Слово о полку игореве в поэзии: «Слово о полку Игореве» в литературе, музыке и живописи»
Научно-практическая конференция по литературе
«Роль книги в формировании духовно и эстетически развитой личности»
Литература и искусство
« Слово о полку Игореве»
в литературе, музыке и живописи.
Работу выполнил
ученик 10 класса
МБОУ Глуховской СОШ
Столяров Роман
Руководитель: Афанасьева А.А.
Ноябрь, 2011г.
Литература и искусство.
«Слово о полку Игореве» в литературе, музыке и живописи.
Слайд 1 Название работы
«Слово о полку Игореве» — живое явление не только литературы древней, но и новой — XIX–XX веков. Образы «Слова» использованы в стихах о России А.Блока и в произведениях И.Бунина, в стихах Прокофьева, Тычины, Рыльского, Бажана и многих других.
«Слово» является основой сюжета оперы А.П. Бородина «Князь Игорь». К этому произведению обращались такие художники: Н.Рерих, В.Васнецов и В.Фаворский. Время не властно над таким бессмертным произведением, как « Слово о полку Игореве».
Слайд 2 Эпиграф, Белинский
Общение со “Словом” всегда рождает в человеке глубокие мысли, сильные переживания, будит душу и воображение. И это понятно. “Слово” — юность русской литературы, юность мечтаний, благородных порывов, страстного стремления помочь Отчизне, стремления к героическим поступкам. Вот почему оно необыкновенно свежее, как прекрасный полевой цветок.
«Прекрасным благоуханным цветком славянской поэзии» называл “Слово” В.Г. Белинский. И таковым оно остается до сих пор. И поэтому неудивительно, что уже более двух веков “Слово” находится в поле зрения переводчиков, поэтов, художников, композиторов.
Слайд 3 “Слово” в литературе.
“Слово о полку Игореве” стало живым явлением не только литературы древней, но и новой – XIX-XX веков. Поэты не только переводили, но и использовали его образы в своих произведениях.
Слайд 4 Радищев
Поэтические инкрустации из “Слова” вносили в свою поэзию Радищев (в “Песнях, петых на состязаниях в честь древним славянским божествам”),
Слайд 5 Жуковский
В. Жуковский (в “Певце во стане русских воинов”), А.С. Пушкин (в поэме “Руслан и Людмила”),
Слайд 6 Рылеев
К. Рылеев (в стихах “Боян”, “Владимир Святой”, “Рогнеда”), А. Островский (в драме-сказке “Снегурочка”).
Слайд 7 БЛОК
С удивительным искусством использованы образы “Слова” в стихах о России А. Блока и в произведениях И. Бунина. Образы “Слова…” несут в себе удивительную поэтическую силу, они использовались поэтами наряду с образами народной поэзии. Внесённые в современную поэзию, они помогают ощутить связь времен, извечность патриотических чувств, вечность пейзажей нашей Родины – особенно степных.
“Слово” переводили многие художники слова: Жуковский, Майков, Бальмонт, Заболоцкий.
Слайд 8 “Слово” в музыке
Слайд 9 А.П. Бородин
“Первоклассный химик, которому многим обязана химия…”
“Равно могуч и талантлив как в симфонии, так и в опере, и в романсе”.
“Основатель, охранитель, поборник женских врачебных курсов, опора и друг учащихся”
Так говорили современники, Д.И. Менделеев, В.В. Стасов и первые русские женщины-врачи, об одном и том же человеке – Александре Порфирьевиче Бородине, который был и гениальным композитором, и одним из создателей органической химии, и выдающимся педагогом.
Две страсти владели Бородиным: страсть к химии и страсть к музыке. Химики жаловались, что музыка отвлекает Бородина от науки, а товарищи по искусству сетовали на то, что наука не дает ему заниматься музыкой.
Слайд 10 Опера «Князь Игорь»
Много научных открытий принадлежит Бородину. Им создано большое количество музыкальных произведений, но самой заветной мечтой Бородина, по его признанию, было написание эпической русской оперы.Этой мечте суждено было осуществиться.
Сочинение оперы Бородин начал в конце 60-х годов XIX века. Музыкальный критик Стасов предложил ему в качестве сюжета “Слово о полку Игореве”. Это увлекло композитора. Так началась вдохновенная и кропотливая работа композитора над оперой “Князь Игорь”. Бородин изучал русские летописи, исследования о половцах, русские народные песни и сказания, песни тюркских народов и многое другое. Но верность исторической правде не заслонила от Бородина высокую поэзию основного источника. Литературный памятник и лег в основу оперы “Князь Игорь”.
Слайд 11 Фрагменты оперы
Бородин увидел в “Слове” не просто поход одного из русских князей против половецких ханов, а мощное движение целого народа против варварского нашествия. Опера называется “Князь Игорь”. Но Игорь представлен в ней не как отдельный человек, а как выразитель воли многих тысяч русских людей.
Для Игоря быть князем – значит служить русской земле, охранять ее, бороться с ее врагами. Игорь – это воплощение идеи патриотического долга, воплощение чести
Слайд 12 “Слово” в живописи.
Благодаря талантливой музыке, её оригинальности, опера “Князь Игорь” занимает одно из первых мест в русской классической музыке. Но опера – это необыкновенный музыкальный жанр. Это жанр, в котором сочетаются театральное действо, музыка и живопись.
Слайд 13 Рерих
Шумный, заслуженный успех выпал на долю Рериха в 1909 году, когда в парижском театре открылся первый “русский сезон”. В оформлении Рериха шли “Половецкие пляски” из оперы “Князь Игорь” Бородина.
Слайд 14,15 Декорации Рериха
Французский мастер Жак Бланш писал газете “Фигаро”: “Я не имею чести лично знать Рериха. Я сужу о нём только по декорациям в “Шатле” и нахожу их чудесными…Что касается декораций “Игоря”, то уже с самого начала это сплошное очарование для взора.”
Слайд 16, 17 Декорации Рериха
Успех Рериха приветствовали и соотечественники. В.Серов писал Николаю Константиновичу: “Поздравляю Вас с успехом Ваших декораций в Париже – они мне очень понравились”.
Слайд 18, 19,20,21 “Путивль”, “Двор Галицкого”, “Терем Ярославны”.
В 1908 – 1909 им написаны эскизы “Путивль”, “Двор Галицкого”, “Терем Ярославны”.
Слайд 22, 23 Голиков, палехская роспись
“Слово о полку Игореве” — литературное произведение. А литературное произведение живёт в книге. Всякую книгу делают богаче, украшают иллюстрации. Особенно известны иллюстрации к “Слову”, выполненные палехским художником Иваном Ивановичем Голиковым.
Слайд 24, 25, 26 палехская роспись
Палехская миниатюра – народный промысел, развившийся в поселке Палех Ивановской области.
Лаковая миниатюра исполняется темперой на папье-маше.
Обычно расписываются шкатулки, ларцы, кубышки, брошки, панно, пепельницы, заколки для галстука, игольницы и т. д.
Слайд 27 Фаворский
Известны гравюры Владимира Андреевича Фаворского.
Владимир Андреевич Фаворский – российский художник-график, монументалист, театральный художник, теоретик искусства, иллюстратор, создатель школы отечественной ксилографии, то есть гравюры на дереве. Он стал виртуозом в этой технике, нарезал более 5 сотен больших гравюр.
Богатый арсенал приёмов, которым владел мастер, способствовал содержательной простоте, ясности, лиризму его произведений. В. Фаворский четырежды иллюстрировал “Слово о полку Игореве”.
Слайд 28, 29 ,30 Гравюры Фаворского
Впервые он делает гравюры к этому произведению в 1937 году, продолжил эту работу после войны, когда “Слово…” зазвучало с новой силой как поэтическое свидетельство славы русского народа. За эти иллюстрации в 1962 году ему была присуждена Ленинская премия.
Слайд 31, 32 Гравюры Фаворского
Люди, живущие на гравюрах, полны человеческих страстей и в лучшем смысле психологичны. Герои поэмы живут, действуют среди природы, их жизнь находит отклик и в ней.
Слайд 33
Как чудесно выражены близость человека к природе, поклонение её силам в сцене “Плач Ярославны”! Покоряет затихшее безбрежье далей – к ним обращено слово человека. Поэтичный речитатив Ярославны находит полнозвучный отклик и в заречных кущах, и в водах Днепра, и в сиянии солнца:
Полечу кукушкою по Дунаю,
омочу бобровый рукав в Каяле-реке,
утру князю кровавые его раны
на могучем его теле.
Главное достоинство гравюр Фаворского в том, что они органично слиты с книгой, с текстом. Точность и глубина мысли – вот первейшее качество книжной гравюры.
Гравюры Фаворского к “Слову” не отвлекают, а помогают читать. Как заметил И.С.Ефимов, “слёзы капают на такие рисунки, живёт русская душа”.
Слайд 34 Васнецов БАЯН
Сюжеты “Слова” широко использовались в русской живописи. Стоит вспомнить картину Виктора Михайловича Васнецова “Баян”,
Слайд 35 Перов Плач Ярославны
картину Василия Григорьевича Перова “Плач Ярославны”,
Слайд 36 Борис Ольшанский и 37 слайд
картины Бориса Ольшанского,
Слайд 38 К.Васильев
произведение Константина Васильева.
Слайд 39 Васнецов
Особенно знаменита картина Виктора Михайловича Васнецова “После побоища Игоря Святославича с половцами”.
Слайд 40 Картина
Большое историческое полотно было закончено Васнецовым в 1880 году. В этом произведении, воскрешавшем далёкое прошлое, нашли своеобразное отражение мысли и чувства, волновавшие современников художника. Васнецов в прекрасной воинской повести, проникнутой печалью, — “Слово о полку Игореве” — нашёл мысли и образы, которые были созвучны его времени.
Эпиграфом к произведению Васнецова являются строки “Слова”:
Пали полки Игоревы.
Тут кровавого вина недостало,
Тут пир окончили храбрые русские,
Сватов напоили и сами полегли
За землю Русскую.
Будучи художником лирического склада и горячо любя родину, Васнецов нашёл в “Слове” поэтические мотивы для будущего своего произведения. Его картина – эпически величественное произведение, вызывающее глубокое преклонение перед героической гибелью павших за Родину героев.
Торжественное безмолвие царит на поле брани. Степь покрыта телами убитых воинов – русских и половцев. Величественно покоятся русские богатыри. Они пали смертью героев. Глубокое впечатление оставляет могучий богатырь, упавший с широко раскинутыми руками, и прекрасный юноша, пронзённый стрелой в сердце. Эти образы определяют идею картины – величие, благородство и красоту совершённого подвига.
Большую роль в картине “После побоища” играет пейзаж. Он поэтичен и эпически глубок. Весь тон пейзажа с мрачными грозовыми тучами, тяжёлой синей пеленой, царящая мёртвая неподвижность, которую не нарушают сцепившиеся в схватке орлы, тревожно-сумрачный облик восходящей луны выражают вдохновенные образы “Слова”. Весь строй картины и её живописное решение поэтичны и выразительны. Оно идёт от образности и настроения “Слова”
Слайд 41 Баян
Умирая, человек продолжает жить, — он живёт в своих делах. И важно отметить, что в человеке жило, живёт и будет жить только лучшее. Лучшее в человеке бессмертно. Ещё более это относится к памятникам искусства. Лучшие произведения искусства и, в частности, лучшие произведения литературы продолжают участвовать в жизни народа.
Слайд 42 «Слово…»
Вот почему “Слово”, продолжающее жить в произведениях XIX–XX веков, мы вправе считать произведением не только древней, но и в известной мере и современной литературы. Оно живо и действенно, заряжает поэтической энергией, учит литературному мастерству и любви к Родине.
Более чем семь с половиной веков живёт “Слово” полнокровной жизнью, и сила его воздействия не только не ослабевает, но всё возрастает и расширяется. Такова власть над временем “Слова о полку Игореве”, его живой связи с мировоззрением и творчеством всего народа.
Слайд 43 Использованная литература.
- Д.Лихачёв. “Слово о полку Игореве” — героический пролог русской литературы” — Ленинград, изд. “Художественная литература”, 1967г.
- П.Беликов, В. Князева “Рерих” ЖЗЛ – М.: Белая гвардия, 1973 г.
- М.Ильин, Е.Сегал “Александр Порфирьевич Бородин”- М.: Правда,1989 г.
- М.Третьякова “Русская музыка 19 века” — М.: Просвещение, 1976г.
- “Слово о полку Игореве” в гравюрах В.А.Фаворского – М.: Искусство, 1987 г.
- Древнерусская литература.- М.: Дрофа: Вече, 2002 г.
- Ресурсы сети Интернет.
СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ.
Повесть о походе Игоревом,
Игоря, сына Святославова,
внука Олегова.
Литературное переложение в стихах.
Не пристало ли нам, братья,
Начать старыми словами,
Повесть трудную об Игоревой рати,
Игоре Святославовиче с полками?
Начну же я повесть печальную вам,
Песнь про те рати и тех князей,
Не гоняясь мыслью за седым Бояном,
По былинам наших скорбных дней.
Тот Боян, Боян же вещий,
если ж песнь кому творил,
то по древу растекался векшей,
серым волком по земле кружил
и орлом пронзал простор небесный.
Вспоминал он, песнь тогда слагая,
Как сказал, усобицы тех дней —
Десять соколов спуская
На всю стаю белых лебедей.
И какую сокол лебедь тронет,
Той и петь, та первая звучит —
Откликается она и стонет,
Славу громкую кричит —
старому ли Ярославу,
храброму ли Мстиславу,
который нанес Редеде рану
перед касожскими полками,
красному ли Роману …
Боян же не соколов, братья мои,
На стадо лебедей напускал —
Персты он вещие свои
На струны гуслей возлагал —
И, ожившие, они звучали —
Князьям славу сами рокотали.
Начнем же мы повесть, братья мои,
Печальную повесть нашу сейчас —
От старого Владимира и
До нынешнего Игоря …
Начнем же свой сказ.
Ум крепко напряг Игорь-князь удалой,
Мужеством сердце своё заострил,
Исполнившись духом, полки за собой
На степь Половецкую
за землю Русскую
повести князь решил.
И видит тут Игорь, померкло светило,
Светлое солнце вдруг стало темно —
Видит он, воинов мглою покрыло,
Тьма всю покрыла дружину его.
И рёк тогда княже своей так дружине:
«О вы дружина и братья мои!
Лучше с честью убитым быть ныне,
Чем неволи постылые дни …
Оседлаем коней да пойдем,
Да посмотрим на синий-то Дон!»
Князю ум заступило желанье одно,
Искусить Дон охота затмила знамение горя.
«Хочу переломить — сказал он,- копьё
На краю Половецкого поля.
Или из синего Дона испить
С вами, русичи, хочу я шлемом,
Или голову свою сложить …
Или Русь не мать родная всем нам!!?.»
О Боян!..
Соловей давно минувших дней!
Если б ты воспел ту рать, вещая,
Воспарив по мысленному древу, соловей,
Весь простор небес умом своим пронзая,
Всю свивая славу, взор вперив упрямо,
И сомкнув два времени крыла,
Рыща по тропе седой Трояна
Через гор вершины и поля …
Ты воспел бы Игорю, внук Велеса,
И лилась бы песнь твоя та так:
«Над полями-полей, из-за леса,
То не соколы в бурю летят —
Стаи галок спешат то к великому Дону,
Искать славы себе, искать честь …»
Или, вещий Боян, может быть, по-другому
Ты, внук Велеса, стал бы тут петь:
«Кони ржали за Сулой.
Стяги ставили в Путивле.
Киев славит свой покой.
Трубы в Новгород трубили …»
Игорь брата милого ждёт.
И сказал буй-тур Всеволод храбрый ему:
«Один брат, один свет мне надежду даёт,
Свет ты сердцу один моему!
Святославичи, Игорь, мы оба!
Так седлай ты уже поскорей,
Брат единственный мой и тревога,
Своих быстрых и резвых коней.
А мои-то уже у Курска,
А мои-то давно уж стоят —
Будет поле любое им узко
И пути все уж ведомы, брат.
А куряне вольные —
Мужики достойные,
Рождены со славой,
Вскормлены с копья.
С саблями и с луками
Шлемами баюканы —
Смерть сочтя забавой,
Выросли в мужья.
Им пути все ведомы.
Князю они преданы.
Скачут, волки серые,
Ратники умелые —
Ищут, други бравые,
Честь себе,
а князю — славы.»
И вступил князь Игорь в золотое стремя,
И поехал по чистому полю —
Солнце тьмой заступало дорогу всё время,
Ночь грозою стонала, птиц пробуждая …
Быть горю.
Свист звериный восстал, вся округа рычит.
Див зловещий от сна пробудился —
Див с высоких ветвей внять всем зову велит,
Кто в земле неизвестной укрылся.
Уж по Волге, Поморью, Посулию крик.
Корсунь, Сурож … Див кличет уж к вам.
И до твоих уж ушей рёв достиг,
Тмутороканской земли истукан!
Уж по нехоженым тропам степей
Половцев тучи поплыли на Дон —
Криком настигнутых лебедей
Кричали телеги в ночи, приближая свой стон.
А Игорь к Дону воинов ведёт!..
Туда, где лебедь плачет и поёт…
Уж беду его в дубах подстерегают птицы.
Уж грозу волки накликивают по оврагам в злости.
Лают на червленые щиты лисицы.
Орлы клекотом зверей зовут на кости.
О наша Русская земля!-
Уж за холмом ты, Русь моя!..
Долго ночь над степью меркнет.
Во мглу полей заря свет уронила.
Соловьиный щёкот дремлет.
Говор галок утро пробудило.
Великие поля червлёными щитами
Перегородила русичей храбрая рать —
Тут честь добыть себе им в лютой брани,
Тут князю славы воинской сыскать.
В пятницу, едва забрезжил свет,
Половцев поганых они смяли
И, рассеиваясь стрелами по полю вслед,
Половецких девушек в полон к себе погнали,
А уж с ними да золото, да много шелков,
Паволоки да дорогого оксамита без счета.
Покрывалами да кожухами,
плащами да всяким узорочьем прочим врагов
Стали мостить они мосты
через топкие места да болота.
А червлёный стяг-то,
белая хоругвь-то,
червлёная челка-то,
серебряное копьё-то —
к князя Игореву плечу,
храброму Святославичу!
Дремлет в поле Олегово храброе гнездо.
Далеко залетело по широким просторам!..
Не было в обиду оно Русской землей рождено
Ни соколу, ни кречету,
ни тебе, поганый половец, чёрный ворон!
Гзак бежит серым волком
по ковыльной степи,
а Кончак ему топчет
путь на Дон впереди…
Назавтра кровавые зори встают,
Кровавые зори рассвет возвещают.
Чёрные тучи от моря идут,
Четыре уж солнца во мглу погружают.
Молнии синие блещут… Быть грому!
Тут копьям упругим и надломиться,
Тут литься дождю стрел с великого Дона,
Тут саблям о половцев шлемы и затупиться…
У Дона, на реке Каяле —
великой скорби и печали!
О наша Русская земля!-
Уж за холмом ты, Русь моя!..
Вот ветры, Стрибожии внуки, повеяли с моря,
Задули стрелами на русские полки.
Земля гудит. Покрылось пылью поле.
И грязью мутной реки потекли.
И с моря половцы,
и с Дона шли…
И стяги говорили:
Рать обступили полчища орды…
Дети бесовы поля криком перегородили.
Сомкнули русичи червлёные щиты…
Яр-тур Всеволод! Со славными полками
В обороне крепко ты стоишь —
Прыщешь стрелы на врагов, булатными мечами
О шеломы половецкие гремишь.
И куда не скачешь, тур, посвечивая шлемом,
Ложатся головы поганые их там.
Твоим мечом, тур Всеволод, верным
Аварские шлемы порублены напополам!
Устрашится ли ран, братья, тот и скорбной доли,
Кто честь забыл, богатство прежних дней,
О золотом черниговском отцовском престоле,
Свычаи да обычаи Глебовны милой своей?
Были на Руси века Трояна.
Минули и Ярослава годы.
И Олега, сына Святослава,
Были по земле кровавые походы.
Тот Олег мечом ковал крамолу,
Сеял стрелы в поле в лютой брани.
В золотое стремя встал к раздору
В городе своём, в Тмуторокани.
Ярослав великий уже звон тот слышит.
И в Чернигове закладывает уши по утрам Владимир.
А беда на ухо стрелами уж свищет
И несётся по полям земли родной погибель.
Привела к суду тогда Бориса слава —
У Канины, на зелёном покрывале, в поле
Погубила сына Вячеслава
За Олеговы обиды те… О горе!
И всё с той же горестной Каялы,
Ко Святой Софии в стольный Киев,
Святополк повёз отца в печали,
Меж коней угорских — до могилы.
Уж враждою тогда засевалась,
Прорастала усобицами крамола —
При Олеге Гориславовиче поливалась
Земля Русская кровью и слезами раздора.
Внук Даждьбога погибал в крамолах
И не стала жизнь земли богатой.
Век людской недолог был в походах.
Редко на Руси покрикивал оратай.
Вороны кричали и кружили,
Трупы воинов кровавые деля.
Галки говор птичий заводили,
Собираясь на добычу в те поля.
Было то в те рати, в те походы —
А битв таких не ведали народы!
С утра и до… утра —
ночь содрогалась стоном —
Калёные тучами стрелы летят,
Гремят мечи и сабли по шеломам,
Булатные копья над степью трещат…
Среди земли Половецкой…
в поле незнакомом…
Чёрная земля та под копытами
Костьми была засеяна, мёртвым полем —
Воинов кровью горячей политые,
Взошли они по Русской земле лютым горем.
Что шумит там? Что звенит?!.
Рано, до зари, взошла беда!
Игорь завернуть полки спешит…
Жаль ему милого брата Всеволода.
Бились день они — другой,
В третий день все стяги пали.
Разлучились два брата над быстрой рекой,
На том берегу одинокой Каялы.
Тут не досталось вам кровавого вина,
Храбрые русичи пир завершили:
Напоили сватов вы своих допьяна,
Сами головы за землю Русскую сложили.
К земле поникла в жалости трава,
Деревья низко в горе прекланились —
Скорбит и плачет Русская земля.
И тучи чёрные, как вороны, кружились.
Невесёлое время ведь, братья, настало,
Великую силу пустыня прикрыла.
Внуков Даждьбога обида тут встала,
Девой на землю Трояна вступила,
Синее море у Дона всплескала
Лебяжьими крыльями — волны плеща,
Добрых времён изобилие прогнала.
Против поганых не бьются князья.
Ибо сказал тут брат брату родному:
«Это моё всё, моё то всё тоже…»
Ковали князья на себя же крамолу,
Про мало «это великое» говорили уже…
А поганые со всех сторон
на землю Русскую идут тем чёрным днём.
О, далёко сокол залетел по полю,
Побивая птиц, ой, братья — к морю!
Игорева храброго полка не воскресить!
Карна чёрная по мёртвым голосит.
Желя жгучая, стеная по дорогам,
По земле по Русской поскакала,
Искры высекая огненные рогом…
Жёны русские рыдают, причитая:
«Уж не стало милых лад нам боле,
Уж ни мыслию о них не смыслить боле,
Уж ни думаю о них не сдумать боле,
Уж очами милых нам не видеть боле,
Серебра да злата уж не трогать боле…»
И застанал, братья, Киев великий от горя,
А Чернигов уж тут от напастей.
Разлилось тоски по земле Русской море,
Потекла по Руси печаль обильная несчастий.
А князья крамолу сами на себя ковали.
А поганые уж тут добычу себе ищут —
Дань по белке со двора сами брали,
По земле по Русской с победами рыщут.
Ибо те два Святославича бесстрашных —
Всеволод и Игорь — в поле незнакомом
Пробудили поганых два брата отважных —
Пробудили коварство большое к раздорам.
А ведь было зло отец их усыпил —
Святослав великий Киевский — грозою,
На врагов могучими полками наступил,
Поприбил мечом, железною рукою.
Притоптал холмы он и овраги,
Возмутил озёра и потоки быстрых рек,
Иссушил болота, буераки…
И поганого Кобяка
в Лукоморье — из полков
вихрем вырвал — и собака
взвыл в гриднице от оков!
Венецейцы, греки и морава,
С ними немцы русичам поют —
Величают князя Святослава,
Игоря корят все и клюют,
Что на дно Каялы половецкой
Всё богатство славы потопил,
Золота просыпав русского над бездной,
Русским золотом поганых князь позолотил.
Пересел уже из золотого
Игорь-князь в кощеево седло.
Приуныли забралы у городов русских снова,
Поникло веселие, братья… Т е м н о.
Святославу смутный сон приснился
В Киеве великом на горах —
Уж недобрый знак в нём князю мнится,
Непонятный Святослава беспокоит страх.
«В эту ночь, померкла лишь заря —
Молвил князь, поникнув головою, —
На кровати тисовой меня
Чёрной покрывали пеленою.
Черпали мне синее вино —
С горем перемешенное зелье.
Сыпали на грудь из колчанов
Половецких крупный жемчуг — из-за заземелья…
Златоглавый терем мой стоял
Без князька… И нежили меня… И горе
Серый ворон у Плесеньска кричал —
Лес Каяни в предградье ему отвечал…
и понёс меня ворон на синее море.»
И бояре князю отвечали:
«Полонило ум твой, князь, то горе —
Полетели соколы, к печали,
Добывать Тмуторокань, на море.
Синий Дон испить они решили —
Да видать, не в добрые минуты —
Посекли поганые им крылья,
Оковали соколов в стальные путы.»
В третий день настала темнота —
Оба солнца в третий день пропали,
Два багряных канули столба —
На реке померкли, на Каяле.
Вместе с ними, в море том пропав,
Два прекрасных месяца затмились,
Юные Олег и Святослав…
В смелости хинови пробудились.
На Каяле тьмою свет покрылся и погас,
И простёрлись половцы над русскою землёю.
Как гепардов выводок, в тот чёрный час
Кинулись поганые со всех сторон бедою.
Тут на славу пал уже позор.
На свободу бросилось насилие.
Див о землю стукнул… и с тех пор
Не видать нам, братья, изобилие.
Уже готская девица
Время Бусово поёт —
Русским золотом дивится —
Шарукана месть зовёт.
А мы без радости, дружина,
Веселья нет — томит кручина!..
И роняет слово золотое
Со слезами Святослав великий:
«Сыновья мои вы — горе!
Орёл доблести двуликий!
Честь и славу не достали
Ваши храбрые сердца…
Что ж вы, дети, делать стали
С сединой моей отца?!
Худо брат мне, Ярослав!
Где бояри той округи?!
Шельберы, татраны из дубрав,
Топчаки, ольберы и ревуги?..
А ведь было время — без щитов,
Выхватив ножи из голенища,
С кликами ходили на врагов,
Отомстить за наши пепелища.
Страшен славы прадедов был звон!
Вы же рать оспорили святую:
«Эту славу силой мы возьмём,
А потом поделим и былую…»
Дивно ль старцу, мне помолодеть?
Но сокол полинялый с виду
Высоко заставит птиц лететь,
Никому не даст гнезда в обиду.
Зло — князья помочь мне не хотят,
Мало толку в силе молодецкой…
Уж под самым Римовом кричат
Русичи от сабли половецкой!
И Владимир в ранах удалой…
Горе сыну Глебову со мной!»
Княже Всеволод! Ты ль боле
Честь не мыслишь поиметь
На отеческом престоле
За Отчизну порадеть?!
Волгу вёслами ты плещешь,
Шлемом вычерпаешь Дон…
Удалые копья мечешь,
Гордый сокол над Глебовым гнездом!
Если б ты направил рати,
Было б всё совсем не так —
Шли б рабыни по ногате,
Раб по резани был всяк.
Вы, буй Рюрик и Давид —
Честь и слава своих дедов!
Сколько ваших по крови
Золотых проплыло шлемов?
Чьи отважные дружины,
С рыком туров умирая,
Погибали на чужбине
От клинка лихого края?
Встаньте в стремя, Господа!
За обиды сего времени,
за землю Русскую,
за раны Игоревы,
буйного Святославича-то!
Князь Голицкий Ярослав —
Осмомысл наш с полками!
До Венгерских гор достал
Ты железными руками.
На престоле золотом
Восемь дум имеешь разом
И великую кругом
Честь за мужество и разум.
Заперев Дунай на ключ,
Королю путь заступая,
Долг лелеешь выше туч,
Судишь земли до Дуная.
Тебе Киев открывал
Неприступные ворота.
Ты султанов доставал,
Разя молнией жестоко…
Кончака бей, Государь!
Бей поганого раба-злодея —
За землю Русскую ударь,
За раны Игоревы — скорее!
Вы, Мстислав и буй Роман!
Сердцем мучаясь в отваге,
Налетали вдруг на стан,
Храбрый дух неся, как стяги.
Вы ж носили на плечах
Шлем и латы золотые.
И железные подвязи
под шеломами у вас.
Обращали вы в бегство и земли
и страны лихие:
И Хинову и Литву,
Деремелу и Ятвягу…
И головы клонили половцы те вашему мечу!
На кого ж вы забыли теперь отвагу!?.
О князь Игорь, свет померк,
Не к добру деревья листву обронили —
По Роси и по Суле смерть —
Города все разорили…
Не подняться, князь, полку!
Дон зовёт тебя с князьями
Отомстить за обиды врагу!..
Храбрые Олеговичи поспешили к брани.
Изяслава внуки все,
Золотые от рожденья!
Не почести вы себе
Взяли добрые владения!
На кого забыли щит,
Копья польские и шлемы?
Русь великая кричит:
Защитите наши земли!
Загородите своими острыми стрелами
полю ворота,
за землю Русскую,
за раны Игоревы,
буйного Святославича-то!
Не серебряной струёй
Для Переяславля шла Сула.
Потекла поганою водой
Полочанам храбрым и Двина.
Изяслав один тогда мечами
По литовским шлемам постучал —
Поплатился добрыми полками,
Славу деда с честью потерял.
И упал в бою на щит червлёный,
Внук Всеслава, честью смерть поправ,
Где над ним, литовцами сражённый,
Пал любимец князя, прошептав:
«Всю дружину, княже, приодели
Птичьи крылья у твоих же ног.
Полизали кровь на мёртвом теле
Звери чащи, выйдя из берлог…»
Не было ни брата Брячислава,
Ни другого — Всеволода, князь.
К одиночеству Каяла
Летят вороны на вас.
В золотое ожерелье
Душу-жемчуг ты излил…
Никнет прежнее веселье.
Гродно в трубы затрубил.
Ярослава внуки и Всеслава!
Опустите стяги! Бросьте меч!
Умерла в крамолах ваша слава!
Не нужна князьям уже и честь!
Вы ж насилие мор и смуту
В земли Русские несли!..
Нет житья от вас и лютой
Половецкой нам земли!
На седьмой, последний век Трояна,
Князь могучий Полоцкий Всеслав
Кинул жребий, глядя из тумана,
О девице милой загадав.
Замышляя хитрую крамолу,
На коней опору он нашёл —
Подошёл к великому престолу
И ударил древком о престол.
Но остался старому князь верен.
И, уже объятый синей мглой,
Выскочил из Белгорода зверем,
Нелюбимый Киевской землёй.
Добывая счастье, честь и славу —
С трёх попыток Новгород открыл
И разбил он славу Ярославу…
От Дудуток до Немиги волком проскочил.
На Немиге, братья, на Немиге
Снопы стелют — головы кладут.
На току на том молотят жизни,
Душу веют — тело предают…
Берега поганые проклятой
Не добром засеяны веков,
А костями русскими богато,
Русской кровью залиты сынов.
А Всеслав судил людей и правил,
Города за честь князьям рядил —
Ночью волком рыскал в Тмуторокане,
Утром с Хорсом в Киев заходил.
У Софии Полоцкой Всеславу
Позвонят к заутреней, как он —
В Киеве, ещё заря не встала,
Слышит колокольный перезвон.
И хотя у князя в храбром теле
Обитала вещая душа —
И его страданья одолели,
Сокрушили беды не спеша.
Величая подвиг небывалый,
Спел Боян, сказав ему тогда:
«Князь Всеслав! Ни мудрый, ни лукавый
Не минует божьего суда…»
О, наша Русская земля,
Ты стонешь время вспоминая!
Владимир, старые князья
Ушли все — Русь теперь иная.
И «Солнце Красное» закрыть
Нельзя бывало за ворота.
Но стяг на стяг родной глядит,
Те Рюрик носит — те Давид…
Запели копья!
До высоких берегов Дуная,
Незнакомой птицей на рассвете,
Ярославны голос долетает
О любимом Игоре и смерти:
«Обернусь безвестною кукушкой,
По волнам широким полечу,
Свой рукав с бобровою опушкой
Там в Каяле горьком омочу …
И утру кровавые все раны
На могучем теле я ему…»
Так и плачет голос Ярославны
На стене Путивля поутру:
«Ветер, ветер! Господин мой, ветер!
Ах, зачем насильно … сильно бьешь!
Стрелочки хиновские зачем ты
На полки любимого несешь?
Разве мало было на просторе
Высоко под облаком летать,
Корабли лелеять в синем море,
В синем море волны поднимать?
Почему моё веселье рано,
Господин, разнёс по ковылю?
Так и плачет, плачет Ярославна
На стене Путивля поутру:
«Днепр Славутич! Каменные горы
Ты сквозь земли половцев пробил,
Святослава в дальние просторы
До гнезда Кобякова носил.
Прилелей же, Господин, мне ладу,
Чтоб не слала слезы я к морям …»
Разрывало горе Ярославну
На стене Путивля по утрам:
«Солнце трижды светлое! О, Солнце!
Всем прекрасно ты и всем тепло!
Почему, Владыко-Солнце,
Сердце князю обожгло?
Ах, зачем в безводном поле
Жаждой луки ты согнуло,
Колчаны все, Солнце, горем
Лады милого стянуло?..»
Зашумело море в полночь,
Поднимая смерчи к тучам.
Князю Бог пришёл на помощь —
В путь зовёт к днепровским кручам.
Игорь спит, Игорь бдит —
Игорь мыслями летает —
До Донца поля глядит,
К Дону путь свой измеряет.
За рекой свистит Овлур:
Конь готов, пора в дорогу.
Овлур Игорю шепнул:
«Князю рабство не по роду!»
Гул шагов глубокий, как тоска.
Ветер травы, вежи колыхает…
Горностаем князь из тростника —
В воду гоголем ныряет.
Переплыл и на коня…
Пал с конём на землю — волком
На донецкие поля
Князь бежит — летит, как сокол.
Игорь соколом летит
Высоко под облаками,
А Овлур волком бежит,
Росы сыпя над степями.
То гусей, то лебедей
По дороге добывали…
Оба тут своих коней
В беге быстром надорвали.
Рёк Донец: «Великий князь!
Кончаку не счесть позора.
Сколько счастья, возвратясь,
Ты на Русь принёс нам снова.»
«О, Донец великий мой! —
Князь склонился над рекою, —
Ты качал меня волной,
Грел туманной пеленою.
Под ракитой на траве
Ложе царским князю было.
Гоголь сторожем был мне,
Чайка Игоря хранила.
Не такая — рёк, — Сугна,
Поглотившая потоки —
Немощь скудная Днепра,
Ростиславовы чертоги:
Мать над тёмною водой
Ищет юношу во мгле —
Цветы вянут и тоской
Клонит дерево к земле.»
Не сороки то стрекочут
И не вороны кричат —
Вслед за Игорем степь топчут
Гзак взбешённый и Кончак.
Тут и галки замолчали,
Только полозы ползут.
Дятлы подлые стучали.
Соловьи поют, поют…
«Если сокол улетит в гнездо, —
Говорит сердито Гзак, —
Соколёнка мы его
Подобьём золотой стрелой, Кончак.»
«Если сокол улетит в гнездо, —
Предложил Кончак, — с зарницей
Соколёнка мы его,
Гзак, опутаем девицей.»
Гзак вздохнул: «Не будет нам девицы
И ни соколёнка — Так и так.
И начнёт нас бить любая птица
В поле половецком же, Кончак.»
Говорил Боян, закончив речь:
«Худо безголовому от роду,
Худо голове без плеч..»
Худо на Руси без Игоря народу.
К Пирогощей Богородице святой
По Боричеву восходит князь с мольбой.
Солнце светит — Игорь на Руси!
Смех и радость, песни на Дунае
Затянули девушки свои —
Через море в Киев долетая.
И, как старым певшие князьям,
Молодым князьям по праву
Честь и славу я воздам —
Слава роду Святославову!
Игорь, Всеволод, Владимир,
Слава, слава вам и честь!
Слава доблестной дружине!
Слава Богу, что Русь есть!
И да здравствуют князья,
Вся дружина, дабы мрак
Не затмил Руси поля!
Во истину, да будет так!
1993 — 2014 г.г.
Не пора ль нам, братия, начать
О походе Игоревом слово,
Чтоб старинной речью рассказать
Про деянья князя удалого?
А воспеть нам, братия, его —
В похвалу трудам его и ранам —
По былинам времени сего,
Не гоняясь мыслью за Бояном.
Тот Боян, исполнен дивных сил,
Приступая к вещему напеву,
Серым волком по полю кружил,
Как орёл, под облаком парил,
Растекался мыслию по древу.
Жил он в громе дедовских побед,
Знал немало подвигов и схваток,
И на стадо лебедей чуть свет
Выпускал он соколов десяток.
И, встречая в воздухе врага,
Начинали соколы расправу,
И взлетала лебедь в облака
И трубила славу Ярославу.
Пела древний киевский престол,
Поединок славила старинный,
Где Мстислав Редедю заколол
Перед всей косожскою дружиной,
И Роману Красному хвалу
Пела лебедь, падая во мглу.
Но не десять соколов пускал
Наш Боян, но, вспомнив дни былые,
Вещие персты он подымал
И на струны возлагал живые, —
Вздрагивали струны, трепетали,
Сами князям славу рокотали.
Мы же по-иному замышленью
Эту повесть о године бед
Со времён Владимира княженья
Доведём до Игоревых лет
И прославим Игоря, который,
Напрягая разум, полный сил,
Мужество избрал себе опорой,
Ратным духом сердце поострил
И повёл полки родного края,
Половецким землям угрожая.
О Боян, старинный соловей!
Приступая к вещему напеву,
Если б ты о битвах наших дней
Пел, скача по мысленному древу;
Если б ты, взлетев под облака,
Нашу славу с дедовскою славой
Сочетал на долгие века,
Чтоб прославить сына Святослава:
Если б ты Траяновой тропой
Средь полей помчался и курганов, —
Так бы ныне был воспет тобой
Игорь-князь, могучий внук Траянов:
«То не буря соколов несёт
За поля широкие и долы,
То не стаи галочьи летят
К Дону на великие просторы!».
Или так воспеть тебе, Боян,
Внук Велесов, наш военный стан:
«За Сулою кони ржут,
Слава в Киеве звенит,
В Новеграде трубы громкие трубят,
Во Путивле стяги бранные стоят!».
Часть первая
1
Игорь-князь с могучею дружиной
Мила-брата Всеволода ждёт.
Молвит буй-тур Всеволод: — Единый
Ты мне брат, мой Игорь, и оплот!
Дети Святослава мы с тобою,
Так седлай же борзых коней, брат!
А мои давно готовы к бою,
Возле Курска под седлом стоят.
2
— А куряне славные —
Витязи исправные:
Родились под трубами,
Росли под шеломами,
Выросли, как воины,
С конца копья вскормлены.
Все пути им ведомы,
Все яруги знаемы,
Луки их натянуты,
Колчаны отворены,
Сабли их наточены,
Шеломы позолочены.
Сами скачут по полю волками
И, всегда готовые к борьбе,
Добывают острыми мечами
Князю — славы, почестей — себе!
3
Но, взглянув на солнце в этот день,
Подивился Игорь на светило:
Середь бела-дня ночная тень
Ополченья русские покрыла.
И, не зная, что сулит судьбина,
Князь промолвил: — Братья и дружина!
Лучше быть убиту от мечей,
Чем от рук поганых полонёну!
Сядем, братья, на лихих коней,
Да посмотрим синего мы Дону! —
Вспала князю эта мысль на ум —
Искусить неведомого края,
И сказал он, полон ратных дум,
Знаменьем небес пренебрегая:
— Копиё хочу я преломить
В половецком поле незнакомом,
С вами, братья, голову сложить
Либо Дону зачерпнуть шеломом!
4
Игорь-князь во злат-стремень вступает,
В чистое он поле выезжает.
Солнце тьмою путь ему закрыло,
Ночь грозою птиц перебудила,
Свист зверей несётся, полон гнева,
Кличет Див над ним с вершины древа,
Кличет Див, как половец в дозоре,
За Сулу, на Сурож, на Поморье,
Корсуню и всей округе ханской,
И тебе, болван тмутороканский!
5
И бегут, заслышав о набеге,
Половцы сквозь степи и яруги,
И скрипят их старые телеги,
Голосят, как лебеди в испуге.
Игорь к Дону движется с полками,
А беда несётся вслед за ним:
Птицы, поднимаясь над дубами,
Реют с криком жалобным своим,
По оврагам волки завывают,
Крик орлов доносится из мглы —
Знать, на кости русские скликают
Зверя кровожадные орлы;
Уж лиса на щит червлёный брешет,
Стон и скрежет в сумраке ночном…
О Русская земля!
Ты уже за холмом.
6
Долго длится ночь. Но засветился
Утренними зорями восток.
Уж туман над полем заклубился,
Говор галок в роще пробудился,
Соловьиный щекот приумолк.
Русичи, сомкнув щиты рядами,
К славной изготовились борьбе,
Добывая острыми мечами
Князю — славы, почестей — себе.
7
На рассвете, в пятницу, в туманах,
Стрелами по полю полетев,
Смяло войско половцев поганых
И умчало половецких дев.
Захватили золота без счёта,
Груду аксамитов и шелков,
Вымостили топкие болота
Япанчами красными врагов.
А червлёный стяг с хоругвью белой,
Челку и копьё из серебра
Взял в награду Святославич смелый,
Не желая прочего добра.
8
Выбрав в поле место для ночлега
И нуждаясь в отдыхе давно,
Спит гнездо бесстрашное Олега —
Далеко подвинулось оно!
Залетело храброе далече,
И никто ему не господин —
Будь то сокол, будь то гордый кречет,
Будь то чёрный ворон — половчин.
А в степи, с ордой своею дикой
Серым волком рыская чуть свет,
Старый Гзак на Дон бежит великий,
И Кончак спешит ему вослед.
9
Ночь прошла, и кровяные зори
Возвещают бедствие с утра.
Туча надвигается от моря
На четыре княжеских шатра.
Чтоб четыре солнца не сверкали,
Освещая Игореву рать,
Быть сегодня грому на Каяле,
Лить дождю и стрелами хлестать!
Уж трепещут синие зарницы,
Вспыхивают молнии кругом.
Вот где копьям русским преломиться,
Вот где саблям острым притупиться,
Загремев о вражеский шелом!
О Русская земля!
Ты уже за холмом.
10
Вот Стрибожьи вылетели внуки —
Зашумели ветры у реки,
И взметнули вражеские луки
Тучу стрел на русские полки.
Стоном стонет мать-земля сырая,
Мутно реки быстрые текут,
Пыль несётся, поле покрывая,
Стяги плещут: половцы идут!
С Дона, с моря, с криками и с воем
Валит враг, но полон ратных сил,
Русский стан сомкнулся перед боем —
Шит к щиту — и степь загородил.
11
Славный яр-тур Всеволод! С полками
В обороне крепко ты стоишь,
Прыщешь стрелы, острыми клинками
О шеломы ратные гремишь.
Где ты ни проскачешь, тур, шеломом
Золотым посвечивая, там
Шишаки земель аварских с громом
Падают, разбиты пополам.
И слетают головы с поганых,
Саблями порублены в бою,
И тебе ли, тур, скорбеть о ранах,
Если жизнь не ценишь ты свою!
Если ты на ратном этом поле
Позабыл о славе прежних дней,
О златом черниговском престоле,
О желанной Глебовне своей!
12
Были, братья, времена Траяна,
Миновали Ярослава годы,
Позабылись правнуками рано
Грозные Олеговы походы.
Тот Олег мечом ковал крамолу,
Пробираясь к отчему престолу,
Сеял стрелы и, готовясь к брани,
В злат-стремень вступал в Тмуторокани.
В злат-стремень вступал, готовясь к сече,
Звон тот слушал Всеволод далече,
А Владимир за своей стеною
Уши затыкал перед бедою.
13
А Борису, сыну Вячеслава,
Зелен-саван у Канина брега
Присудила воинская слава
За обиду храброго Олега.
На такой же горестной Каяле,
Протянув носилки между вьюков,
Святополк отца увёз в печали,
На конях угорских убаюкав.
Прозван Гориславичем в народе,
Князь Олег пришёл на Русь, как ворог,
Внук Даждь-бога бедствовал в походе,
Век людской в крамолах стал недолог.
И не стало жизни нам богатой,
Редко в поле выходил оратай,
Вороны над пашнями кружились,
На убитых с криками садились,
Да слетались галки на беседу,
Собираясь стаями к обеду…
Много битв в те годы отзвучало,
Но такой, как эта, не бывало.
14
Уж с утра до вечера и снова —
С вечера до самого утра
Бьётся войско князя удалого,
И растёт кровавых тел гора.
День и ночь над полем незнакомым
Стрелы половецкие свистят,
Сабли ударяют по шеломам,
Копья харалужные трещат.
Мёртвыми усеяно костями,
Далеко от крови почернев,
Задымилось поле под ногами,
И взошёл великими скорбями
На Руси кровавый тот посев.
15
Что там шумит,
Что там звенит
Далеко во мгле, перед зарёю?
Игорь, весь израненный, спешит
Беглецов вернуть обратно к бою.
Не удержишь вражескую рать!
Жалко брата Игорю терять.
Бились день, рубились день, другой,
В третий день к полудню стяги пали,
И расстался с братом брат родной
На реке кровавой, на Каяле.
Недостало русичам вина,
Славный пир дружины завершили —
Напоили сватов допьяна
Да и сами головы сложили.
Степь поникла, жалости полна,
И деревья ветви приклонили.
16
И настала тяжкая година,
Поглотила русичей чужбина,
Поднялась Обида от курганов
И вступила девой в край Траянов.
Крыльями лебяжьими всплеснула,
Дон и море оглашая криком,
Времена довольства пошатнула,
Возвестив о бедствии великом.
А князья дружин не собирают,
Не идут войной на супостата,
Малое великим называют
И куют крамолу брат на брата.
А враги на Русь несутся тучей,
И повсюду бедствие и горе.
Далеко ты, сокол наш могучий,
Птиц бия, ушёл на сине-море!
17
Не воскреснуть Игоря дружине,
Не подняться после грозной сечи!
И явилась Карна и в кручине
Смертный вопль исторгла, и далече
Заметалась Желя по дорогам,
Потрясая искромётным рогом.
И от края, братья, и до края
Пали жёны русские, рыдая:
— Уж не видеть милых лад нам боле!
Кто разбудит их на ратном поле?
Их теперь нам мыслию не смыслить,
Их теперь нам думою не сдумать,
И не жить нам в тереме богатом,
Не звенеть нам сЕребром да златом!
18
Стонет, братья, Киев над горою,
Тяжела Чернигову напасть,
И печаль обильною рекою
По селеньям русским разлилась.
И нависли половцы над нами,
Дань берут по белке со двора,
И растёт крамола меж князьями,
И не видно от князей добра.
19
Игорь-князь и Всеволод отважный —
Святослава храбрые сыны —
Вот ведь кто с дружиною бесстрашной
Разбудил поганых для войны!
А давно ли мощною рукою
За обиды наши покарав,
Это зло великою грозою
Усыпил отец их Святослав!
Был он грозен в Киеве с врагами
И поганых ратей не щадил —
Устрашил их сильными полками,
Порубил булатными мечами
И на Степь ногою наступил.
Потоптал холмы он и яруги,
Возмутил теченье быстрых рек,
Иссушил болотные округи,
Степь до лукоморья пересек.
А того поганого Кобяка
Из железных вражеских рядов
Вихрем вырвал и упал — собака —
В Киеве, у княжьих теремов.
20
Венецейцы, греки и морава
Что ни день о русичах поют,
Величают князя Святослава,
Игоря отважного клянут.
И смеётся гость земли немецкой,
Что когда не стало больше сил,
Игорь-князь в Каяле половецкой
Русские богатства утопил.
И бежит молва про удалого,
Будто он, на Русь накликав зло,
Из седла, несчастный, золотого
Пересел в кащеево седло…
Приумолкли города, и снова
На Руси веселье полегло.
Часть вторая
1
В Киеве далёком, на горах,
Смутный сон приснился Святославу,
И объял его великий страх,
И собрал бояр он по уставу.
— С вечера до нынешнего дня, —
Молвил князь, поникнув головою, —
На кровати тисовой меня
Покрывали чёрной пеленою.
Черпали мне синее вино,
Горькое отравленное зелье,
Сыпали жемчуг на полотно
Из колчанов вражьего изделья.
Златоверхий терем мой стоял
Без конька и, предвещая горе,
Серый ворон в Плесенске кричал
И летел, шумя, на сине-море.
2
И бояре князю отвечали:
— Смутен ум твой, княже, от печали.
Не твои ли два любимых чада
Поднялись над полем незнакомым —
Поискать Тмуторокани-града
Либо Дону зачерпнуть шеломом?
Да напрасны были их усилья.
Посмеявшись на твои седины,
Подрубили половцы им крылья,
А самих опутали в путины. —
3
В третий день окончилась борьба
На реке кровавой, на Каяле,
И погасли в небе два столба,
Два светила в сумраке пропали.
Вместе с ними, за море упав,
Два прекрасных месяца затмились —
Молодой Олег и Святослав
В темноту ночную погрузились.
И закрылось небо, и погас
Белый свет над Русскою землею,
И, как барсы лютые, на нас
Кинулись поганые с войною.
И воздвиглась на Хвалу Хула,
И на волю вырвалось Насилье,
Прянул Див на землю, и была
Ночь кругом и горя изобилье.
4
Девы готские у края
Моря синего живут.
Русским золотом играя,
Время Бусово поют.
Месть лелеют Шаруканью,
Нет конца их ликованью…
Нас же, братия-дружина,
Только беды стерегут.
5
И тогда великий Святослав
Изронил своё златое слово,
Со слезами смешано, сказав:
— О сыны, не ждал я зла такого!
Загубили юность вы свою,
На врага не во-время напали,
Не с великой честию в бою
Вражью кровь на землю проливали.
Ваше сердце в кованой броне
Закалилось в буйстве самочинном.
Что ж вы, дети, натворили мне
И моим серебряным сединам?
Где мой брат, мой грозный Ярослав,
Где его черниговские слуги,
Где татраны, жители дубрав,
Топчаки, ольберы и ревуги?
А ведь было время — без щитов,
Выхватив ножи из голенища,
Шли они на полчища врагов,
Чтоб отмстить за наши пепелища.
Вот где славы прадедовской гром!
Вы ж решили бить наудалую:
«Нашу славу силой мы возьмём,
А за ней поделим и былую».
Диво ль старцу — мне помолодеть?
Старый сокол, хоть и слаб он с виду,
Высоко заставит птиц лететь,
Никому не даст гнезда в обиду.
Да князья помочь мне не хотят,
Мало толку в силе молодецкой.
Время, что ли, двинулось назад?
Ведь под самым Римовым кричат
Русичи под саблей половецкой!
И Владимир в ранах, чуть живой, —
Горе князю в сече боевой!
6
Князь великий Всеволод! Доколе
Муки нам великие терпеть?
Не тебе ль на суздальском престоле
О престоле отчем порадеть?
Ты и Волгу вёслами расплещешь,
Ты шеломом вычерпаешь Дон,
Из живых ты луков стрелы мечешь,
Сыновьями Глеба окружён.
Если б ты привёл на помощь рати,
Чтоб врага не выпустить из рук, —
Продавали б девок по ногате,
А рабов — по резани на круг.
7
Вы, князья буй-Рюрик и Давид!
Смолкли ваши воинские громы.
А не ваши ль плавали в крови
Золотом покрытые шеломы?
И не ваши ль храбрые полки
Рыкают, как туры, умирая
От калёной сабли, от руки
Ратника неведомого края?
Встаньте, государи, в злат-стремень
За обиду в этот чёрный день,
За Русскую землю,
За Игоревы раны —
Удалого сына Святославича!
8
Ярослав, князь галицкий! Твой град
Высоко стоит под облаками.
Оседлал вершины ты Карпат
И подпёр железными полками.
На своём престоле золотом
Восемь дел ты, князь, решаешь разом,
И народ зовёт тебя кругом
Осмомыслом — за великий разум.
Дверь Дуная заперев на ключ,
Королю дорогу заступая,
Бремена ты мечешь выше туч,
Суд вершишь до самого Дуная.
Власть твоя по землям потекла,
В Киевские входишь ты пределы,
И в салтанов с отчего стола
Ты пускаешь княжеские стрелы.
Так стреляй в Кончака, государь,
С дальних гор на ворога ударь —
За Русскую землю,
За Игоревы раны —
Удалого сына Святославича!
9
Вы, князья Мстислав и буй-Роман!
Мчит ваш ум на подвиг мысль живая.
И несётесь вы на вражий стан,
Соколом ширяясь сквозь туман,
Птицу в буйстве одолеть желая.
Вся в железе княжеская грудь,
Золотом шелом латинский блещет,
И повсюду, где лежит ваш путь,
Вся земля от тяжести трепещет.
Хинову вы били и Литву;
Деремела, половцы, ятвяги,
Бросив копья, пали на траву
И склонили буйную главу
Под мечи булатные и стяги.
10
Но уж прежней славы больше с нами нет.
Уж не светит Игорю солнца ясный свет.
Не ко благу дерево листья уронило:
Поганое войско грады поделило.
По Суле, по Роси счёту нет врагу.
Не воскреснуть Игореву храброму полку!
Дон зовёт нас, княже, кличет нас с тобой!
Ольговичи храбрые одни вступили в бой.
11
Князь Ингварь, князь Всеволод! И вас
Мы зовём для дальнего похода,
Трое ведь Мстиславичей у нас,
Шестокрыльцев княжеского рода!
Не в бою ли вы себе честном
Города и волости достали?
Где же ваш отеческий шелом,
Верный щит, копьё из ляшской стали?
Чтоб ворота Полю запереть,
Вашим стрелам время зазвенеть
За русскую землю,
За Игоревы раны —
Удалого сына Святославича!
12
Уж не течёт серебряной струёю
К Переяславлю-городу Сула.
Уже Двина за полоцкой стеною
Под клик поганых в топи утекла.
Но Изяслав, Васильков сын, мечами
В литовские шеломы позвонил,
Один с своими храбрыми полками
Всеславу-деду славы прирубил.
И сам, прирублен саблею калёной,
В чужом краю, среди кровавых трав,
Кипучей кровью в битве обагрённый,
Упал на щит червлёный, простонав:
— Твою дружину, княже, приодели
Лишь птичьи крылья у степных дорог,
И полизали кровь на юном теле
Лесные звери, выйдя из берлог. —
И в смертный час на помощь храбру мужу
Никто из братьев в бой не поспешил.
Один в степи свою жемчужну душу
Из храброго он тела изронил.
Через златое, братья, ожерелье
Ушла она, покинув свой приют.
Печальны песни, замерло веселье,
Лишь трубы городенские поют…
13
Ярослав и правнуки Всеслава!
Преклоните стяги! Бросьте меч!
Вы из древней выскочили славы,
Коль решили честью пренебречь.
Это вы раздорами и смутой
К нам на Русь поганых завели,
И с тех пор житья нам нет от лютой
Половецкой проклятой земли!
14
Шёл седьмой по счету век Троянов.
Князь могучий полоцкий Всеслав
Кинул жребий, в будущее глянув,
О своей любимой загадав.
Замышляя новую крамолу,
Он опору в Киеве нашёл
И примчался к древнему престолу,
И копьём ударил о престол.
Но не дрогнул старый княжий терем,
И Всеслав, повиснув в синей мгле,
Выскочил из Белгорода зверем —
Не жилец на киевской земле.
И, звеня секирами на славу,
Двери новгородские открыл,
И расшиб он славу Ярославу,
И с Дудуток через лес-дубраву
До Немиги волком проскочил.
А на речке, братья, на Немиге
Княжью честь в обиду не дают —
День и ночь снопы кладут на риге,
Не снопы, а головы кладут.
Не цепом — мечом своим булатным
В том краю молотит земледел,
И кладёт он жизнь на поле ратном,
Веет душу из кровавых тел.
Берега Немиги той проклятой
Почернели от кровавых трав —
Не добром засеял их оратай,
А костями русскими — Всеслав.
15
Тот Всеслав людей судом судил,
Города Всеслав князьям делил,
Сам всю ночь, как зверь, блуждал в тумане,
Вечер — в Киеве, до зорь — в Тмуторокани,
Словно волк, напав на верный путь,
Мог он Хорсу бег пересягнуть.
16
У Софии в Полоцке, бывало,
Позвонят к заутрене, а он
В Киеве, едва заря настала,
Колокольный слышит перезвон.
И хотя в его могучем теле
Обитала вещая душа,
Всё ж страданья князя одолели
И погиб он, местию дыша.
Так свершил он путь свой небывалый.
И сказал Боян ему тогда:
«Князь Всеслав! Ни мудрый, ни удалый
Не минуют божьего суда».
17
О, стонать тебе, земля родная,
Прежние годины вспоминая
И князей давно минувших лет!
Старого Владимира уж нет.
Был он храбр, и никакая сила
К Киеву б его не пригвоздила.
Кто же стяги древние хранит?
Эти — Рюрик носит, те — Давид,
Но не вместе их знамёна плещут,
Врозь поют их копия и блещут.
Часть третья
1
Над широким берегом Дуная,
Над великой Галицкой землёй
Плачет, из Путивля долетая,
Голос Ярославны молодой:
— Обернусь я, бедная, кукушкой,
По Дунаю-речке полечу
И рукав с бобровою опушкой,
Наклонясь, в Каяле омочу.
Улетят, развеются туманы,
Приоткроет очи Игорь-князь,
И утру кровавые я раны,
Над могучим телом наклонясь.
Далеко в Путивле, на забрале,
Лишь заря займётся поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру:
— Что ты, Ветер, злобно повеваешь,
Что клубишь туманы у реки,
Стрелы половецкие вздымаешь,
Мечешь их на русские полки?
Чем тебе не любо на просторе
Высоко под облаком летать,
Корабли лелеять в синем море,
За кормою волны колыхать?
Ты же, стрелы вражеские сея,
Только смертью веешь с высоты.
Ах, зачем, зачем моё веселье
В ковылях навек развеял ты?
На заре в Путивле причитая,
Как кукушка раннею весной,
Ярославна кличет молодая,
На стене рыдая городской:
— Днепр мой славный! Каменные горы
В землях половецких ты пробил,
Святослава в дальние просторы
До полков Кобяковых носил.
Возлелей же князя, господине,
Сохрани на дальней стороне,
Чтоб забыла слёзы я отныне,
Чтобы жив вернулся он ко мне!
Далеко в Путивле, на забрале,
Лишь заря займётся поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру:
— Солнце трижды светлое! С тобою
Каждому приветно и тепло.
Что ж ты войско князя удалое
Жаркими лучами обожгло?
И зачем в пустыне ты безводной
Под ударом грозных половчан
Жаждою стянуло лук походный,
Горем переполнило колчан?
2
И взыграло море. Сквозь туман
Вихрь промчался к северу родному —
Сам господь из половецких стран
Князю путь указывает к дому.
Уж погасли зори. Игорь спит.
Дремлет Игорь, но не засыпает.
Игорь к Дону мыслями летит
До Донца дорогу измеряет.
Вот уж полночь. Конь давно готов.
Кто свистит в тумане за рекою?
То Овлур. Его условный зов
Слышит князь, укрытый темнотою:
— Выходи, князь Игорь! — И едва
Смолк Овлур, как от ночного гула
Вздрогнула земля,
Зашумела трава,
Буйным ветром вежи всколыхнуло.
В горностая-белку обратясь,
К тростникам помчался Игорь-князь,
И поплыл, как гоголь по волне,
Полетел, как ветер, на коне.
Конь упал, и князь с коня долой,
Серым волком скачет он домой.
Словно сокол, вьётся в облака,
Увидав Донец издалека.
Без дорог летит и без путей,
Бьёт к обеду уток-лебедей.
Там, где Игорь соколом летит,
Там Овлур, как серый волк, бежит,
Все в росе от полуночных трав,
Борзых коней в беге надорвав.
3
Уж не каркнет ворон в поле,
Уж не крикнет галка там,
Не трещат сороки боле,
Только скачут по кустам.
Дятлы, Игоря встречая,
Стуком кажут путь к реке,
И, рассвет весёлый возвещая,
Соловьи ликуют вдалеке.
4
И, на волнах витязя лелея,
Рек Донец: — Велик ты, Игорь-князь!
Русским землям ты принёс веселье,
Из неволи к дому возвратясь.
— О, река! — ответил князь. — Немало
И тебе величья! В час ночной
Ты на волнах Игоря качала,
Берег свой серебряный устлала
Для него зелёною травой.
И когда дремал он под листвою,
Где царила сумрачная мгла,
Страж ему был гоголь над водою,
Чайка князя в небе стерегла.
5
А не всем рекам такая слава.
Вот Стугна, худой имея нрав,
Разлилась близ устья величаво,
Все ручьи соседние пожрав,
И закрыла Днепр от Ростислава,
И погиб в пучине Ростислав.
Плачет мать над тёмною рекою,
Кличет сына-юношу во мгле,
И цветы поникли, и с тоскою
Приклонилось дерево к земле.
6
Не сороки вО поле стрекочут,
Не вороны кличут у Донца —
Кони половецкие топочут,
Гзак с Кончаком ищут беглеца.
И сказал Кончаку старый Гзак:
— Если сокол улетает в терем,
Соколёнок попадёт впросак —
Золотой стрелой его подстрелим. —
И тогда сказал ему Кончак:
— Если сокол к терему стремится,
Соколёнок попадёт впросак —
Мы его опутаем девицей.
— Коль его опутаем девицей, —
Отвечал Кончаку старый Гзак, —
Он с девицей в терем свой умчится,
И начнёт нас бить любая птица
В половецком поле, хан Кончак!
7
И изрёк Боян, чем кончить речь
Песнотворцу князя Святослава:
— Тяжко, братья, голове без плеч,
Горько телу, коль оно безглаво. —
Мрак стоит над Русскою землёй:
Горько ей без Игоря одной.
8
Но восходит солнце в небеси —
Игорь-князь явился на Руси.
Вьются песни с дальнего Дуная,
Через море в Киев долетая.
По Боричеву восходит удалой
К Пирогощей богородице святой.
И страны рады,
И веселы грады.
Пели песню старым мы князьям,
Молодых настало время славить нам:
Слава князю Игорю,
Буй-тур Всеволоду,
Владимиру Игоревичу!
Слава всем, кто, не жалея сил,
За христиан полки поганых бил!
Здрав будь, князь, и вся дружина здрава!
Слава князям и дружине слава!
Небольшим произведением, посвященным поражению русских в походе против половцев 1185 года, восхищались многие поэты и писатели, в том числе Пушкин, Жуковский, Гоголь, Блок, Бунин.
Читателей «Слова» покоряет сила любви к родине, к земле Русской. Этим чувством проникнуто все произведение, оно ощущается в каждой строке. Именно любовь к родине и русскому народу обусловили выбор художественных средств, близких к народному творчеству.
«Слово о полку Иго реве» очень близко к народной поэзии и это проявляется прежде всего в народности создаваемых в произведении образов. Для усиления передачи того или иного чувства автор «Слова» наделяет теми же чувствами окружающую природу, что так же является одной из примет народного творчества.
Образ дерева, приклоняющегося к земле от горя, травы, никнущей от жалости, битва, сравниваемая с пиром, жатвой — все это имеет основу народной поэзии.
Образы князей, нарисованные в «Слове», напоминают былинные персонажи. Народного богатыря напоминает Всеволод буй-тур, когда прыщет на врагов стрелами, гремит об их шлемы мечами харалужными. Как Илья Муромец, Всеволод буй-тур сражается с врагами, и куда поскачет — там лежат головы половецкие поганые.
Народная стихия находит выражение в излюбленных народной поэзией метафорах: «У Немиги кровавые берега не добром были засеяны — засеяны костьми русских сынов»; в фольклорных эпитетах: чисто поле, каленые стрелы, острые мечи, синее море, красные девы, черный ворон и другие.
Признаки народной поэзии в «Слове» мы встречаем уже сразу в начале повествования—герою является предзнаменование. Князь Игорь видит солнечное затмение, а оно — верный символ неудачи и даже беды. Однако князь презрел знак, предрекающий несчастье, и отправился в поход.
Князь Святослав также видит знамение — ему снится сон, предвещающий недоброе. Сон Святослава также наполнен народными поэтическими символами. Князь видит во сне черное покрывало на Своей кровати, «синее вино, с горем смешанное», сыплющийся из пустых колчанов крупный жемчуг. Все это — предвестники несчастья по народным поверьям.
Ожидающая возвращения из похода Ярославна, предчувствуя беду, обращается в своем плаче к природным стихиям. Безусловно, плач Ярославны близок к народному, так как и в народных плачах постоянны те же обращения к ветру, к реке, к солнцу, которые есть и в плаче Ярославны.
«О ветер, ветрило!
Зачем, господин, веешь ты навстречу?..»
«Днепр Словутич!
Ты пробил каменные горы
Сквозь землю Половецкую…»
«Светлое и трижды светлое солнце!
Всем ты тепло и прекрасно…»
Ярославна призывает силы природы на помощь — ветер она просит не развеивать ее «веселье по ковылю», Днепр просит «прилееять… милого» к ней, солнце — не томить жаждою воинов.
В художественную ткань «Слова» помимо предзнаменований, плача, народных образов вплетаются и сказочные элементы. Сказочные мотивы имеет описание бегства Игоря из плена — нередко в сказках герой, спасаясь от преследователей, обращается в животных: «А Игорь-князь поскакал горностаем к тростнику и белым гоголем на воду. Вскочил на борзого коня и соскочил с него серым волком».
В «Слове о полку Игореве» присутствуют такие чисто фольклорные элементы, как слава — похвала в честь князя:
Солнце светится на небе, —
А Игорь-князь в Русской земле;
Девицы поют на Дунае,—
Вьются голоса их через море до Киева.
Игорь едет по Боричеву
Ко святой богородице Пирогощей.
Села рады, грады веселы.
В «Слове» слились несколько традиций: письменная, литературная и устная народная. От того этот памятник так сложен, богат и многогранен. «Слово о полку Игореве» навсегда останется величайшим из памятников русской литературы.
Слово о полку Игореве. Ясные стихи
Анар ЛизариНаконец то вышел в свет мой перевод на «ясные стихи»
древнерусского текста: «Слово о полку Игореве».
Как приобрести или скачать электронную книгу, можно на сайте «Шелест»:
http://shelestfest.ru/shop/item/slovo-o-polku-igoreve-_jasnye-stihi_.html
или на прямую здесь:
http://shelestfest.ru/shop/download/file/66/?security_ls_key=f59eff27da7e8cec1f631fe1c2bff4f8
Посвящается 212-летию А.С. Пушкина
(переложение на «ясные стихи» сделано в 2011г.)
1.
А не любо ль нам,
Братья, слово зачинать
О походе том,
Как в те ратные,
Времена былинные
Игорь князь с полком
Воевать у половцев
Землю русскую,
Игорь-князюшка ходил
Святославович.
А начать бы нам
Эту песнь о полку,
Полку Игоря,
По былинному,
А ни как Бояна песнь —
Что получится.
.
У Бояна мысли то
Белкой прыгают,
То несутся волком в степь,
То орлом взлетят.
Ещё помнятся
Межусобиц времена.
Чтобы славу петь
Десять соколов
Выпускалось – кто быстрей
Возьмёт лебедя.
С того лебедя Боян
Песнь свою и пел.
Рокотали так тогда
Струны славою.
Ярослав то стар.
А младой князь Мстислав
Храбрецом прослыл,
Редед’ю когда
пред полком Касожским он
Заколол ножом.
Был и красный там Роман
Святославович.
Всем им в честь слагал Боян
Песни славные.
У Бояна нет
Десять соколов, братья —
Лебедей чтоб бить.
Но есть вещие
У него персты и струн
Ровно десять есть.
Как возложит он персты
Да на струны те,
Струны славу рокотать
Станут для князей.
Так начнём братья,
Повесть мы от старого
От Владимира,
Да про Игоря,
Что свой ум крепил, острил
В сердце мужеством.
Ратным духом наполнял,
Храбрые полки,
В Половецкую вёл степь
За земль Русскую.
О, Боян-певец!
Соловьём ты щекотал
Уши времени
Тех далёких лет.
А тебе бы быть певцом
Той дружинушки.
С древа мысли ум слетал
Твой под облако,
Славой меж собой свивал
Полы времени.
По лугам, горам
Тропы рыская искал,
Что Трояновы,
Внуку Игорю
Чтобы дедову пропеть
Песнь такую вот:
«То не буря занесла
В поля соколов,
Чёрны вороны летят
На великий Дон».
Чтоб тебе не спеть —
О, Боян – Велесов внук,
Песню славную:
Кони за Сулой
Ржут, и слава то звенит
В стольном Киеве.
Трубы звонкие трубят
В святом Новграде,
Стяги русски на ветру
В Путивле стоят.
Игорь брата ждёт:
«Что пойдёшь со мною брат
Буйтур Всеволод?»
Тот речёт ему:
«Ты такой же как и я
Святославович.
Один брат – один и свет
Светлый Игорь мой,
Ты седлай своих коней,
Мои сёдланы.
В Курске ждут меня.
А курян ты знаешь брат —
Войны смелые,
Все под звуки труб
Рождены, шеломами
Все взлелеяны.
И с конца копья они
Были вскормлены.
И пути знакомы им
Эти ратные.
И овраги все,
И холмы знакомы им
Каждой кочкою.
Луки их уже
Поднатянуты давно,
Сабли острены.
Сами волками скакать
Будут по полю,
Чтобы честь себе добыть,
Князю в славе быть».
Тогда Игорь взор
К святу-солнцу обратил,
Глядь – затмение.
Да и войско то
От него во тьме стоит —
Не хороший знак.
Но не смог он повернуть —
Дело начато.
Обратился он тогда
Ко дружинушке:
«Эй, дружинушка!
Братья соколы мои,
Други верные.
Лучше мёртвым быть,
Неже ль полонённым стать —
Как решите вы?
А не всядем ли братья
На борзых коней?
Не пора ли нам позреть
Дону синего?»
Как на голову
Князя та свалилась мысль —
Искушает так.
Знать знамению,
Что от солнца послано,
Не смутить его.
Говорит: «Хочу копьё
Преломить я там,
Там, где поля есть конец
Половецкого».
А ещё сказал:
«Хочу голову склонить
Перед Доном я.
Любо дорого
Из шеломов воду пить
Если Дон то наш».
И вступил то Игорь- князь
В златы стремена,
Поскакал и полк за ним —
В поле чистое.
2.
Скачет Игорь-князь.
Заступило солнце тьмой
Путь-дороженьку.
Ночь грозой стоит,
Свисты птиц и рёв зверей,
На пути его.
И сам Див-кликун беду
Чует с дерева,
Вверх забился и велит
Стон земли внимать:
Чтобы слышали
Волга, Корсунь и Сурож,
И Поморье всё.
И болвану шлёт
В место то – Тьмуторокань,
Див послание.
К Дону половцы бегут.
Скрип от их телег,
Как разбуженный в ночи
Лебединый крик.
Игорь полк ведёт
К Донуи его пасёт
Птиц с дубов галдёж.
По оврагам вой:
Волки упредить хотят,
Что гроза идёт.
И на кости всё зверьё
Клёкотом орлы
Созывают и спешат
Войнов запугать.
Лисы брешут вслед
На щиты червлёные
Не хотят пускать
И природа вся
Предрекает смертный бой
Князю Игорю.
О,земля ты Русская!
Под защитой ты!
За тебя горой уже
Встали русичи.
Долго меркнет ночь.
Свет зари упал на мглу
И покрыл поля.
Щебетанье птиц
И вороний грай пройдя
Успокоились.
Русичей щиты красны
В поле вышли все.
Ищут войны честь в бою,
Князю славушки.
И, с зарания
На поганых налетев,
По пятам нагнав,
Птоптали те
Половецкие полки,
Сея стрелами.
И по полю мчат скорей
Девок повидать —
Половецких жён. А те
В шелк’ах, в золоте.
Да монет на них,
Оксамитов, серебра
Понавешано.
Все из бархата
Дорогие епанчи.
Да ковры кругом.
Столько их, что хоть мосты
Ими вымостить —
На повозках и в шатрах
Половецких тех.
Побросав ковры
По болотам прямо в грязь —
Все с узорами,
Войны шли по ним
Стяг червлёный приподняв,
Что с хоругвией.
Чёлка красная на нем,
Древко в серебре.
Стяг во славу храброму
Святославичу.
3.
Дремлют русичи,
Что из Ольгова гнезда
Храбры воины.
Далеко ушли.
Хоть и бились, но обид
В них с рожденья нет.
Нет на сокола вражды
И на кречета,
На поганых воронов
Половецких – нет.
Чёрный ворон же —
Половец поганый Гзак,
Серым волком взвыв,
На подмогу мчит
И Кончак его ведёт —
Держат путь на Дон.
День другой послал зарю
Очень раннюю,
А кровавый свет её
Предвещал беду.
Тучи чёрные
С моря молнии несут,
Солнце скрыть хотят.
Сини молнии
Так трепещут, что затмят
Четырёх солнц свет.
Значит, грому скоро быть
Здесь великому,
Значит с Дона дождь пойдёт —
Дождь со стрелами.
Будет русичам
Тут и копья поломать,
Сабли притупить,
О шеломы те
Половецкие стучать
О поганые.
На реке на Кая’ле,
Где великий Дон.
О,земля ты Русская!
Под защитой ты!
Ветер с моря дул.
От Стрибожьих внуков стрел
Тучи он принёс.
Всё на Игоря,
Да на храбрые полки
Дождь из стел упал.
И гудит земля, текут
Реки мутные,
Покрываются поля
Прахом русских тел.
Стяги на ветру
Воют и кричат о том,
Что идут враги:
Тучи половцев
С моря, с Дона синего
И со всех сторон.
Кликам бесовых детей
Храбрый полк не внял –
И червлёные щиты
Перекрыли степь.
В оборону встал
Храбрый Всеволод-буйтур,
Сыплет стрелами.
А булатный меч
Загремел по шеломам
Да по вражеским.
А его то шлем златой
Где блеснёт – там с плеч
Полетела голова
Половецкая.
Разбивал в ще’пы
Шлемы те аварские
Буйтур Всеволод.
Так сильна была
Та обида на врага —
Больно ранила.
Братья, он и живота
Не жалел тогда,
И забыл совсем про град —
Про Чернигов свой.
Позабыл тогда,
Отчий стол – златой престол
И жену, что ждёт,
Красну Глебовну,
И обычай тот забыл,
Но не честь в бою»
4.
Были раньше времена
И Трояновы,
И минувшие лета
Ярославовы.
А потом пришло
Время Ольговых полков —
Святославичей.
Те мечом ковать
Стали, сеять по земле
Стрел крамолушку.
В златом стремени Олег
В град Тьмуторокань
Заходил, и звон летел
С половетчины.
Ярослава сын —
Старый Всеволод слыхал
Тот крамолы звон.
А Владимир то
Даже уши затыкал
Во Чернигове.
Вячеславич был Борис —
Погубил себя.
Он за славою пошёл
Против Ольгичей.
Слава саваном
Обернулась на траве,
Там, где Канин брег.
А, где Каяла —
Святополк отца поднял
В люльку скорбную:
Меж коней угорских вёз
Прямо в Киев-град,
Во святой Софии храм
Отца кровного.
И не зря, Олег,
Гориславичем тебя
Нарекал народ,
За усобицы,
Что росли посеяны,
Убивая жизнь.
Внук Даждьбога сокращал
Человека век.
За крамолы княжи то
Наказание.
На Руси уже
Редко пахаря слыхать,
Чтоб покрикивал.
Чаще воронов
Грай услышишь на полях,
Трупы делящих.
Галки речь свою ведут —
Полететь хотят,
Чтоб объедки подобрать
После воронов.
5.
Было раньше так —
Меж собою на Руси
Рать на рать дрались.
А теперь, Боян,
Нет усобиц меж полков,
И не слышно их.
И с зари и до темна,
С ночи до утра
С половецким во степи
Русский бьётся полк.
Тучи стрел летят,
Копья ломятся, трещат,
Сабли тупятся
О шеломы и
Незнакомая земля
От крови черна.
Под копытами коней
Кости русские.
И печаль уже и скорбь
На Руси взошла.
Что теперь шуметь?
О победе, что звенеть,
Если нет её.
Повернул полки
Утром рано Игорь князь,
Брата жаль, нет с ним.
Бились день, бились другой,
А на третий лишь
Пали стяги Игоря,
С ним расстался брат.
Там, у речки той —
У кровавой Каялы
Пали русичи.
Знать, кровавого
Не осталося вина —
Пир закончился.
Напоив сватов своих
Половецких тех,
В землю Русскую легли
Храбры русичи.
И на поле том
Никнет с жалостью трава —
Полегла совсем.
И с печалию
Приклонились дерева
Низко до земли.
Ой, беда братья!
Невесёлая пришла
К нам годинушка.
Силу степь взяла
У Даждьбога внука — нет
Нам защитника.
И обида к нам пришла
Девой-лебедем,
Чтоб крылами расплескать
Ту кручинушку.
По Трояновой
По земле, по Дону и
К морю синему
Разметала все
Наши славны времена,
Нет в помине их.
А усобица князей
И поганых тех
Прекратилась и опять
Меж собой взошла.
Брат на брата шёл:
«Сё моё и то моё!» —
Поделить не мог.
Перепутали
Всё великое они
С пустой мелочью.
И куют они опять
Ту крамолушку,
А поганые на Русь
Со всех стран идут.
О, далече ты,
Сокол к морю залетел,
Славный Игорь князь!
Бил ты птиц степных,
Только пал твой храбрый полк,
Воскресить нельзя.
Кликну я кручину-скорбь,
Чтоб оплакать их,
Разлетится жалоба
По Руси, по всей.
От страдания
Зарыдают, замычат
Жёны русские.
Погребальный рог
Как увидят и огонь —
Причитать начнут:
«Уже наших милых лад
Не увидеть нам,
Уж и думаю о них
Не подумати.
Уж и мыслию
Не помыслить, чтобы им
В очи глянути.
Злата-серебра
На одежде не трепать
Даже малого».
Стоном, братия объят
Стольный Киев-град.
И в Чернигове печаль
От напастей тех.
Так сильна печаль!
Разлилась она рекой
По Руси по всей.
То крамолушка,
Меж князями что была,
Навлекла беду.
А погонные идут
Умножать успех.
И по белке со двора
Дань спешат собрать.
6.
Были храбрые
Те два брата: Игорь князь
И князь Всеволод,
Но повержены
В том бою, и ложь взошла —
Будто Русь слаба.
Святослав их грозный дед
Славу Киеву
Тоже добывал мечом,
Но с победою.
Наступил ногой —
Половецкая земля
Трепетала вся!
И его полки
Потоптали и холмы
И овраги те.
Воды рек, озёр в крови
Замутили все.
Иссушили топь болот,
Положив врага.
И поганого
Полонили Кобяка,
Возле моря взяв.
И железные
Половецкие полки
Обезглавили.
Словно вихрем вырван был
Половецкий хан,
В Киев-град попал к ногам
Святославовым.
Пели славу им
Греки, немцы, морава
И венедицы.
Святослав так Русь
Отстоял от лжи и зла.
Игорь вот не смог.
Хают князя Игоря —
Положил он рать,
Зл’ато русское на дно
Каялы ушло.
И зла’то-седло,
Символ власти княжеской,
Променял в бою.
Сел он пленником
В половецкое седло —
Во кощеево.
Приуныли все тогда
Города в Руси.
И веселья нет уже,
Полегло совсем.
7.
В граде Киеве
Святославу снился сон
На холме большом.
Мутный был тот сон,
Непонятный. Он бояр
Всех собрал тогда.
Говорит им: «Мне всю ночь
Снится с вечера:
Будто кем-то я одет
Во всё чёрное.
На кровать меня
На тисовую кладут,
Словно гроб она,
Тоже чёрная.
И покрыта чёрною
Паполомою.
Будто черпают вино —
Вино синее.
Словно то вино – вода
С Дона синего.
И намешана
В том вине была война —
Чей-то ратный труд.
И велят испить
Это синее вино,
Чтоб испробовал.
И на ложе на моё
С колчанов худых
Высыпают жемчуга,
Словно слёзы льют.
Те великие
Жемчуга в поганые
Тулы спрятаны
Были и потом
Мне рассыпаны, мол, на
Князь — порадуйся!
А ещё привиделось:
Будто терем мой
Без конька стоит уже
Золочёного».
Говорит им князь:
«Ещё снилось вороньё
Всю ночь с вечера.
Граем вражьим тем
Наполняло все долы
Дебри и леса.
И до самого неслось
Моря синего.
И с чего бы это мне
Так привиделось?».
Говорят ему
Те бояре: «Князе наш,
Ум твой в горести
От того, что два
Твоих сокола, слетев
От злотых чертог,
Полетели поискать
Град Тьмуторокань,
Аль шеломами испить
С Дону синего.
Но, поганые
Пообрезали уже
Крылья саблями
Тем соколикам.
И в железны путы их
Всех опутали.
Тьма застлала – за три дня
Свет двух солнц померк.
И багряных два столпа
Позатушены.
С ними месяцы
Молодые: Святослав
И Олег — во тьме.
Тьма покрыла всё.
На реке на Каяле
Море половцев.
Ханы буйствуют, на Русь
Расползается
Это барсово гнездо
Половецкое.
И хула пошла
На хвалу по воле той —
В чём нужда была?
Вторит Див-кликун
То, что девы готские
У моря поют.
Русским золотом звеня,
Славят половцев..
А дружинушке твоей
Не весёлой быть.
Святослав тогда
Злато слово изронил
Пред боярами.
Было смешано
Со слезами слово то,
Говорил он так:
«О, сыны мои, где ж вы?
Игорь, Всеволод!
Рано взяли вы мечи,
Славы чтоб добыть.
Половецкую
Землю рано вы трепать
Собиралися,
Кровь поганую
Вы не честно проливать
Торопилися.
А с жестоким сердцем быть
Храбрым воинам —
Седине моей позор
Посеребрянной.
Где ж та наша власть?
Толи дело Яраслав,
Брат Черниговский
Был силён, богат
Славу дедову ковал
Он с соседями:
М’огут с ним шёл и татр’ан,
Шельбир и топч’ак.
И рев’ут был, и ольб’ер —
Грозны племена!
Без щитов дрались,
С засапожным лишь клинком
Поднималися.
И полки они
Побеждали вместе с ним,
Звеня славою.
Вы ж кричите: «Сами мы
Полны мужества.
Славу, что похитим, нам
Меж собой делить».
А что братия,
Может мне помолодеть —
Тоже выступить?
Старый сокол, он
Видит высоко и бьёт
Птиц без промаха.
Своего гнезда нельзя
Дать в обиду нам.
Это зло, князья, когда
Им подмоги нет».
8.
А теперь же как?
Слышен стон и сабель звон —
К Риму половцы
Мчат. Владимир наш
Весь изранен.И в тоске
Сыны Глебовы.
О, великий из князей
Отец Всеволод!
Хоть бы мыслью прилетел
Издалече ты.
Снова злат престол
Чтоб тебе не поблюсти –.
Ты всё можешь, князь!
Волгу вёслами
Раскропить и вычерпать
Дон шеломами.
Был бы здесь, рабыня то,
В наготе была,
Раб, как водится, стоял
В сече, в резанье.
Ты же посуху
Шереширами стелять
Мог живыми всё.
Удалых тех стрел —
Сынов Глебовых, уже
Не видать нигде.
А вы, Рюрич и Давыд!
Где дружинушка?
Где злачёны шелома —
В крови плавают?
То ни туры рык
Издают, а слышите —
Храбры войны!
Саблями они
Все порубаны лежат
На чужой земле.
Вам вступиться бы сейчас,
В злато стремя встав.
За обиды и за Русь,
Раны Игоря.
На Галичине
Осмомысл Ярослав,
Высоко сидишь!
Твой златой престол
О железные полки
Опирается.
Подпираешь горы ты
Те угорские,
Заслонил к Дунаю путь
Королевичам.
Мечешь бременем,
До заоблачных земель
Ты суды рядишь.
До Дуная те
Грозы все твои текут
По земле твоей.
А отв’оришь ворота
Злата Киева,
До Салтановых земель
Стрелы полетят.
Так стреляй тогда
Кончака поганого
За земль русскую,
И за раны, что
Князю Игорю нанёс
Святославичу.
А ты буй Роман,
Ты Мстислав – у вас в уме
Мысли храбрые.
Мысли вас ведут
На дела отважные
Словно соколов:
Высоко взлететь, парить,
Крылья вширь раскрыв
И любых птиц одолеть
Замышляете.
А у дел у тех
Суть такая, что надеть
Только латы вам
Те железные,
Да шеломы натянуть
Те латинские,
Загремит тогда земля
И до Хиновы,
До Литвы и Ятвяги,
И Деремелы.
Тогда половцев
В страх повергнете, они
Вам поклонятся.
Копья побросав,
Под булатные мечи
Склонят головы.
Где ж тот свет, князья, теперь —
Солнце Игоря?
Закатилося оно,
Не видать совсем.
С древа славы той
Поосыпалась листва
По Руси по всей.
Не благая весть —
Что уже не воскресить
Полка Игоря.
От Сули идёт кругом
По градам она.
Кличет Дон князей на брань –
Храбрых Ольгичей.
Ты орёл, Ингварь,
И ты Всеволод и все
Три Мстиславича!
Не с худа гнезда
Ваши сильные крыла
Шестикрылицы.
Не по жребию ли вы
Власть похитили,.
Что вам златы шеломы
Польски копия?
И щиты зачем?
Заградите вы врата
В поле стрелами
За земль Русскую
И за раны Игоря
Святославича!
Не несёт уже Сула
К Преяславелю
Вод серебряных струи —
Нет ей радости.
И Двина-река
Заболочена совсем,
Чтобы не смогли
Грозны половцы —
Те поганы, по реке
Переправиться.
Васильков сын — Изяслав,
В одиночестве
Всё звенел своим мечом
Пред литовцами.
О шеломы их
Он стучал с дружиною,
Только славы нет.
Под червлёный щит
На кровавую траву
Сам упал, лежит.
От литовских от мечей
Пали воины.
И изрёк, изранен он
Слово горькое:
«О, отец мой князь!
Крылья птиц накрыли нас —
Приодели всех,
Дики звери нам
Облизали кровь из ран,
Что рекой лилась.
Не пришли ни Брячислав,
Ни брат Всеволод
На подмогу, отстоять
Славу дедову.
Я один, мой князь,
Изронил жемчужную.
Душу княжию
Через золото
Ожерелья своего
Тела храброго».
Приуныли голоса,
Нет веселия.
Трубят трубы Гродненски,
Стяги спущены.
Ярослав и вы,
Внуки все Всеславовы —
Стяги треплете
И мечами что ж
Меж собою машете?
Спрячьте в ножны их.
Вам покоя не даёт
Слава дедова
От крамол несчастье вам –
Бьют вас половцы.
А Всеслав, ваш дед,
Был в Троянов век седьмой —
Смелый, ловкий войн.
Жребий пал ему
Словно любу девку взять
Престол Киева.
Лютым зверем он скакал,
Синей мглой храним.
И Белград и Новгород
Были все под ним.
Ярославову
Славу он расшиб тогда,
Быстрый был как волк.
Молотил главы
Словно на току снопы
И провеивал,
Выбивал крамолу из
Тела русского
И засеял он костьми
Берега Немзы.
Он людей судил,
Города князьям дарил,.
Рыскал по Руси.
И от Киева
До Тьмутаракани стен
За ночь успевал.
Из Полоцка позвонят
Как к заутрене —
Ему в Киеве уже
Это слышится.
Была вещая
В дерзком теле том душа,
Но страдала так…
И Боян ему
Первому пропел: «Ты, князь,
Хоть хитёр и смел,
И тебе не миновать
Божьего суда»
О, стонать тебе земля,
Помня тех князей.
Жаль Владимира
Нет уже, не пригвоздишь
К злату Киеву.
Князя старого
Времена уже прошли —
Не вернуть назад.
Князья Рюриковы есть,
Есть Давыдовы.
Врозь их стяги машут, врозь
Копия поют.
9.
Над Дунаем стон —
Слышен Ярославны плач
Рано на заре:
«О, Дунай река,
Полечу кукушкой я
К князю Игорю!
Обмочу бобров рукав
В Каяле реке,
И обмою кровь с тех ран
Тела скорбного».
Ярославны плач
Во Путивле на стене
К ветру с жалобой:.
«Господин ты мой,
О, ветрило-ветер, что ж
Веешь сильно так?
Почему, мой господин,
Мечешь стрелы ты?
Легковейным то крылом
Рассыпаешь их,
Стрелы ханские
Всё на ладу на мою
С его войнами?
Не хватает, что ль
В синем море кораблей
Качать волнами?
Ты веселие моё
У меня отнял —
По ковыльной по степи
Всё развеяно».
Ярославны плач
Во Путивле на стене
К Днепру с жалобой:
«О, ты Днепр-река,
Кто ещё померится
С твоей славою?
Через степи ты прошёл,
Горы камены,
Путь пробил к земле, где рать
Половецкая.
Святославовы
Возлелеял ты полки,
Когда шёл в поход
В половецкие
Земли против Кобяка
Святослав-отец.
Мою ладу ж возлелей —
Князя Игоря,
Чтоб не слала слёз к нему
Я заранее».
Ярославны плач
Во Путивле на стене
К солнцу с жалобой:
«Светло Солнышко,
Трижды светлое ты есть
Для всех радостно!
Солнце красное, ты всем
Нам тепло несёшь,
Возлелей же, Солнышко,
Мою ладушку!
Что ж простёрло ты
Свой горячий света луч
На его полки?
Ослепило ты
Мою ладу и его
Храбрых воинов.
В поле жаждою своей
Опалило их,
Сжало луки и в печаль
Стрелы спрятало».
10.
Мгла случилася.
Божьей волей смерчи вдруг
С моря прыснули.
И бежать ему —
Князю Игорю на Русь
Путь готовится
С Половецкой той земли
В землю Русскую,
Ко престолу зл’атому
В стольный Киев-град.
На заре ко сну
Потянуло князя, он
Видит сон такой:
Мерит мысленно
Путь от Дона до Донца,
Чтоб бежать в ночи.
В полночь свистнул за рекой
Овлур половец.
Он с конём ждёт Игоря –
Князь скорей решай!
Как же князю быть?
Загудела вдруг земля —
Смерчи землю бьют.
А трава шумит.
И шатаются шатры
Половецкие.
Горностаем проскользнул
Игорь к камышам,
Белым гоголем к воде,
И — на берег тот.
Переплыл рек’у,
На борза коня вскочил,
Быстрым в’олком мчит.
До Полесия,
До Донца пронёсся, там —
Взвился соколом.
Он летит и по ночам
Гусей-лебедей
Бьёт, знать завтрак и обед
С ужином нужны.
Игорь соколом,
А Овл’ур волком бежал,
Сотрясал росу.
А студёная
Охладила та роса
Их борзых коней.
И сказал Донец: «О, князь
Славный Игорь наш!
Ждёт величие тебя
И не малое.
И веселье ждет
Землю Русскую, скачи
Поскорей домой!
А поганого
Кончака ждёт нелюбовь
Люда русского.
И сказал князь:«О, Донец,
Река славная!
Ждёт величие тебя
И не малое.
Возлелеял ты
На волнах меня и слал
Травы мягкие,
На серебряных
Берегах и укрывал
Мглою тёплою.
Стерегли меня твои
Чайки быстрые
И под сению дерев
Белы гоголи.
Вон Стугн’а-река,
Та, что струями в пути
Пожирает всё,
Разлилася так —
Растислава-князя в Днепр
Унесла в затон.
Плачет мать о князе том.
И по берегу
И деревья и цветы
Приклонилися».
Не сороки крик —
Это хан Кончак и Гзак
Вслед за Игорем
Мчат с погонею.
И не каркнет вороньё,
Галки не трещат.
Только дятлов перестук
До Донца летит,
Соловьиных трелей свист
Словно песнь звучит.
Молвит Кончаку
Гзак: «Жаль, сокол улетел,
К своему гнезду.
Но соколич есть.
Что ж, давай его стрелой
Зл’атой прострелим?»
Говорит Кончак ему:
«Сокол ко гнезду
Улетел, соколич ждёт
Наказания.
Не стрелой пронзим,
Красной девицей его
Мы опутаем».
Гзак ему в ответ:
«Что ж, опутаем – она
С ним тогда уйдёт.
Ни соколика тогда,
Ни девицы нам.
Их птенцы начнут бить степь
Половецкую».
11.
Говорил Боян,
Святославу песнь творя,
В стары времена:
«Ярослав был князь
И Олег, но Когана
Средь князей то нет.
А хотелось тем князьям
Быть Главой Руси,
Только тяжко голове,
Если нет ей плеч.
Тяжело ей быть
Без поддержки, только зло,
Зло великое —
Телу быть, когда
Безголово тело то,
Как у нас теперь».
Ну, а Русской быть земле
Как без Игоря?
Солнце светит из небес —
Знать вернулся князь!
Красны девицы
Над Дунаем песни льют,
Голоса звенят.
Через море вьют
И до Киева несут
Славу Игорю.
Игорь в Киеве, идёт
По Боричеву
К Пирогощей ко святой
Богородице.
Страны рады все.
И града все веселы.
Певчие поют
Старым всем князьям,
А потом и молодых
Веют славою.
Слава князю Игорю
Святославичу!
И буйтуру Всевлоду
Святославичу!
И Владимиру —
Сыну Игоря и всей
Их дружинушке.
За христьянску Русь,
От поганых кто легли —
Слава им в века!
«Слово о полку Иго реве» дошло до нас в единственном списке XVI века. Судьба произведения трагична: в 1812 году этот единственный список сгорел в числе других ценных рукописей собрания А. И. Мусина-Пушкина в большом московском пожаре. К счастью, в 1800 году Мусин-Пушкин успел издать его и, благодаря этому, мы имеем сейчас возможность познакомиться с живым свидетельством древней русской литературы.
Небольшим произведением, посвященным поражению русских в походе против половцев 1185 года, восхищались многие поэты и писатели, в том числе Пушкин,
Читателей «Слова» покоряет сила любви к родине, к земле Русской. Этим чувством проникнуто все произведение, оно ощущается в каждой строке. Именно любовь к родине и русскому народу обусловили выбор художественных средств, близких к народному творчеству.
«Слово о полку Иго реве» очень близко к народной поэзии и это проявляется прежде всего в народности создаваемых в произведении образов. Для усиления передачи того или иного чувства автор «Слова» наделяет теми же чувствами окружающую природу, что так же является одной из примет народного творчества.
Образ дерева, приклоняющегося к земле от горя, травы, никнущей от жалости, битва, сравниваемая с пиром, жатвой — все это имеет основу народной поэзии.
Образы князей, нарисованные в «Слове», напоминают былинные персонажи. Народного богатыря напоминает Всеволод буй-тур, когда прыщет на врагов стрелами, гремит об их шлемы мечами харалужными. Как Илья Муромец, Всеволод буй-тур сражается с врагами, и куда поскачет — там лежат головы половецкие поганые.
Народная стихия находит выражение в излюбленных народной поэзией метафорах: «У Немиги кровавые берега не добром были засеяны — засеяны костьми русских сынов»; в фольклорных эпитетах: чисто поле, каленые стрелы, острые мечи, синее море, красные девы, черный ворон и другие.
Признаки народной поэзии в «Слове» мы встречаем уже сразу в начале повествования-герою является предзнаменование. Князь Игорь видит солнечное затмение, а оно — верный символ неудачи и даже беды. Однако князь презрел знак, предрекающий несчастье, и отправился в поход.
Князь Святослав также видит знамение — ему снится сон, предвещающий недоброе. Сон Святослава также наполнен народными поэтическими символами. Князь видит во сне черное покрывало на Своей кровати, «синее вино, с горем смешанное», сыплющийся из пустых колчанов крупный жемчуг. Все это — предвестники несчастья по народным поверьям.
Ожидающая возвращения из похода Ярославна, предчувствуя беду, обращается в своем плаче к природным стихиям. Безусловно, плач Ярославны близок к народному, так как и в народных плачах постоянны те же обращения к ветру, к реке, к солнцу, которые есть и в плаче Ярославны.
«О ветер, ветрило!
Зачем, господин, веешь ты навстречу?.»
«Днепр Словутич!
Ты пробил каменные горы
Сквозь землю Половецкую.»
«Светлое и трижды светлое солнце!
Всем ты тепло и прекрасно.»
Ярославна призывает силы природы на помощь — ветер она просит не развеивать ее «веселье по ковылю», Днепр просит «прилееять. милого» к ней, солнце — не томить жаждою воинов.
В художественную ткань «Слова» помимо предзнаменований, плача, народных образов вплетаются и сказочные элементы. Сказочные мотивы имеет описание бегства Игоря из плена — нередко в сказках герой, спасаясь от преследователей, обращается в животных: «А Игорь-князь поскакал горностаем к тростнику и белым гоголем на воду. Вскочил на борзого коня и соскочил с него серым волком».
В «Слове о полку Игореве» присутствуют такие чисто фольклорные элементы, как слава — похвала в честь князя:
Солнце светится на небе, —
А Игорь-князь в Русской земле;
Девицы поют на Дунае,-
Вьются голоса их через море до Киева.
Игорь едет по Боричеву
Ко святой богородице Пирогощей.
Села рады, грады веселы.
В «Слове» слились несколько традиций: письменная, литературная и устная народная. От того этот памятник так сложен, богат и многогранен. «Слово о полку Игореве» навсегда останется величайшим из памятников русской литературы.
.
ОБРАЗЫ И ТРОПЫ ПОЭЗИИ. Русский поэт Игорь Лукьянов. Автор одиннадцати поэтических сборников. Лауреат всероссийской литературной премии им. Н. С. Лескова. Постоянно публикуется в «Приокских зорях».
Споры о подлинности «Слова о полку Игореве» как будто закончены. Оно признано жемчужиной древнерусской литературы (1187 г.), произведением с богатейшим содержанием, усвоение которого затрудняют устаревшие языковые формы. Тем понятнее живой интерес к переводам древнерусского текста на современный язык, особенно язык поэтический. Традиция поэтического переложения «Слова» начата В. А. Жуковским. Свои силы к переводу долговечного памятника приложили: А. Н. Майков, К. Д. Бальмонт, Н. Н. Заболоцкий, И. И. Шкляревский. Создание наиболее совершенного переложения продолжается, и Игорь Лукьянов с большим интересом включился в этот притягательный труд.
Взяться за новый перевод — значит не удовлетвориться старыми переложениями и пожелать превзойти своих предшественников. И. Лукьянов, видимо, признал переводы Жуковского и Майкова слишком буквалистскими, а переводы Бальмонта и Заболоцкого несколько тяжеловесными и тяготеющими к прозаическому дискурсу. Конечно, исторический текст не позволяет переводчику слишком вольничать и стремиться к современным стихотворным размерам: нужно почти интуитивно ощутить древний ритмический строй. Игоря Лукьянова не подвела интуиция: он почувствовал народнопоэтическую основу памятника и поэтому вполне закономерно прибегает к тоническому стиху. Визуально тонический стих «Слова» можно представить в виде длинной нитки жемчуга по белой странице сверху вниз, как золотое слово Святослава. Естественно, что слова-жемчужины неравномерны по величине, и от этого возникает ритмический рисунок, самосильно струящийся вниз. Оттого и автору перевода не приходится прибегать к словесному насилию, ибо слова-жемчужины сами свободно располагаются, как камешки на ладони. Активное авторское вмешательство все-таки необходимо, но оно проявляется не столько в выборе слов, сколько в их шлифовке и огранке. Так, враги князя Игоря, «половцы» и «поганые», вследствие легкой авторской огранки превращаются в «степняков», «кочевников» и «басурман», а их натиск — в «половецкую лаву». Соответственно и «русичи», или «русские», преображаются в «шлемоносцев» и даже «славян». Переводчику не изменяет чувство меры даже там, где он произвольно и однозначно оценивает таинственные явления. Мифическое существо див предупреждает половцев о приближении русских, и поэтому И. Лукьянов имеет творческое право оценить его с обличительным нажимом:
На черных ветках
вероломный див
предательской забился
погремушкой.
И дело здесь не столько в субъективном характере сравнения, сколько в густоте нравственной оценки — «вероломный», «предательский».
Короткие строчки перевода — следствие рубленого, тревожного ритма битвы и раздоров. Сцены битвы переведены безукоризненно, экспрессивно, но И. Лукьянова, видимо, больше тревожат крамола, раздоры, междоусобицы. И это не случайно — он знает о страшных последствиях нашей гражданской войны. Строки о междоусобной бойне чередуются и выравниваются, как удары мгновенных клинков:
Свои рубились.
Родина стонала.
И каркал вран.
И пахарь не пахал.
И как тут удержаться от неожиданного оценочного слова «зараза»: «Пришла усобицы зараза».
Автора захватывает не только искусство перевода, но и высокое патриотическое чувство, когда он обращается к мысли о сохранении и сбережении великого государства:
Здесь вспоминали
Старого Владимира
И прежних собирателей
земли.
Слово «собиратели» возникло несколько неожиданно, но оно мотивируется всем патриотическим содержанием великой поэмы.
Евгений Порошенков,
кандидат филологических наук
Настало время,
братья, говорить
нам о походе Игоревом Слово.
Но как к той
скорбной песне приступить?
Что для зачина
будет нам
основой?
Боян
был в тех делах
весьма горазд —
он, вещим сердцем
белый свет
окинув,
пел в честь князей
победные былины,
с их славы
за пластом снимая пласт.
Свои персты
по струнам разбросав,
он вольно пел
под гул суровый меди…
И первым был
там старый Ярослав.
Вторым Мстислав,
Что победил Редедю.
Потом Роману
славу
пел певец,
небесной
божьей волей
вдохновленный.
Но как
тех гуслей
ни прекрасны звоны,
начнем
свою мы повесть, наконец.
От старого Владимира начнем
до нынешнего Игоря,
который
собрал войска в отечестве своем
и двинул
в половецкие просторы.
О мастер красноречия,
Боян!
Вот
где б ты мог
талантом разгуляться:
летать,
по древу
мыслью растекаться,
по тропам рыскать,
что торил Троян.
Для славы русской не жалея слов,
Ты б так сказал,
наверное,
сначала:
на синий Дон
не буря соколов
через поля широкие примчала.
Туда слетелась
черных галок рать,
небесные закрыв собою своды.
Есть соколам
пространство
для охоты.
Здесь биться им.
И здесь им
умирать.
* * *
Сула и Киев,
Новгород,
Путивль —
там боевые
кони,
трубы,
стяги.
Войска готовы
с Игорем идти,
верны Отчизне,
князю
и отваге.
Об этом твердо
Всеволод сказал —
брат Игоря,
такой же Святославич:
«Когда же, брат,
ты в строй
коней поставишь?
А я своих
давно уж оседлал.
У Курска жду
с дружиною своей.
В ней
каждый шлемоносец —
с детства воин.
Достоин князя
и себя достоин,
готовый
мчаться
волком средь полей».
Тут Игорь
посмотрел на небосвод.
И там, где солнце —
не увидел солнца.
Средь бела дня
на русских шлемоносцев
спустился
мрак
предвестником невзгод.
Но князь
не дрогнул
от приметы той.
Призвал
седлать
коней борзых
и — к Дону.
— Уж лучше гибель,
чем позор полона
Коль победим — попьем воды
донской!
И двинулась дружина,
дух сплотив,
враждебный мрак
движением наруша.
На черных ветках
вероломный див
предательской
забился
погремушкой.
Чужой земле
давал он знать собой,
что Игорево войско
на пороге.
Ударил гром.
Взметнулись
свист и вой
зверья и птиц
со всех сторон дороги.
Но Игорь тверд —
наполнить свой шелом
донской водой
иль пасть
на дальнем бреге.
Скрипят навстречу
половцев телеги.
О Русская земля,
ты за холмом…
Всю ночь шел полк
средь злобной темноты.
К рассвету
в поле чистое
вступили.
И русские
червленые щиты
дорогу
басурманам перекрыли.
И первый бой
за нашим войском был.
Враги бежали,
по степи
рассеясь.
А русичи
богатые трофеи
среди болот
пустили под настил.
Наряды
красных половецких дев, узорочья, попоны,
аксамиты —
все разбросали щедро по воде,
все полегло
под конские копыта.
И снова ночь.
И вновь — со всех сторон
полк Игорев
чужая мгла
объемлет.
Дружина ждет врага
и чутко дремлет.
Гзак с Кончаком
ведут войска на Дон.
А рано утром
был кровав
восток.
Большие тучи
с моря
наступали.
Там,
В черных далях
молнии дрожали —
быть битве,
быть великой,
видит Бог…
Греметь тут саблям,
копьям тут ломаться.
И стрелы,
словно сучья в бурелом.
Тут многим навсегда
судьба
остаться.
О Русская земля,
ты за холмом…
Степь загудела
в тысячи копыт.
И в тыщи глоток
бесовское семя,
несясь со всех сторон,
свистит, вопит,
Олегово сломить пытаясь племя,
Не дрогнули славянские щиты.
И первым
грудью
к половецкой лаве
Буй Всеволод,
как тур,
рванулся ты,
своим геройством
на Руси
прославлен.
Поганых
топчешь ты
конем своим.
И с плеч
слетают головы,
как груши,
там, где мелькаешь
шлемом золотым,
там, где гремишь
мечом ты харалужным.
Одна лишь битва —
в сердце удалом.
Средь груды тел,
средь крови непролазной
забыл ты о
Чернигове родном,
о женушке,
о Глебовне преясной.
Познала Русь
Трояновы века.
Познала
на престоле Ярослава.
Во все концы
ее
сияла слава.
И власть была
едина и крепка.
Но вот пришли
крамолы времена.
Но вот
пришла
усобицы зараза.
Лихих коней
звенели стремена —
то русский князь
на русского шел князя.
Олег враждой
Отчизну
засевал.
Она
кровавой нивою взрастала.
Свои рубились.
Родина стонала.
И каркал вран.
И пахарь не пахал.
Но что те битвы…
Разве их размах
сравним
с великой
сечею у Дона,
когда
несметный
напирает враг,
когда железный ливень
стрел каленых.
Два дня,
две ночи
бой идет подряд.
Два дня,
две ночи
дети Святослава
с мечом
за славу русскую стоят.
На третий день —
поникла эта слава.
На третий день
прервался
битвы пир.
На третий день
упали
русских стяги.
Бойцы ушли из сечи в горний мир,
врагу оставив стол
кровавой браги.
* * *
Что ж, братья, заскорбел
Даждьбожий внук…
Троянова земля
в беде застыла.
И той тугой
натянута,
как лук,
про времена —
счастливые забыла.
По-прежнему
идет
на князя князь.
На брата брат идет
с мечом и бранью.
И половцы,
победой вдохновясь,
терзают Русь
и облагают данью.
Проведали
про слабость
степняки
разорванной Руси
осиротелой,
забыв,
как их поганые пределы
топтали
Святославовы полки.
В копытах
содрогался горизонт.
Взмутились реки.
Высохли болота.
Был хан Кобяк
из этого похода,
как тать,
плененный в Киев привезен.
Прославился далеко тот поход
своей победой
в землях половецких.
В краях моравских,
греческих,
немецких
о грозном Святославе
слух идет.
У Игоря
совсем другой удел.
О нем молва
характера другого:
как из седла
удачи золотого
в невольничье седло
он пересел.
А Святослав
на киевских горах
увидел сон —
весь из худых предвестий.
Себя увидел
в крупных жемчугах.
И грай вороний
на лугах предместий.
Увидел
ковш с вином,
а в нем — тоска.
Увидел на кровати
черный полог.
И на своих
на княжеских хоромах
увидел, старый,
кровлю без конька.
Бояре
Святославу так рекли:
«Кручина, князь,
взяла в полон
твой разум,
когда два солнца,
вдруг погаснув разом,
два месяца с собою увели.
Во тьме сошедшей,
по Руси святой,
как пардусы,
кочевники шныряют.
И красны девы
в стороне морской
врагов Руси
прилежно воспевают.
Слышны в напевах
Бус
и Шарокан.
Их русичи
не раз
в походах гнали.
Ту славу
Игорь утопил в Каяле.
И вновь в героях —
половецкий хан.
* * *
Задумался
великий Святослав
об участи раздолья дорогого.
Тут изронил он
золотое слово,
его с печалью слезною смешав.
И начал так
усталый мудрый князь:
«Сыны мои,
и Всеволод,
и Игорь,
на половцев
какой недобрый вихорь
погнал вас
и втоптал отвагу в грязь?
Хотели вы
испить донской волны,
с мечом
пройти кочевников долины.
Все обернулось
гибелью дружины,
позором для отцовской седины.
Где ты, мой брат
могучий Ярослав,
и удальцов черниговских оравы,
что гнут полки,
нож засапожный сжав,
звеня в бою
прадедовскою славой.
Иль Родины не слышите вы стон?
Земли своей
не видите вы беды?
Владимир ранен.
Римов разорен.
И по Руси
идет Кончак с победой.
А ты, великий Всеволод,
силен.
Что ж не спешишь ты
встать за отчий посох?
Ведь шлемами
ты можешь выбрать Дон,
и Волгу расплескать,
идя на веслах.
Вы, храбрые
и Рюрик, и Давид.
Давно пора,
давно настало время
вступить, князья,
вам в золотое стремя.
Кто как не вы
за Игоря отметит.
Князь Ярослав,
высоко твой престол
средь гор угорских
на брегах Дуная.
Здесь всех
своей ты силой
превзошел
и правишь,
на соседей невзирая.
Свою
диктуешь волю королю.
Твои
в султанов
долетают стрелы.
Направь их
в Кончака —
тебя молю.
Направь их
в половецкие пределы.
Роман,
Мстислав —
ваш ратный дух высок.
Не занимать вам
воинской отваги.
От вас дрожали
Запад и Восток —
Хинова,
Деремела
и Ятвяги.
Мечей
там ваших
знают гром и звон.
Там знают,
как отважно
русич бьется,
зовет вас нынче
на победу Дон,
где потемнело
Игорево солнце.
Вы, Всеволод
да Ингварь,
да еще
Мстиславичи —
не робкая порода.
Закройте
вихрем стрел
степи ворота
от половецкях орд —
к плечу плечо.
* * *
Погасли воды
Сулы
и Двины
под бешеными кликами поганых,
Встал Изяслав
и в сече не на равных
за Русь
сквозь тело
душу изронил.
Пошел он
на литовские мечи
и одинокий пал
в траве кровавой.
Лишь звери рыщут,
воронье кричит.
Ни Всеволода с ним,
ни Брячислава.
И Ярослав,
и внуки все Всеслава
крамолами своими навели
на землю нашу
половцев оравы
и в дедовскую славу
не вошли.
Над Русью
вьются
черные дымы.
На Русь
пришли
раздоры и интриги.
И берега кровавые Немиги
засеяны
славянскими костьми.
Был князь Всеслав
своим врагам
под стать.
Ему Боян
сказал однажды
сумрачно:
«Как ни хитри,
ни ворожи,
ни умничай —
а Божьего суда
не избежать».
Стонала Русь.
и никли ковыли
И Русская земля
как будто
вымерла.
Здесь вспоминали
Старого Владимира
и прежних
собирателей земли.
* * *
Стонущей чайкой
даль поправ —
по Дунаю
голос Ярославны:
«Омочу в Каяле бел-рукав,
оботру им Игоревы раны».
Ярославна плачет на стене на высокой
города Путивля:
«О зачем
такое горе мне
ты навеял, господин ветрило».
Ярославна плачет на стене
на высокой
города Путивля:
«Днепр Словутич,
сделай,
чтоб ко мне
челн
с моею ладою
прибило».
Ярославна плачет не стене
на высокой города Путивля:
«Солнце,
степь не жги.
В твоем огне —
Игорево
войско притомилось».
* * *
Вечер
тут взыграл
морской волной.
И в туманах —
смерчи степью голой.
Кажет Бог
путь Игорю домой
к золотому
отчему престолу.
Скрылись зори.
Сумрак — без конца
задышал
над степью половецкой.
Дремлет князь
и тут же
мыслью дерзкой
мерит степь
от Дона до Донца.
Свист Овлура
в дальних камышах…
Побежал князь
горностаем ловким,
гоголем проплыл,
промчался волком,
соколом понесся в небесах..
И Овлур
за ним
в ночной росе.
За спиной
дыхание погони.
Выдохлись под беглецами кони…
Но блеснул Донец
во всей красе.
И сказал он:
«Здравствуй,—
славный князь.
Снова ты
в степях родного края.
Русь тебя встречает,
веселясь,
Кончака-собаку проклиная».
И ответил Игорь:
«О Донец,
О тебе всегда
и всюду помню.
Ласка волн
и берегов зеленых —
вот они со мною, наконец.
Мне тебя
со Стугной
не сравнить.
Черная за той рекою слава.
Юного сгубила Ростислава.
Плачет мать.
Ей горе
не избыть».
А когда
князь Игорь
убегал
в ночь
из половецкого полона,
в диких травах
каждый зверь
молчал.
И молчали
галки и вороны.
Это был
небесный
добрый знак —
Игоря вела Христова сила.
И затих
с погонею Кончак…
В трелях соловьев
заря всходила.
А по русским
долам и холмам,
словно солнце красное лучится —
это Игорь
в Киев помолиться
едет к Богородице во храм.
Слава старым,
новым временам!
Русичам
не жить врагам в угоду…
Слава и дружине,
и князьям!
Слава православному народу!
Аминь.
Примечания автора
Поход князя Игоря Святославича на половцев состоялся весной 1185 года.
Боян — древнерусский поэт-певец.
Троян — вероятно, один из богов языческой Руси.
Див — враждебная русской земле вещая птица.
Червленый — красный.
Каяла — река.
Харалуг — сталь западноевропейской выделки.
Пардус — хищный зверь, гепард.
Хинова — восточные враждебные Руси племена.
Ятвяги, деремела — западные племена.
Овлур — половец, бежавший на Русь вместе с Игорем.
Игорь Лукьянов (г. Борисоглебск)
литературный герой в современном смысле этого слова — то есть персонаж , который имеет сюжетную часть — отсутствует в литературе из древних Россия Значительная часть произведений, созданных в XVI гг. г., в гг. Генерал г., связана с риторикой — торжественные речи, проповеди, проповеди, притчи; если есть сюжет — например, в биографиях, истории о , путешествиях, , , летописные, историй, , о важных , исторических событиях — нет выдумки, по крайней мере, преднамеренной.А литературный герой, как правило , действует в обстоятельствах, специально созданных автором , эти обстоятельства позволяют персонажу раскрыться и показать себя лучше. Называя некоторых персонажей старой русской литературой (например, полусказочные Петра и Февронии Муромской из «Биография, написанная Ермолаем-Эразмом») «литературными героями», следует помнить, что это не правильно слово Было бы правильнее говорить о «литературных образах», созданных писателями Древней Руси .Эти образы стали неотъемлемой частью национальной культурной памяти. Два из этих вечных образов — князь Игорь и его верная жена Ярославна — записаны в уникальном произведении старой русской литературы , которое обязательно изучается в школе — «Слово о Игорь» ‘s полк «. « Слово о полк Игоря » (предположительно конец XII века ; опубликовано в XVI веке -1800). Разделение страны на малых княжеств сопровождалось кровавыми междоусобными раздорами князей, которые хотели захватить самых богатых земель . В это время враги пришли близко к южных границ России .В 80-х годах II века князь Святослав Всеволодович, собрав русских князей и их армий, воевал с половцами. Они были отброшены в степь. Но в 1185 году князь Игорь Новгород-Северский , собрав небольшую армию , вел поход против половцев. Свита принца была , побеждена , и принц был взят в плен. Из-за этого события половцы, чувствуя диссоциацию русских князей , часто совершали грабительские набеги на русских .Своим походом Игорь открыл путь половцам на родину. «Слово о полку Игоря » является историческим памятником года старой русской литературы. Это величайшая работа своего времени. «Слово о полку Игоря » сообщает нам с высокой точностью о древней Руси . В него входят русских персонажей, человек, описания природы, , мирных работ.Главным чувством, которым руководствовался автор «Слова о Игоря -го полка», была любовь к родной земле, русских земель и человек. Автор скорбит об отделении Великой Руси от . Он — великий русский мыслитель — привлекает различные слои людей XII века. Он противопоставляет их мужество, доблесть и трудолюбие стремлению князей к изоляции. Младшие последователи князей, куряне, называются «храбрыми», Черниговские солдаты как « сражаются с демонами, наследниками славы своих отцов».В «Слове о полку Игореве » описаны страдания простых людей из-за нападений половцев. В первой части работы описан отъезд князя Игоря Новгород-Северский в поход против половцев. Это произошло в 1185 году. Игорь хочет освободить Россию от своих давних врагов. В день отъезда происходит солнечное затмение. Несмотря на это зловещее предзнаменование и все опасности степи, князь Игорь не меняет своего решения.Он остается твердым в своем желании. Черниговский князь Буй-Тур Всеволод присоединяется к князю Игорю в Путивле. В «Слове о полку Игоря » он описан как великий воин: « Где , Тур, галоп, сияющий золотым шлемом , там лежат неприятные головы врагов». Объединив сил с армией Буй-Тура Всеволода, князь Игорь двинулся на землю врага. Ему там все враждебно: и степь, и птицы, и животные.Но Игорь решителен, как и его люди. Они, «хорошо подготовленные к битве, чтобы получить острыми мечами славу принца, честь для себя», идут дальше в бой. Сначала, «на рассвете, в пятницу, в тумане», русская армия побеждает врагов, захватывая много золота, шелка, драгоценных камней. Игорь считает, что враги полностью побеждены и решает пойти дальше. Но половцы только ослаблены. Они пошли в степь и собрали новую армию, более многочисленную.Огромная орда подошла к лагерю Игоря , где он остановился для ночлега. Игорь и Буй-Тур Всеволод предвещали кровавую битву . Любой на их месте отступил бы, но они решили сражаться с врагами, силы которых во много раз превосходили их. Две огромные армии встретились друг с другом в ужасной битве . российских армий проявили огромное мужество и стойкость. Во время битвы Буй-Тур Всеволод сражался с воинской доблестью.Его армия стояла в оборонительной позиции. Только на третий день боя Игоря в армии проиграли. Враги выиграли русской армии по количеству солдат. Многие российских солдат были убиты в этом бою. Князь Игорь Новгород-Северский был взят в плен. После описания неудачной кампании в « Слово о полку Игоря » показано горе, горе всех русских человек и русских земель.Поражение русской армии вдохновило врагов. Они осуществили многочисленные нападения на , Россию . Остановившись однажды Святославом, отцом Игорем и Всеволодом, они снова напали на России . Скорбь распространилась на Россия : «… Киев стонет, Чернигов тяжело облагается». Города отдавали дань памяти врагам на основе «Одна белка из усадьбы». Вторая часть работы посвящена Святославу Великому.Он описан как умный, мудрый губернатор и командир. Он не одобряет дела Игоря и Всеволода. Святослав понимает , что они виноваты в интенсивных атаках врагов на Россия . У Святослава есть мечта. Он принимает это за предзнаменование. Великий киевский князь собирает бояр, поэтому они будут истолковывать свою мечту. Бояре отвечают ему, что главный смысл этого сна состоит в том, что два сына Святослава, имевшие маленькие армии в битве на поле , потерпели поражение.Благодаря этой интерпретации Святослав приходит к выводу, что врагов можно победить только объединенными силами. Он выражает эту идею в «золотом слове ». Идея состоит в том, чтобы объединить силы всех русских князей : Ярослава Осмомысла, Всеволода Суздальского, Мстислава, Буя Романа, Ингвара. Святослав призывает прекратить все внутренних конфликтов, иначе враги не могут быть побеждены, он призывает защитить Россию от врагов и отомстить за Игоря и Всеволода. Основная идея «Слова о полка Игоря » заключается в том, что Россия должна быть объединена, то есть |
Вещи, которые мне понравились
1. Образы: Это стихотворение полно красивых, естественных образов, от пения птиц до плача деревьев и ландшафта. Есть также многочисленные ссылки на реки, что заставляет меня хотеть больше узнать о значении воды в средневековой русской поэзии.
2. Примечания и комментарии: Издание Набокова содержит много примечаний и комментариев, что особенно полезно для навигации по этому незнакомому тексту.Я высоко оценил их присутствие и тщательность работы Набокова.
3. Сверхъестественное / Мифологические Ссылки: В этом тексте много на первый взгляд случайных сверхъестественных вещей, таких как вороны демонов, но есть и мифологические персонажи, такие как Евфросин. Есть также ссылки на поэта Бояна, который менее мифологичен, но, кажется, принимает мифологический статус из-за его величия, восхваляемого и оспариваемого на протяжении всего стихотворения.
Вещи, которые мне не нравились
1. Дополнительные материалы: Представление Набокова довольно хорошее, но я не думаю, что оно было достаточно основательным для того, чтобы кто-то новичок в средневековой русской литературе действительно понимал, что происходит в поэме. В результате я, вероятно, порекомендовал бы другое издание или попросил кого-нибудь помочь вам, если вы пойдете в это стихотворение без особого предварительного знания.
2. Объем исторической информации: Это стихотворение в значительной степени памятное, так что здесь не так уж много последовательностей действий, если вы увлекаетесь такими вещами.Вместо этого вокруг выброшено много имен и мест, и в результате мне пришлось много раз переключаться между самим стихотворением и примечаниями на обороте. Так что опять же не рекомендуется людям, только начинающим в средневековом русском освещать.
Рекомендации: Я бы порекомендовал эту книгу, если вы интересуетесь средневековой литературой, средневековой Россией, памятной поэзией и поэзией о королях.
Эксперимент, который мы называем Hello Poetry, начался в мае 2009 года, что сейчас кажется целой жизнью.Я хотел, чтобы в тихом и спокойном месте можно было читать стихи и делиться ими, поэтому я начал строить его в свое время после работы. Сейчас сайт обслуживает более миллиона читателей в месяц и является домом для сотен тысяч людей, которые делятся своими поэзиями. HePo остается делом любви, однако стоимость и время запуска сайта значительно возросли. Если вам нравится это место и вы хотите, чтобы наше сообщество оставалось живым и здоровым, рассмотрите возможность поддержки следующими способами. Спасибо!
хх Элиот Йорк
Выучить большеСтать сторонником
Поддержите независимость Hello Poetry, став ежемесячным спонсором, начиная с 7 долларов.50 / месяц. Делать вкладсделать одноразовое пожертвование
В настоящее время мы собираем деньги для создания подходящего мобильного приложения для iPhone и Android. Все доноры будут получать уведомления на специальной странице в приложении. Купить солнцеДар Света
Вы можете поддержать Hello Poetry и писателей в сообществе, «освещая» стихи. Вы можете купить солнце, используя кнопку справа или нажав значок после прочтения стихотворения.Вы можете прочитать больше об этом в объявлении в блоге или в часто задаваемых вопросах. Амазонка (США)покупок на Amazon
Привет Поэзия получает комиссию за все, что вы покупаете, когда используете эти ссылки. Вам не нужно использовать наши ссылки для каждой отдельной покупки. Просто начните делать покупки по одной из наших ссылок — мы получим небольшой кусочек всех покупок, сделанных в ходе этой торговой сессии.Пожертвования PayPal
Вы можете сделать пожертвование непосредственно в Hello Poetry через PayPal, используя ссылки ниже.Вы можете настроить регулярное или разовое пожертвование.Спасибо.
,примеров метра в поэзии
Метр— это единица ритма в поэзии, образец ритмов. Это также называется ногой. В каждой ноге есть определенное количество слогов, обычно два или три слога. Разница в типах метра состоит в том, какие слоги акцентированы, а какие нет.
Iamb Meter
Iamb Meter имеет первый слог без ударения и второй ударение. Вот примеры:
Буду ли я сравнивать тебя с днем рождения? — Сонет 18 Шекспира
И мы | будет все | мольбы, доказывающие, доказывают — Кристофер Марлоу «Иди ко мне и будь моей любовью»
Было три длинные горы и лес; — ул. Эдна»Возрождение» Винсента Миллея
Измеритель Trochee
Измеритель Trochee имеет первый слог с ударением, а второй без ударения. Вот примеры:
По | берега | Гитче | Gumee,
По | сияющий | Big-Sea- | Water — «Песнь о Гайавате» Генри Уодсворта Лонгфелло
(я мог бы) ждать вечно, Стоя перед тысячью жизней, Обдумай свои объятия, Просто чтобы жить в свое время.
Почему такой бледный и бледный, любящий?
Почему это так бледно?
Будет ли, когда выглядит хорошо, не может пошевелиться,
Выглядит ли плохо?
Почему это так бледно? — «Песня» сэра Джона Саклинга
Он пожрал маленького ребенка.
Младенец не знает
Его съел медведь. — «Детская невинность» Э. Хаусмана
Уильям Йейтс похоронен:
Пусть этот ирландский сосуд лжет
Освобожден от своей поэзии. — W. H. Auden’s «In Memory of W. B. Yeats»
Dactyl Meter
Dactyl метр имеет первый слог с ударением, а второй и третий без ударения. Вот примеры:
пушек слева от них,
пушек перед ними
Volley’d и thunder’d; Альфреда Лорда Теннисона «Бригада легкой бригады»
Впереди пол лиги, — Альфреда Лорда Теннисона «Бригада легкой бригады»
Просто для того, чтобы повязать себе пиджак — Роберт Браунинг » «Потерянный лидер»
Метр Анапеста
Метр Анапеста имеет первые два слога без ударения и третий слог с ударением.Вот примеры:
Ассирийский скинулся как волк на сгибе
И его когорты сверкали фиолетовым и золотым «Уничтожение Сеннахирима» лорда Байрона
Посреди своего смеха и ликования,
Он тихо и внезапно исчез —
Потому что Снарк был Бужумом, понимаете. Льюис Кэрролл, «Охота на Снарка»
О, Поттер, ты негодяй, о, что ты наделал,
Ты убиваешь студентов, ты думаешь, что это весело.- Песня Пивса от Гарри Поттера
Я повелитель мяса птицы и скота. — «Стихи Уилл Купера, предположительно написанные Александром Селкирком, во время его одинокой обители на острове Сан-Фернандес»
Теперь вы многое узнали о типах счетчиков в поэзии. Для большего количества примеров проверьте Примеры Ямбического Пентаметра.
Улыбающаяся лягушка как пример метра в поэзии.