиона участников». Авторы определили четыре устойчивых личностных кластера, нарисовав карту устоявшихся личностных черт — средние личности, сдержанные личности; образцом для подражания и эгоцентричными личностями. И они также обнаружили, что личности развиваются и развиваются, в целом от «эгоцентризма» в подростковом возрасте до других кластеров во взрослой жизни.

В любом случае, идея характера как устойчивой тенденции когерентно (если не предсказуемо) реагировать на конкретные ситуации теперь подтверждена, и нельзя отрицать значимость внутренних процессов над внешними случайностями. На самом деле, успех объяснений и предсказаний, основанных на характере, иначе можно было бы объяснить только очень маловероятным совпадением, когда случайные обстоятельства в большинстве случаев идут в том же причинном направлении, что и поведение агента. Ситуационисты могут возразить, что зачастую характер человека не предсказуем (как показывают их эксперименты) и что личностные профили не столь надежны (Doris, 2002).

Безусловно, мы часто делаем общие суждения, возможно, даже предвзятые из-за предубеждений в отношении данных социальных «категорий», из-за которых мы бессознательно отбираем данные наблюдений. Но это не всегда так. Например, было замечено, что наличие большого количества «праведных» людей, которые рисковали своей жизнью без надежды на какую-либо награду, чтобы спасти евреев, которым угрожали нацисты, кажется, опровергает ситуационистский тезис (Fogelman, 1994; Monroe , 1996; Олинер и Олинер, 19 лет98; ср. Огиен, 2001). На этих людей не влияли ситуации, в которых они оказались, что действительно привело бы их к тому, чтобы стать соучастниками или инертными зрителями, как и многие другие люди того периода. Вместо этого они демонстрировали согласованность характера и личности в различных обстоятельствах. Сострадательные и смелые люди такого типа кажутся серьезной проблемой для сильного ситуационизма, даже если его сторонники по-прежнему убеждены, что ситуационизм может ответить на это возражение (см. Machery, 2010).

Кроме того, удивительный характер исследований, подчеркивающих роль факторов окружающей среды, заставляет нас недооценивать тот факт, что часто большинство субъектов — но не все — проявляют эффект ситуации. Следовательно, вообще нельзя использовать эмпирическую базу для утверждения, что внутренние процессы субъекта, якобы лежащие в основе свободы воли, никогда не действуют. Другой аспект касается того факта, что выбор, сделанный в лабораторных экспериментах, не всегда актуален или типичен для реальной жизни, и поэтому более правдоподобно, что на него могут влиять контекстуальные факторы. Однако это неверно для наиболее известных экспериментов. Рассмотрим, например, известное исследование, показывающее, как степень альтруизма участников (участники были семинаристами) варьировалась в зависимости от того, спешили они или нет из-за какого-то важного обязательства (Darley and Batson, 19). 73).

На другом уровне нельзя не упомянуть проблему воспроизводимости данных о социальном поведении, опубликованных в рецензируемых журналах (Open Science Collaboration, 2015). Сбои в репликации и проблемы со статистической обработкой были обнаружены в течение некоторого времени (Bakker, Wicherts, 2011), в результате чего 15 % исследований были изменены в своих выводах. И другие исследования также показывают, что произвольный выбор, сделанный исследователями в их исследовании, может увеличить количество ложных срабатываний (Simmons et al., 2011). Даже 38% статей, опубликованных в Science и Nature воспроизвести не удалось (Camerer et al., 2018). Интересно, что авторы последнего исследования создали рынок прогнозов, собрав группу из примерно 80 психологов и экономистов. Они читали исследование и могли обменяться «долями» в достоверности результата. «Ставки» экспертов согласовывались с общей частотой репликации, которая показывает, что профессиональные ученые, как правило, хорошо разбираются в эмпирической реальности мира. Следовательно, если они «проваливают» какие-то очень противоречивые результаты, это может означать не то, что такие результаты нормальны и тем не менее почему-то до сих пор оставались незамеченными, а скорее то, что они являются результатом исключительных условий, созданных в эксперименте (тип среды, выбор участников и т. …), заведомо исключая халатность и мошенничество исследователей, проводивших неповторимый эксперимент.

Это связано с другим аспектом экспериментов, породивших ситуационизм, а именно с тем фактом, что они происходят «ниже порога» по отношению к социальным макровзаимодействиям, относящимся к динамике распределения ответственности и функционированию межличностные отношения. Отношение между описанием бессознательных субличностных психических механизмов и интенциональной психологией можно сравнить с отношением между релятивистской механикой и классической механикой. Релятивистская механика, безусловно, более соответствует нынешнему уровню знаний и позволяет дать более «верное» и более точное описание реальности, но более интуитивное и обычное описание, предложенное Ньютоном с помощью классической механики, совершенно адекватно для многих макроскопических приложений, которые могут беспокоить нас. Более того, когда дело доходит до описания человека, здесь также присутствует субъективный элемент, который может привести к тому, что по многим причинам предпочтение отдается использованию здравого смысла в некоторых областях психологии.

Можно также сказать, что то, что позволяет эмпирической психологии описывать разобщенность субъекта и автоматизм поведения, — это «количественное определение», охватывающее узкую область нашего спектра социального действия. На телесном уровне мы можем измерить уровень гликемии субъекта и определить пределы, выше и ниже которых обычно снижается работоспособность и ухудшается состояние здоровья. То же самое относится к параметрам окружающей среды, таким как атмосферная температура или количество кислорода. Но даже если мы можем все время следить за числовыми параметрами, индивидуальные субъективные состояния могут различаться по сравнению с записанными данными, так что человек может оставаться активным даже при низком запасе сахаров и при гнетущей жаре. И наоборот, при формально идеальных условиях другие могут страдать от холода или испытывать дефицит органических ресурсов. Другими словами, для этих параметров существует центральный диапазон значений, так что только значительный сдвиг в любую из крайних точек существенно влияет на макроскопическое поведение. То же самое можно сказать и о тонких эффектах, обнаруженных в экспериментах, в которых люди не кажутся (и, вероятно, таковыми не являются) полностью свободными, сознательными и рациональными в своем выборе. Значимые межличностные и социальные взаимодействия могут попадать в тот центральный макроскопический диапазон значений соответствующих параметров, в котором поведение приблизительно свободное, сознательное и рациональное.

С другой стороны, приобретение ситуационизма также можно считать полезным когнитивным инструментом, позволяющим сделать наше поведение менее подверженным непредвиденным обстоятельствам и более соответствующим нашим глубинным мотивам. Это может случиться, например, в случае цитированного выше эксперимента семинариста. Понимание того, что спешка или даже опоздание по важному делу (пилот ожидается в аэропорту) мешает нам признать насущные потребности других, должно побудить людей, которые хотят быть чуткими к нуждам других, уйти из дома раньше, поэтому как не игнорировать любые просьбы о помощи. Некоторые исследования говорят нам, что это осознание действительно имеет место (Биман и др., 19).78; Пьетромонако и Нисбетт, 1982).

Наконец, есть направление исследований, которое, серьезно рассматривая бессознательное функционирование нашего мозга, рассматривает его как результат сознательного процесса обучения в соответствии с аристотелевским подходом, пересмотренным в свете новых нейробиологических знаний (Сулер и Черчленд, 2009; Черчленд и Сухлер, 2014). В частности, сторонники утверждают, что система вознаграждения, имеющая такой большой вес в нашем выборе, является частью нас самих, даже если она действует в основном автоматически; его можно обучать, и он получает постоянную обратную связь. Наш выбор подлинный, исходящий изнутри, а не как результат внешних обстоятельств, потому что мы — наш мозг. На эксперименты ситуационистов эти ученые возражают, что «вопросы выглядят совершенно по-другому, когда вы сопоставляете картину с научными данными, показывающими устойчивость контроля, например, способность сохранять цель, несмотря на отвлекающие факторы, откладывать удовлетворение, останавливать действие на полпути, развивать полезные привычки и подавлять импульсы. Это наблюдается у человека, а также у обезьян, крыс и, надо предсказать, у многих других видов» (Churchland and Suhler, 2014, стр. 314–315).

Акцент делается на «наученном трудолюбии», что может указывать на роль системы вознаграждения в подкреплении поведенческих паттернов, вызывающих настойчивость в достижении цели (Eisenberger et al., 1992). По мнению сторонников этой точки зрения, благодаря системе вознаграждения само ощущение интенсивных и длительных усилий может стать вознаграждением само по себе. Это наблюдение за активацией нейронов указывает как на устойчивую способность к контролю, так и на тот факт, что такую ​​способность можно усилить за счет подкрепления. В аристотелевском смысле, если мы культивируем и включаем в себя вторую природу, даже если наш выбор и решения «автоматически», они будут «свободным» выражением того, чем мы хотим быть.

Реалистичная свобода воли в свете эпифеноменализма

Безусловно, самоконтроль и свобода воли зависят не только от сознательных процессов. Но в контексте учета глобального рабочего пространства, которое в настоящее время принято многими в отношении доступа на личном уровне к информационному содержанию состояний ума/мозга, сознание играет роль интеграции содержимого потребляющих систем. Согласно Леви, модель глобального рабочего пространства подразумевает, что сознание влияет на наш выбор, даже если бессознательные психические состояния также влияют на наше поведение. «Существуют систематические различия в том, как эти состояния влияют на поведение с сознанием и без сознания, и эти различия влекут за собой разницу в степени нашего контроля над определенными фактами. Только когда информация интегрирована, 9Агент 0160 осуществляет контроль над тем, в какой степени эта информация влияет на его или ее поведение» (Леви, 2014, стр. 336).

Примеры свободы воли Леви включают наблюдение Пенфилда (1975), согласно которому пациенты, страдающие эпилептическим припадком, следуют привычной и стереотипной модели поведения, но теряют способность принимать решения в отношении ситуаций, с которыми они никогда не сталкивались. до. Эту неспособность можно объяснить невозможностью (сознательно) доступа к широкому спектру информации, что, в свою очередь, объясняет ригидность поведения во время эпилептических припадков. Знаменитое судебное дело о сомнамбулическом насилии (Broughton et al., 1994), в котором преступник, совершивший преступление во время лунатизма, был оправдан, можно рассматривать в тех же неврологических терминах. В остальном совершенно здоровый человек встал с постели во сне, пошел в дом своих родителей и зарезал их, не выходя из состояния лунатизма, хотя обе жертвы кричали и пытались защищаться. Испытуемый находился в ситуации, когда он не понимал противоречия между его убеждениями и ценностями, с одной стороны, и его поведением, с другой. Действия субъекта в этом измененном состоянии сознания не выражали и не контролировались достаточно широким спектром его установок, учитывая, что эти установки сделали его тем человеком, которым он был раньше. Неизмененное сознание, по сути, дает управление агенту в целом, интегрируя всю доступную информацию.

Только сознание в своем нормальном функционировании позволяет получить доступ и оценить не только входные данные восприятия, но также мотивации, убеждения и ценности субъекта в процессе, который обычно ассоциируется со свободой воли. В этом смысле идея о том, что должен быть сознательный выбор, чтобы поведение считалось свободным, имеет не только философскую ценность, но и относится к эффективному функционированию нашего мозга. Например, приобретение новых навыков требует участия областей, связанных с глобальным рабочим пространством, в частности больших областей коры, но как только новые навыки приобретаются, области, которые активируются при их использовании, значительно сокращаются (Haier et al. , 1992; Рейхл и др., 1994). Действие, предполагающее использование этих навыков, может считаться свободным (хотя и не обязательно) даже в последующих ситуациях, поскольку агент предварительно приобрел их сознательно.

На современном уровне знаний все это кажется правдой. Однако это не означает, что можно игнорировать все доказательства модульного эпифеноменализма, несмотря на его ограниченность. Такое свидетельство не отрицает свободу воли по фактическим и концептуальным причинам, изложенным до сих пор, но оно также не оставляет вещи такими, какими они были до ситуационизма. Принимая во внимание условия свободы воли, изложенные в начале, многие философы поддерживают то, что можно назвать причинами описания свободы воли (Wolf, 1990; Уоллес, 1994 год; Фишер и Равизза, 1998 г.; Арпалы, 2003). Основываясь на этих описаниях, способность агента адекватно реагировать на причины дает субъекту контроль, типичный для свободы воли (и необходимый для моральной ответственности). У счетов причин есть много аргументов в свою пользу, начиная с приверженности интуитивной идее свободы воли. Но именно им чаще всего бросает вызов ситуационизм, поскольку ситуационизм prima facie показывает степень иррациональности в нашем поведении или, по крайней мере, рациональность, которая слишком низка, чтобы утверждать, что у нас есть свобода воли.

Можно сделать много возражений и критических замечаний против общего аргумента ситуационизма, а именно, что мы не обладаем свободой воли в ее классическом понимании. Однако, как удачно заметил Варгас (2013, стр. 333), многочисленные надежные эмпирические данные указывают на то, что «наша рациональная, моральная природа очень хрупка и ограничена». Например, это показывает следующий эксперимент. Две группы учащихся проходят тест, в котором они должны подчеркнуть местоимения, использованные в отчете о школьной поездке (9).0160 мы, наш, я, мой ). Те, кто читал отрывок с местоимениями во множественном числе, чаще указывают в качестве «руководящих принципов своей жизни» реляционные ценности (такие как принадлежность, дружба, безопасность, семья ) по сравнению с теми, кто читал текст «в единственном числе». (Гарднер и др., 1999, 2002).

В свете всего этого Варгас предлагает пересмотреть объяснения причин и отказаться от некоторых предположений, которые обычно подразумеваются такими объяснениями. Первый это атомизм : «мнение о том, что свобода воли является неотносительным свойством агентов; его можно охарактеризовать в отрыве от более широких социальных и физических контекстов». Второй — монизм : «взгляд, который представляет собой только одну естественную силу или расположение агентных черт, составляющих свободную волю или условие контроля». Учитывая «ситуационно-зависимый характер наших способностей» — или, как я предпочитаю говорить, «реляционный характер реализации наших способностей» — можно принять плюралистическую трактовку, согласно которой «существует множество агентных структур или комбинаций полномочия, составляющие контроль или свободу, необходимые для моральной ответственности» (Варгас, 2013, стр. 333). Иными словами, столкнувшись с изменчивостью нашей способности контролировать свои действия, даже в зависимости от внешней ситуации, в которой мы находимся, мы можем умеренно пересмотреть идею о том, что «наши способности к контролю метафизически устойчивы, унифицированы и кросс-ситуационно стабильно» (Варгас, 2013, с. 341).

Заключение

Концепция свободы воли обычно подвергалась сомнению на метафизическом фронте из-за очевидной невозможности совместного подтверждения истины детерминизма и существования свободы. Для этого компатибилизм был широко распространенной философской позицией по этой теме. Достижения в области психологических и нейробиологических исследований перенесли проблему свободы воли с метафизического на эпистемологический уровень. Последнее выражение этого вызова носит название эпифеноменализма, понимаемого как тезис, согласно которому сознательное принятие решений субъектом, направляющее его поведение, является лишь кажущимся.

Серия исследований была сосредоточена на изучении мозговых механизмов инициации действий и времени пробуждения сознания с использованием методов исследования мозговой активности. Другое направление исследований, недавно названное ситуационизмом, вместо этого исследовало бессознательное влияние стимулов и ситуаций окружающей среды на поведение субъекта, которые способны обусловливать выбор субъекта, не осознавая этого. В своей статье я показал, что эксперименты Либета и последующие эксперименты не являются окончательными по разным причинам и, следовательно, не ставят под сомнение идею свободы, по крайней мере, в ситуациях, которые невозможно проверить с помощью современных методов визуализации мозга. где выбор, который необходимо сделать, имеет значение.

Что касается ситуационизма, то его вызов свободе воли кажется более коварным. Даже если воспроизводимость многих исследований низка или противоречива, не представляется возможным отрицать, что эффекты прайминга в значительной степени действуют, по крайней мере, в некоторых обстоятельствах. Выборы, сделанные под неявным давлением элементов окружающей среды, которые мы обычно считаем маловажными, вряд ли могут быть определены как свободные в соответствии с определениями, предложенными в начале статьи. Однако существует множество контрпримеров ситуационизму. Более того, разумно предположить, что субъекты, проинформированные об эффекте прайминга или в любом случае осведомленные о риске быть обусловленными окружающей средой, могут увеличить степень свободы своего выбора даже в тех случаях, когда в противном случае ситуационизм был бы эффективен.

Следовательно, можно разумно заключить, что имеющихся данных недостаточно, чтобы отрицать, что мы наделены свободой воли в форме сознательного контроля, который возлагает на нас моральную ответственность за то, что мы делаем. Скорее, данных достаточно, чтобы сказать, что мы не всегда свободны, и в любом случае не свободны одинаково каждый раз, когда делаем выбор. В разных ситуациях, также основанных на наших явных и сознательных усилиях, наша степень свободы может варьироваться. Соответственно, можно думать о свободе воли как о операционализированной концепции, которая проявляется в различных степенях и может быть измерена с помощью надлежащих тестов и нейропсихологических средств, как я предлагал в другом месте (Lavazza and Inglese, 2015).

Вклад авторов

Автор подтверждает, что является единственным автором этой работы и одобрил ее публикацию.

Заявление о конфликте интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Ссылки

Appiah, K.A. (2008). Эксперименты по этике . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Арпали, Н. (2003). Беспринципность . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Баккер М. и Вихертс Дж. М. (2011). (Неправильное) сообщение статистических результатов в журналах по психологии. Поведение. Рез. Методы 43, 666–678. doi: 10.3758/s13428-011-0089-5

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Барг Дж. А., Чен М. и Берроуз Л. (1996). Автоматизм социального поведения: прямое влияние конструкта черт и активации стереотипа на действие. Дж. Перс. соц. Психол. 71, 230–244.

Реферат PubMed | Google Scholar

Барон, Р. А. (1997). Сладкий запах… помощи: Влияние приятного окружающего аромата на просоциальное поведение в торговых центрах. чел. соц. Психол. Бык. 23, 498–503.

Google Scholar

Биман А. Л., Барнс П. Дж., Кленц Б. и Маккуирк Б. (1978). Повышение уровня помощи за счет распространения информации: обучение платит. чел. соц. Психол. Бык. 4, 406–411.

Google Scholar

Бротон Р., Биллингс Р., Картрайт Р., Дусетт Д., Эдмидс Дж., Эдвард М. и др. (1994). Убийственный сомнамбулизм: история болезни. Сон 17, 253–264.

Реферат PubMed | Google Scholar

Бужаки, Г. (2006). Ритмы мозга . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Камерер С. Ф., Дребер А., Хольцмайстер Ф., Хо Т.-Х., Хубер Дж., Йоханнессон М. и др. (2018). Оценка воспроизводимости экспериментов по социальным наукам в журнале Nature and Science в период с 2010 по 2015 год. Нац. Гум. Поведение 2, 637–644. doi: 10.1038/s41562-018-0399-z

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каруана Ф. и Борги А. (2016). Иль Червелло в Азионе . Болонья: Иль Мулино.

Google Scholar

Карузо, Г. (2012). Свобода воли и сознание: детерминистский отчет об иллюзии свободы воли. Лэнхэм, Мэриленд: Lexington Books.

Google Scholar

Карузо, Г. (ред.). (2013). Изучение иллюзии свободы воли и моральной ответственности . Лэнхэм, Мэриленд: Lexington Books.

Google Scholar

Кэшмор, А. Р. (2010). Лукреционный поворот: биологическая основа человеческого поведения и системы уголовного правосудия. Проц. Натл. акад. науч. США 107, 4499–4504. doi: 10.1073/pnas.0915161107

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Чемеро, А. (2009). Радикальная воплощенная когнитивная наука . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Академия Google

Черчленд, П.С., и Сухлер, К.Л. (2014). «Свобода воли и контроль: подкорковая роль в принятии правильных решений», в Moral Psychology, Vol. 4, Свобода воли и моральная ответственность , изд. В. Синнотт-Армстронг (Кембридж, Массачусетс: The MIT Press), 309–334.

Google Scholar

Цисек, П. (2007). Корковые механизмы выбора действия: гипотеза конкуренции возможностей. Филос. Транс. Р. Соц. Лонд. Б биол. науч. 362, 1585–1599. doi: 10.1098/rstb.2007.2054

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Дарли, Дж. М., и Бэтсон, К. Д. (1973). «От Иерусалима до Иерихона»: исследование ситуационных и диспозиционных переменных в помогающем поведении. Дж. Перс. соц. Психол. 27, 100–108.

Google Scholar

Дорис, Дж. М. (2002). Отсутствие характера: личность и моральное поведение . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Айзенбергер Р., Кульман Д. М. и Коттерелл Н. (1992). Влияние социальных ценностей, усилий и структуры целей на постоянство задачи. Дж. Рез. Перс. 26, 258–272.

Google Scholar

Эллис Р. и Такер М. (2000). Микро-аффорданс: усиление компонентов действия видимыми объектами. Брит. Дж. Психол . 91, 451–471. doi: 10.1348/000712600161934

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Фишер, Дж. М., и Равизза, М. (1998). Ответственность и контроль: теория моральной ответственности . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Фодор, Дж. А. (1983). Модульность разума . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Фодор, Дж. А. (2001). Разум так не работает: возможности и ограничения вычислительной психологии . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Фогельман, Э. (1994). Совесть и мужество: спасатели евреев во время Холокоста . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Doubleday.

Google Scholar

Фрид И., Мукамель Р. и Крейман Г. (2011). Предварительная активация отдельных нейронов в медиальной лобной коре человека предсказывает волю. Нейрон 69, 548–562. doi: 10.1016/j.neuron.2010. 11.045

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Гарднер В.Л., Габриэль С. и Хохшильд Л. (2002). Когда вы и я — «мы», вы не представляете угрозы: роль саморасширения в социальном сравнении. Дж. Перс. соц. Психол. 82, 239–251. doi: 10.1037/0022-3514.82.2.239

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Гарднер В.Л., Габриэль С. и Ли А.Ю. (1999). «Я» ценю свободу, но «мы» ценим отношения: самоинтерпретация отражает культурные различия в суждениях. Психология. науч. 10, 321–326.

Google Scholar

Герлах М., Фарб Б., Ревель В. и Амарал Л. Н. (2018). Надежный подход, основанный на данных, определяет четыре типа личности в четырех больших наборах данных. Нац. Гум. Поведение . 2, 735–742. doi: 10.1038/s41562-018-0419-z

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джорджи Р. и Лавацца А. (2018). Ментальная причинность. APhEx, 17 . Доступно в Интернете по адресу: www.aphex.it

Gollwitzer, P. M. (1999). Реализация намерений: сильные эффекты простых планов. 90 160 утра. Психол. 54, 493–503.

Google Scholar

Голлвитцер, П. М., и Ширан, П. (2006). Реализация намерений и достижение цели: метаанализ эффектов и процессов. Доп. Эксп. соц. Психол. 38, 69–119. doi: 10.1016/S0065-2601(06)38002-1

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Haier, R.J., Siegel, B.V. Jr., MacLachlan, A., Soderling, E., Lottenberg, S., and Buchsbaum, M.S. (1992). Региональные изменения метаболизма глюкозы после изучения сложной зрительно-пространственной/моторной задачи: позитронно-эмиссионное томографическое исследование. Мозг Res. 570, 134–143.

Реферат PubMed | Google Scholar

Изен А. М. и Левин П. Ф. (1972). Влияние хорошего самочувствия на помощь: печенье и доброта. Дж. Перс. соц. Психол. 21, 384–388.

Реферат PubMed | Google Scholar

Исмаэль, Дж. Т. (2016). Как физика делает нас свободными. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Канеман, Д. (2011). Думать быстро и медленно . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Фаррар, Штраус и Жиру.

Google Scholar

Kihlstrom, JF (2008). «Джаггернаут автоматизма — или мы все-таки автоматы?» в Свободны ли мы: психология и свобода воли , редакторы Дж. Баер, Дж. К. Кауфман и Р. Ф. Баумейстер (Оксфорд: издательство Оксфордского университета), 155–180.

Google Scholar

Ким Дж. (1998). Разум в физическом мире . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Лавацца, А. (2016). Свобода воли и нейробиология: от объяснения свободы до новых способов ее операционализации и измерения. Перед. Гум. Нейроски . 10:262. doi: 10.3389/fnhum.2016.00262

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Лавацца, А. (2017a). Нейрозакон и наказание: натуралистический и гуманитарный взгляд и его упущенные из виду опасности. Теория 37, 81–97.

Google Scholar

Лавацца, А. (2017b). Прагматический и эмпирический подход к свободе воли. Рив. Междунар. Филос. Псикол. 8, 247–258. doi: 10.4453/rifp.2017.0020

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Лавацца А. и Де Каро М. (2010). Не так быстро: о некоторых смелых заявлениях нейробиологов о человеческой деятельности. Нейроэтика 3, 23–41. doi: 10.1007/s12152-009-9053-9

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Лавацца, А., и Инглез, С. (2015). Операционализация и измерение (своего рода) свободы воли (и ответственности). К новой основе для психологии, этики и права. Рив. Междунар. Филос. Псикол. 6, 37–55.doi: 10.4453/rifp.2015.0004

CrossRef Full Text | Google Scholar

Леви, Н. (2014). «Сознание имеет значение», в Moral Psychology, Vol. 4, Свобода воли и моральная ответственность , изд. В. Синнотт-Армстронг (Кембридж, Массачусетс: The MIT Press), 334–339.

Google Scholar

Либет Б., Глисон К. А., Райт Э. У. и Перл Д. К. (1983). Время сознательного намерения действовать по отношению к началу мозговой активности (потенциал готовности): бессознательное начало свободно произвольного действия. Мозг 106, 623–642.

Реферат PubMed | Google Scholar

Мачери, Э. (2010). Мрачные последствия моральной психологии. Нейроэтика 3, 223–231. doi: 10.1007/s12152-010-9063-7

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Маккенна М. и Перебум Д. (2016). Свобода воли: современное введение . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Рутледж.

Google Scholar

Меле, А. (2014). Бесплатно. Почему наука не опровергла свободу воли . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Милграм, С. (1969). Подчинение власти . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Харпер и Роу.

Google Scholar

Монро, К. Р. (1996). Очаг альтруизма: восприятие простого человечества . Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета.

Google Scholar

Нахмиас, Э. (2014). «Является ли свобода воли иллюзией? Противостояние вызовам современных наук о разуме», в Moral Psychology, Vol. 4, Free Will and Moral Responsibility , ed W. Sinnott-Armstrong (Cambridge, MA: The MIT Press, 1–25.

Google Scholar

Ogien, R. (2001). 9. Париж: Грассе.

Google Scholar

Олинер С.П. и Олинер П.М. (1998). Альтруистическая личность: спасатели евреев в нацистской Германии . Лондон: Макмиллан.

Google Scholar

Open Science Collaboration (2015 г.). Оценка воспроизводимости психологической науки. Наука 349:aac4716. doi: 10.1126/science.aac4716

Полный текст CrossRef

Penfield, W. (1975). Тайна разума: критическое исследование сознания и человеческого мозга . Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета.

Google Scholar

Перебум, Д. (2001). Жизнь без свободы воли. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Перебум, Д. (2013). «Оптимистический скептицизм в отношении свободы воли», в The Philosophy of Free Will: Essential Readings from the Contemporary Debates , редакторы П. Рассел и О. Дири (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Oxford University Press), 421–449.

Google Scholar

Пьетромонако, П. Р., и Нисбетт, Р. Э. (1982). Плыть вверх по течению против фундаментальной ошибки атрибуции: слабые обобщения испытуемых из исследования Дарли и Бэтсона. Соц. Поведение Человек. Междунар. Дж. 10, 1–4.

Google Scholar

Порт Р. Ф. и ван Гелдер Т. (ред.). (1995). Разум как движение: исследования динамики познания . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Расин Э. и Дублевич В. (2017). «Поведенческие и мозговые исследования свободы морального выбора: угроза или расширение прав и возможностей?» в Neuroethics: Anticipating the Future , ed J. Illes (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Oxford University Press), 388–410.

Google Scholar

Raichle, M.E., Fiez, J.A., Videen, T.O., MacLeod, A.M.K., Pardo, J.V., Fox, P.T., et al. (1994). Связанные с практикой изменения функциональной анатомии человеческого мозга во время немоторного обучения. Церебр. Кортекс 4, 8–26.

Реферат PubMed | Google Scholar

Сайгл В., Дублевич В. и Расин Э. (2018). Влияние знакового исследования нейронауки на свободу воли: качественный анализ статей с использованием методов Либета и его коллег. Аджоб Нейроси. 9, 29–41. doi: 10.1080/21507740.2018.1425756

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шургер А., Милопулос М. и Розенталь Д. (2016). Нейронные предшественники спонтанных произвольных движений: новая перспектива. Тенденции Познан. науч. 20, 77–79. doi: 10.1016/j.tics.2015.11.003

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Schurger, A., Sitt, JD, and Dehaene, S. (2012). Аккумуляторная модель для спонтанной нейронной активности перед самостоятельным движением. Проц. Натл. акад. науч. США 109, E2904–E2913.doi: 10.1073/pnas.1210467109

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Шапиро, Л. (2010). Воплощенное познание . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Рутледж.

Google Scholar

Симмонс, Дж. П., Нельсон, Л. Д., и Саймонсон, У. (2011). Ложноположительная психология: нераскрытая гибкость в сборе и анализе данных позволяет представить что угодно как значимое. Психология. науч. 22, 1359–1366. doi: 10.1177/0956797611417632

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Сун, К.С., Брасс, М., Хайнце, Х.Дж., и Хейнс, Д.Д. (2008). Бессознательные детерминанты свободных решений в мозгу человека. Нац. Неврологи. 11, 543–545. doi: 10.1038/nn.2112

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Сун, К.С., Ханьси Хе, А., Боде, С., и Хейнс, Д.Д. (2013). Предсказание свободного выбора для абстрактных намерений. Проц. Натл. акад. науч. США 110, 6217–6222. doi: 10.1073/pnas.1212218110

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Стросон Г. (2003). XI — Ментальная баллистика или непроизвольность спонтанности. Проц. Аристотель. соц. 103, 227–256. doi: 10.1111/j.0066-7372.2003.00071.x

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Сухлер, К.Л., и Черчленд, П.С. (2009). Контроль: сознательный и иной. Тенденции Cogn. науч. 13, 341–347. doi: 10.1016/j.tics.2009.04.010

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Тортоса-Молина, М., и Дэвис, Г. (2018). Бессознательное прайминг отделяет «свободный выбор» от «спонтанных побуждений». В сознании. Познан. 60, 72–85. doi: 10.1016/j.concog.2018.02.003

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Ван Инваген, П. (1983). Эссе о свободе воли . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Варгас, М. (2011). «Ревионистский поворот: размышления о недавней истории работы над свободой воли», в New Waves of the Philosophy of the Action , редакторы Дж. Агилар, А. Букарефф и К. Франкиш (Лондон: Palgrave Macmillan), 143–143. 172.

Google Scholar

Варгас, М. (2013). «Ситуационизм и моральная ответственность: свобода воли во фрагментах», в «Разложение воли », редакторы А. Кларк, Дж. Киверштейн и Т. Виркант (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета), 325–349.

Google Scholar

Вихвелин, К. (2003/2017). «Аргументы в пользу инкомпатибилизма», в Стэнфордской философской энциклопедии, 2003 г. , изд. Е. Н. Залта. Доступно в Интернете по адресу: https://plato.stanford.edu/archives/fall2015/entries/incompatibilism-arguments/9.0003

Уоллес, Р. Дж. (1994). Ответственность и нравственные чувства . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Уоллер, Б. Н. (2011). Против моральной ответственности. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Уолтер Х. (2001). Нейрофилософия свободы воли: от либертарианской иллюзии к концепции естественной автономии . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Академия Google

Вегнер, Д. М. (2002). Иллюзия сознательной воли. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Реферат PubMed | Google Scholar

Wegner, DM (2003). Лучший трюк разума: как мы испытываем сознательную волю. Тенденции Cogn. науч. 7, 65–69.doi: 10.1016/s1364-6613(03)00002-0

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Wilson, TD (2004). Незнакомцы для себя: открытие адаптивного бессознательного. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Google Scholar

Вольф, С. (1990). Свобода в разуме . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Психология веры в свободу воли

От журнальных столиков и социальных сетей до научно-популярных лекций кажется, что среди нейробиологов, философов и других комментаторов становится все более модным рассказывать всем, кто будет слушать, что бесплатно воля — это миф.

Но почему эти дебаты важны для кого-то, кроме студента-философа, стремящегося произвести впечатление на потенциальное свидание? На самом деле растущий объем психологических данных свидетельствует о том, что вера в свободу воли имеет огромное значение для нашего поведения. Также становится ясно, что то, как мы говорим о свободе воли, влияет на то, верим ли мы в нее.

В лаборатории использование детерминистских аргументов для подрыва веры людей в свободную волю привело к ряду негативных последствий, включая усиление мошенничества и агрессии. Это также было связано с уменьшением помогающего поведения и снижением чувства благодарности.

Недавнее исследование показало, что можно уменьшить веру людей в свободную волю, просто заставив их прочитать научную статью, предполагающую, что все предопределено. Это сделало участников менее склонными жертвовать на благотворительные цели (по сравнению с контрольной группой). Однако это наблюдалось только у нерелигиозных участников.

Ученые утверждают, что эти результаты могут быть результатом ослабления чувства свободы действий и контроля, которое приходит с верой в то, что мы свободны делать выбор. Точно так же мы можем чувствовать меньшую моральную ответственность за результаты наших действий.

Поэтому неудивительно, что некоторые исследования показали, что люди, которые верят в свободу воли, с большей вероятностью будут иметь положительные жизненные результаты, такие как счастье, успехи в учебе и более высокая производительность труда. . Однако связь между верой в свободу воли и жизненными результатами может быть сложной, поэтому эта ассоциация все еще обсуждается.

Тревожный дуализм

Язык и определения кажутся связанными с тем, верим ли мы в свободную волю. Те, кто отрицает существование свободы воли, обычно ссылаются на философское определение свободы воли как способности нашего сознания (или души) принимать любое решение по своему выбору — независимо от мозговых процессов или предшествующих причинно-следственных событий. Чтобы подорвать его, они часто связывают его с «детерминизмом» классической физики. Законы физики Ньютона просто не допускают существования свободы воли — как только физическая система приходит в движение, она движется по совершенно предсказуемому пути.

Согласно фундаментальной физике, все, что происходит во Вселенной, закодировано в ее начальных условиях. Начиная с Большого взрыва, механические причинно-следственные взаимодействия атомов сформировали звезды, планеты, жизнь и, в конечном счете, вашу ДНК и ваш мозг. Это было неизбежно. Следовательно, вашему физическому мозгу всегда было суждено обрабатывать информацию именно так, как он это делает, поэтому каждое решение, которое вы когда-либо собираетесь принять, предопределено. Вы (ваше сознание) всего лишь сторонний наблюдатель — ваш мозг отвечает за вас. Поэтому у вас нет свободы воли. Этот аргумент известен как детерминизм.

У Декарта разум и тело: входные данные передаются от органов чувств к эпифизу в мозгу, а оттуда к нематериальному духу. википедия

Но этот подход до абсурда дуалистический, требующий, чтобы люди видели свое сознание как свое истинное «я», а свой мозг как нечто отдельное. Несмотря на то, что это точное описание философского определения свободы воли, оно противоречит тому, во что на самом деле верят обычные люди и многие ученые.

На самом деле кажется, что работа нашего мозга действительно влияет на наше сознание. Большинство из нас может признать без экзистенциальной тревоги, что употребление алкоголя, воздействующее на наш физический мозг, впоследствии снижает нашу способность делать рациональный выбор таким образом, что наше сознание бессильно просто отвергнуть его. На самом деле мы склонны признать, что наше сознание является продуктом нашего физического мозга, что устраняет двойственность. Дело не в том, что наш мозг принимает решения за нас, а в том, что мы принимаем решения своим мозгом.

Большинство людей определяют свободу воли просто как их способность делать выбор, который удовлетворяет их желания – свободный от ограничений. Это непрофессиональное понимание свободы воли на самом деле не включает в себя аргументы о детерминированной причинно-следственной связи, восходящей к Большому взрыву.

Но как мы можем узнать об аргументах за и против существования свободы воли, не чувствуя угрозы и не подрывая наши моральные суждения? Одним из способов может быть повторное выражение действительных детерминированных аргументов на языке, который люди действительно используют.

Например, когда детерминист утверждает, что «причинно-следственные взаимодействия со времен Большого взрыва сформировали вселенную и ваш мозг таким образом, что каждое ваше решение стало неизбежным», мы могли бы заменить это более привычным языком. Например, «ваше семейное наследство и жизненный опыт сделали вас тем, кто вы есть, сформировав ваш мозг и разум».

На мой взгляд, оба аргумента одинаково детерминистичны: «семейное наследование» — это еще один способ сказать ДНК, а «жизненный опыт» — менее сложный способ сказать о предшествующих причинных событиях. Но, что важно, последнее дает большее чувство свободы, потенциально уменьшая любые возможные негативные последствия для поведения.

Квантовая странность

Некоторые даже утверждают, что понятию научного детерминизма бросает вызов появление квантовой механики, которая управляет микромиром атомов и частиц. Согласно квантовой механике, вы не можете с уверенностью предсказать, по какому пути пойдет частица, чтобы достичь цели, даже если вы знаете все ее начальные условия. Все, что вы можете сделать, — это рассчитать вероятность, из чего следует, что природа гораздо менее предсказуема, чем мы думали. На самом деле, только когда вы действительно измеряете путь частицы, она «выбирает» конкретную траекторию — до тех пор она может двигаться сразу по нескольким маршрутам.

Хотя подобные квантовые эффекты имеют тенденцию исчезать в масштабах людей и повседневных предметов, недавно было показано, что они могут играть роль в некоторых биологических процессах, начиная от фотосинтеза и заканчивая навигацией птиц. Пока у нас нет доказательств того, что они играют какую-либо роль в человеческом мозге, но, конечно, это не значит, что их нет.

Люди, использующие философское определение и классическую физику, могут убедительно возразить против существования свободы воли. Однако они могут захотеть отметить, что современная физика не обязательно соглашается с тем, что свобода воли невозможна.

В конечном счете, существует ли свобода воли или нет, может зависеть от вашего определения. Если вы хотите отрицать его существование, вы должны сделать это ответственно, сначала четко определив понятия. И знайте, что это может повлиять на вашу жизнь гораздо больше, чем вы думаете.

Психология и философия свободы воли

 Свобода воли

Одним из наиболее горячих споров в современной психологии и философии является существование свободы воли. Вера в то, что мы являемся сознательным сценаристом и исполнителем своих мыслей, действий и психических процессов. Но высечены ли эти убеждения в камне? Другие теории были разработаны, чтобы бросить вызов свободе воли в интеллектуальных кругах. Детерминисты, например, утверждают, что мысли и действия определяются предшествующими причинами (родители, школьное образование, страна рождения и т. д.) или случайностью. С этой точки зрения мы переживаем мысли и действия, а не выполняем их. Другой пример — фатализм, вера в то, что все уже определено вселенной. Фаталисты похожи на детерминистов, потому что они тоже верят, что наше сознательное «я» испытывает действия, а не выполняет их. Небольшое различие между детерминизмом и фатализмом заключается в том, что фаталисты не верят в роль случайности, потому что будущее уже предопределено. С этой точки зрения ваша жизнь — это фильм (хотя и длинный), в котором уже есть актерский состав, сценарий и концовка. В то время как подавляющее большинство людей придерживается точки зрения свободы воли, эта концепция имеет большое практическое значение, и многие психологические и философские аспекты считаются достаточно компетентными, чтобы взвешивать один такой вопрос. Ниже я рассмотрю три аспекта психологии: нейронаучную, гуманистическую и бихевиористскую. 0003

The Neuroscience Perspective

Новые нейровизуализационные исследования, проведенные с использованием электроэнцефалограмм (ЭЭГ), ставят под сомнение свободу воли, поскольку теперь ученые могут предсказывать выбор, который участники сделают в ходе простых исследований, до того, как испытуемые сознательно примут решение , как показано на картинке выше. Другие эксперименты показывают «активацию» двигательных нейронов (часть мозга, ответственная за произвольные движения) за 300 миллисекунд до того, как испытуемые осознают желание двигаться. Кажется, это подтверждает теорию о том, что решения и действия являются результатом предшествующих причин. Свобода воли предполагает, что мы говорим своему мозгу, что делать, и за этим следуют действия. Нейровизуализация говорит, что нейроны двигаются, , затем мы говорим своему мозгу, что делать, и действия следуют. Так что нейроны в данном случае являются первопричиной. Подобные исследования породили скептиков свободы воли, в основном в сообществе нейробиологов. Однако это не означает, что сообщество единодушно. Майкл Газзанига, ведущий экспериментатор известного эксперимента с мозолистым телом, утверждает, что люди по-прежнему несут ответственность за свои действия, независимо от исхода вопроса о свободе воли.

Гуманистическая перспектива

Психологи-гуманисты, такие как Абрахам Маслоу и Карл Роджерс, чаще всего используют концепцию свободы воли. Их главный аргумент заключается в том, что свобода воли необходима для самореализации и изменения своего поведения. «Как люди могут изменить себя без свободы воли? Как наркоманы могут стать чистыми? Как люди могут стать более сострадательными?» Гуманисты также утверждают, что разница между произвольными и непроизвольными действиями является явным свидетельством того, что в часовой механизм должна быть включена свобода воли, чтобы это различие имело смысл. Этот аргумент не так безупречен, как другие. Сэм Харрис в своей книге Свобода воли указывает, что до тех пор, пока добровольным действиям предшествуют предшествующие причины или случайность, различие между добровольным и непроизвольным является спорным вопросом.

Взгляд бихевиориста

Психология поведения фокусируется в основном на наблюдении за действиями и не имеет мнения о психических процессах. Они утверждают, что, хотя сознание нельзя свести к доске, лучше потратить время, сосредоточившись на действиях и решениях, которые можно изучить и количественно оценить. Сообщество бихевиористов разделилось по вопросу о свободе воли. Некоторые рассматривают эксперименты, в которых люди менее склонны помогать другим нуждающимся, когда испытуемые находятся в больших группах людей, а не являются единственными, кто может протянуть руку помощи (известный как эффект рассеивания ответственности). Поскольку данные свидетельствуют о том, что на решения людей может сильно влиять их окружение, это, кажется, вызывает у сторонников свободы воли тошноту. Другие зависят от простого бихевиористского мысленного эксперимента. Участник входит в комнату с двумя маффинами, и его просят выбрать один. По доброй воле он выбирает кекс. Теперь представьте тот же эксперимент с субъектом без свободы воли. Ему дается тот же тест, и он выбирает маффин. Наконец, представьте, что вы экспериментатор, который наблюдал за обоими участниками с экрана телевизора в другой комнате. Могли бы вы различить разницу между ними? Независимо от свободы воли или нет, выбор все же был сделан. Этот выбор, в некотором смысле, остается за вами, независимо от того, решаете ли вы или ваше тело инициировать этот выбор. Следовательно, если нельзя провести различие между двумя испытуемыми, свобода воли (вроде как) существует.

Философия

Поскольку многие аспекты современной культуры (политика, религия, судебная система) опираются на допущение о свободе воли, аргументы из разных направлений, подобных этим и будущим, имеют серьезные практические последствия. И уже результаты не радуют. Студенты с большей вероятностью будут списывать на экзаменах после прочтения статей, в которых утверждается, что свобода воли — это иллюзия.

Многие системы философских верований укрываются в предположении о свободе воли. Концепция греха висит на волоске в этом споре. Люди, лишенные свободы воли, по определению не несут ответственности за свои действия. Следовательно, наказывать людей за грехи не имеет смысла, потому что люди могут быть сведены к биологическим марионеткам, действующим на непостижимые факторы. Это, безусловно, сделало бы верования, подобные представлению о рае и аде в авраамической религии, ложными, за исключением нескольких исламских сект, которые верят в фатализм. Людей также может отбить охота действовать нравственно, если будет доказано, что свобода воли ложна. Если они не чувствуют себя ответственными, почему бы просто не сесть и не позволить случиться тому, что должно произойти? Другие думают, что это может вызвать сочувствие, поскольку люди с меньшей вероятностью будут злиться на чье-то неправильное решение, если они осознают, что он переживает, а не исполняет. Ненависть к другим, казалось, была подорвана, если они не контролировали себя.

 

Свобода воли (СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ) — iResearchNet

Свобода воли — противоречивая идея в социальной психологии. Исследователи начали говорить об этом и изучать это, в том числе представления об этом обычных людей, но есть много социальных психологов, которые настаивают на том, что все такие убеждения ошибочны. Как область научных исследований социальная психология почти наверняка не в состоянии доказать, существует ли свобода воли. Но социальная психология может изучать, как люди делают выбор, когда они чувствуют себя свободными по сравнению с менее свободными, как инициируются и контролируются действия, как люди реагируют, когда их свободу лишают, и каковы последствия веры или неверия в свободу воли. .

Определение свободы воли

Свобода воли — понятие, унаследованное от философии и даже теологии, поэтому ученые не могут дать ему желаемое определение. Эта проблема с определением способствовала разногласиям по этому поводу, потому что разные люди используют этот термин для обозначения разных вещей.

Основная идея свободы воли заключается в том, что люди могут действовать по-разному. Противоположным убеждением является детерминизм, согласно которому каждое действие полностью обусловлено (детерминировано) предшествующими событиями.

Подумайте о том, что вы недавно делали, даже, возможно, взяли эту запись, чтобы прочитать. Возможно ли, что вы могли бы сделать что-то по-другому? Или это был неизбежный результат действующих на вас сил и давления, включая как нынешнюю ситуацию, так и прошлый опыт и уроки? Возможно, вам показалось, что вы приняли решение прочитать это, но опять же, это чувство может быть иллюзией. Строгие детерминисты считают, что то, что вы прочитали это, было неизбежным и что вы действительно не могли сделать ничего другого. Напротив, если у вас есть свобода воли, вы вполне могли бы сделать что-то другое.

Часть свободы воли, «воля», представляет дополнительные проблемы для некоторых философов и психологов. Это подразумевает, что существует такая вещь, как воля, как часть человеческого разума, возможно, расположенная где-то в мозгу. Многие специалисты считают, что воля — это всего лишь метафора или удобный способ рассказать о психических процессах человека, а не что-то реальное. Таким образом, эти эксперты отвергают термин «свобода воли» и предпочитают говорить о свободе действий. Некоторые из них думают, что свобода реальна, а воля ненастоящая. Однако для большинства вопрос заключается в том, существует ли свобода на самом деле, и часть «воли» не является спорной частью.

Противодействие свободе воли

Социальные психологи, отвергающие идею свободы, имеют для этого несколько основных причин. Один из них — простое действие веры. Многие психологи считают, что как ученые они должны верить, что всему есть причина и что детерминизм — единственное подходящее предположение для научных исследований. Большинство согласны с тем, что детерминизм нельзя доказать, но они считают, что ученым необходимо предположить, что он верен. Некоторые считают свободу воли устаревшей религиозной идеей. Б. Ф. Скиннер, известный бихевиорист, написал книгу под названием «По ту сторону свободы и достоинства», в которой призвал людей отказаться от глупой (как он ее видел) веры в свободу выбора и признать, что все, что каждый делает, является продуктом подкрепления истории ( т. е. прежние награды и наказания за подобное поведение) и обучение, а также несколько врожденных биологических паттернов. Скиннер изучал поведение крыс и обнаружил, что поведение крыс можно объяснить несколькими общими принципами. Он считал, что человеческое поведение следует тем же принципам, возможно, несколько более сложным образом, но не менее определенным образом.

В психологии есть несколько линий доказательств, которые ставят под сомнение веру людей в свободу воли. Безусловно, почти все они показывают, что человеческое поведение чем-то вызвано, в том числе видами поощрений и наказаний, которые изучал Скиннер. Сам факт причинности можно рассматривать как свидетельство против свободы воли. Что еще более драматично, работа Зигмунда Фрейда показала, что поведение людей часто направляется и формируется бессознательными процессами и силами, так что то, что они сознательно думают о своих действиях, может быть ошибочным. Например, Фрейд предположил, что человек, который критикует, осуждает и нападает на гомосексуалистов, может сознательно верить в то, что гомосексуальность — это плохо, но в глубине у него может быть бессознательное влечение к гомосексуализму, и поэтому он защищается от своих собственных гомосексуальных чувств (которые он не может принять). ), настаивая на том, что гомосексуальность — это зло.

В целом недавние исследования показали, что многие бессознательные процессы сильно влияют на поведение. По большей части они не имеют сильного сходства с бессознательной динамикой, о которой писал Фрейд. Вместо темницы, в которую изгоняют социально неприемлемые мысли, новые теории изображают бессознательное скорее как вспомогательный персонал важного руководителя, выполняющий множество полезных действий за кулисами. Исследования показали, что на людей воздействуют многие стимулы, которые они никогда не осознают сознательно (например, реклама на подсознательном уровне — мигание изображения с такой скоростью, что человек не видит его сознательно, но бессознательно регистрирует и реагирует на него). В одном известном исследовании испытуемые должны были решать словесные головоломки, в которых они расшифровывали наборы слов, чтобы составить короткие предложения. Путем случайного задания некоторые участники решали предложения, которые вызывали идею старости, такие как слова «пенсия», «солнце» и «Флорида». Когда участники покидали эксперимент, исследователи тайно замеряли, с какой скоростью они шли к лифтам. Участники, которых «приучили» к старости, шли медленнее, чем другие участники. Такие причины не указывают на какую-либо свободную волю. Сознательное решение о том, как быстро идти, не подразумевало никакого преднамеренного решения идти медленно, но на их поведение влияли эти бессознательные процессы.

Действие таких эффектов является одним из важных факторов, который заставляет экспертов усомниться в идее свободы воли. Несомненно, что во многих случаях, когда люди верят, что они свободно и сознательно решают, что им делать, в действительности на них влияют вещи, находящиеся вне их сознания.

Даже когда люди думают, что они контролируют и инициируют поведение, они иногда ошибаются. Работа Дэниела Вегнера, кратко изложенная в его книге «Иллюзия сознательной воли», показала, что люди часто ошибаются в том, являются ли они причиной чего-либо. Он провел множество искусно спланированных экспериментов, в которых люди несут или не несут ответственности за какое-то событие, и все же они сознательно имеют о нем мнение, ошибочность которого может быть доказана. Вы когда-нибудь играли с доской для спиритических сеансов? Многим людям нравится думать, что движением указателя на доске для спиритических сеансов управляют призраки или духи, и что люди не осознают, что сами перемещают указатель, но на самом деле они сами его перемещают. Доски для спиритических сеансов — это одна из иллюзий свободы воли.

Поддержка свободы воли

Вопреки скептикам, некоторые исследователи считают, что люди действительно делают выбор и имеют некоторую степень свободы. Как уже отмечалось, детерминистская точка зрения об отсутствии свободы воли является бездоказательной и недоказуемой. Более того, это противоречит повседневному опыту (в котором люди чувствуют, что делают выбор, при котором возможен более чем один результат). Кроме того, психологические данные обычно не показывают 100% неизбежной причинно-следственной связи; скорее, большинство психологических исследований просто показывают разницу в шансах на тот или иной ответ. С этой точки зрения работа психологических причин заключается в том, чтобы просто немного изменить шансы, а не активировать реакцию, которая неизбежна. Это оставляет достаточно места для свободы воли, по крайней мере, в теории.

Другая поддержка свободы воли исходит из недавних доказательств того, что сила воли — это больше, чем метафора. Самоконтроль и выбор занимают центральное место в большинстве дискуссий о свободе воли, и, похоже, они действительно расходуют некий психологический ресурс, который можно было бы назвать силой воли.

Другая поддержка исходит из простого признания важности выбора и свободы в жизни человека. Если свобода — сплошная иллюзия, то почему было столько войн, революций и стремлений завоевать ее? Почему люди так борются за принятие решений? Почему люди так негативно реагируют, когда у них отнимают свободу?

Распространенные убеждения

Другой исследовательский подход заключается в изучении последствий веры в свободу воли, потому что некоторые люди верят в нее больше, чем другие. Делрой Полхус разработал шкалу личностных качеств, которая сортирует людей в зависимости от того, верят ли они в свободу воли или нет. Можно дать этот опросник людям, оценить его, а затем привести людей в лабораторию, чтобы посмотреть, как они себя поведут. Люди, которые верят в свободу воли, могут действовать иначе, чем люди, которые отвергают эту идею.

Другой подход — манипулировать этим убеждением. Кэтлин Вос и Джонатан Скулер разработали несколько процедур для увеличения или уменьшения веры в свободу воли, например, предлагая некоторым участникам прочитать эссе, в котором говорится, что наука якобы доказала, что свобода воли является ложной идеей и что мозговые процессы являются полной причиной и объяснением. для всего поведения. Они обнаружили, что эти убеждения имеют значение. Например, когда людям отказывают в вере в свободу воли, они становятся более склонными к обману и совершают другие антиобщественные поступки. Другая работа показала, что потеря веры в свободу воли делает людей более агрессивными и менее полезными для других. Очевидно, общая вера в свободную волю способствует развитию чувства личной ответственности и социальных обязательств, поэтому люди лучше относятся друг к другу в той мере, в какой они верят в свободную волю.