cart-icon Товаров: 0 Сумма: 0 руб.
г. Нижний Тагил
ул. Карла Маркса, 44
8 (902) 500-55-04

Сочинение рассуждение на тему если угаснет интерес к книге: Сочинение-рассудение на тему «Как может изменится наш мир, если угаснет интерес к книге» …

Ответы: Как вы думаете, как может изменится наш мир, если угаснет интерес к книге? напишите об этом сочинение

ilyeneamed

Известный литературовед, критик и писатель В.Я. Лакшин размышляет над проблемами, связанными  с чтением, с отношением людей к книге. Одна из таких проблем современного общества – угасание интереса к чтению.

По наблюдениям автора, сейчас читают гораздо меньше, чем четверть века – три десятка лет назад. И это его удивляет, потому что в то время, когда он был   подростком, в годы войны,  книга имела особую ценность и читать было великим счастьем (предложения 7-11). Перечисление  тех произведений, которые тогда читали дети,  вызывает у современного читателя  восхищение. Например, то, что в десять лет мальчик прочитал «Мёртвые души» Гоголя и «Коварство и любовь» Шиллера.Спросите нынче у старшеклассников об этих произведениях – вряд ли ли многие из них  знают, о чём эти вещи.

Почему сегодня молодые люди не читают книг? По мнению В. Лакшина, потому, что есть фильмы, поставленные по произведениям художественной литературы. Посмотреть  кино легче и быстрее, чем прочитать многостраничную книгу (предложения 17, 20). «Великим врагом книги» он называет телевизор, по которому  большинство из нас смотрит всё подряд (предложения 21-22, 27-28).  Наконец, появилось столько второсортных,  невысокого художественного уровня книг, которые отвращают  молодёжь от чтения серьёзных произведений. Не классику читает нынче публика, а детективы и  боевики. И автора беспокоит  то, что подрастающее поколение незнакомо с высокими образцами, с  великой русской и мировой литературой.

Где же выход из создавшегося положения?
Что должны сделать взрослые – родители, учителя, библиотекари, писатели и  политики, чтобы  чтение книг стало  жизненно необходимым процессом для каждого молодого (и не только молодого) человека?  В.Я. Лакшин считает, что необходимо воспитывать вкус к чтению, формировать навыки вдумчивого чтения  (предложение 39),  помогать детям выбрать такие книги, которые можно было бы обсудить с друзьями, со взрослыми.

Он заявляет: «Воспитывать вкус можно на Толстом, на Достоевском, на Пушкине. Главное – научиться различать, что действительно красиво, а что подделка». По мнению автора, книга всегда была и останется источником познания мира, средством совершенствования внутренней сути человека, поэтому и следует понимать книгу как ориентир в духовных поисках современных молодых людей.

Это действительно так. К сожалению, в наше нервное и стремительное время книги  воспринимаются как отдых, как развлечение, и потому  столь популярно так называемое чтиво – детективы,  любовные  романы,  фэнтези и прочее.  Ума от таких книжек не прибавится. Эмоции в них самые примитивные, порой  напрочь отрицательные. Язык и стиль  на уровне: мама мыла раму. Привыкнув читать такое, уже не захочешь читать ни Тургенева, ни Толстого, ни наших русских авторов  прошлого века. Вот это-то и плохо.

Сочинение рассуждение Мир без книг

Лучшие сочинения и пересказы

  • Сочинения
  • По литературе
  • Другие
  • Мир без книг

Представить себе мир без книг совершенно невозможно! Самые первые книги в мире были написаны на глиняных табличках еще в третьем веке до нашей эры. Следующий этап развития – книги из папируса в Древнем Египте. Затем в разных странах стали использовать для записи книг: дощечки и бересту на Древней Руси, бамбук в Китае, пальмовые листья и кожу животных в Индии. С тринадцатого века и до сих пор книги стали бумажными. Именно этот вариант стал самым удобным и самым любимым вариантом книги — самого близкого и лучшего друга, без которого жизнь скучна, эмоционально бедна и менее увлекательна.

Книги могут быть большими и маленькими, художественными и научными, для детей и для взрослых. Для книг нет границ и национальностей, именно это делает их для нас еще ценнее. Ведь с помощью книг мы окунаемся в красочный мир чего-то нового, загадочного и непознанного, что делает нашу жизнь еще более яркой, духовной и многогранной. Талантливые писатели и поэты могут так погрузить нас в атмосферу любой страны, любой местности, любого уголка земного шара, что все события, происходящие там, кажутся нам реальными и доподлинными. Наше воображение лучше любого кинорежиссера рисует нам картины иной жизни и любые события происходящие в ней.

Мы начинаем сопереживать героям произведения, жить их чувствами. Так мы учимся сопереживанию, приобретаем жизненный опыт, берем уроки жизни. И помимо этого получаем от прочтения хорошей книги огромное удовольствие.

Но, помимо этого, книги предназначены не только для развлечения и удовольствия. Знания, опыт предков, получение нужной и важной информации, делающей нас умнее, образованней, эрудированней, делают книгу не только другом, но и бесценным учителем. С помощью книг, много читающий человек может анализировать, рассуждать, яснее выражать свои мысли, развивать свое аналитическое мышление и красноречие. А это, несомненно, делает его более интересным, грамотным, интеллектуальным и эрудированным собеседником и дает большую уверенность в себе.

Мне трудно представить мир без книг. В моей жизни они имеют огромное значение. Благодаря книгам я знаю много увлекательных историй, пережил вместе с героями книг массу увлекательных приключений, побывал в иных мирах, путешествовал в прошлом. Мне просто невозможно себе представить мир без книг, и я надеюсь, что этого никогда не произойдет!

2 вариант

Думаю, что мир без книг так и остался бы в Каменном веке! Книги передают знания… Иногда они дают эмоции – тоже важно, но всё-таки сохранение знаний – основная задача.

Когда люди создали книгу, то мир очень изменился. По-моему, тогда ускорилось развитие человечества. Без книг даже гении не смогли бы принести пользы людям, так как и гениям тоже нужно начинать свою работу с какой-то ступени – уровня знаний всех людей. Если каждый раз начинать с нуля, то далеко и не уйдешь.

Даже если б книг не было, то истории всё равно люди бы придумывали, но их было б сложней запомнить. Благодаря книгам, мы знаем, что нам (потомкам) хотели сказать Платон, Аристотель и многие другие. Когда мы читаем, то будто разговариваем с великими людьми, обогащаемся их мыслями. Мы можем с ними соглашаться или спорить! Ещё представляем написанное – придумываем героев, пейзажи. Я считаю, что чтение интересней, чем просто кино и даже театр. Но читать можно, конечно, и со свитков, и с глиняных табличек. Вообще, ничто не заменит красивой книги, шуршания страниц, запаха типографии. Именно ощущение книги ценно, хотя информацию можно получить разными (более быстрыми и удобными) способами.

Ещё многие люди, которые связаны с созданием книг остались бы без работы. А это и сами писатели, и редакторы, корректоры, иллюстраторы… Создать книгу – целый процесс! И как мы без книжных магазинов? Это одно из самых интересных мест! Каждая книга, как будто портал в другую реальность… Тоже целая философия таких магазинов существует! Когда ты можешь взять новую книгу с полки, полистать её. А ещё ведь есть библиотеки?!

К слову, в антиутопиях книги уничтожали, если хотели, чтобы народ ничего не только не знал, а ещё ни о чём не думал. Раньше книги хранили очень долго, передавали детям.  Книга сама по себе представляла ценность – переплёт мог быть даже с драгоценными камнями! При этом книги были большими и тяжелыми.

Сейчас есть дорогие мини-книги, которые луче читать под лупой. Есть средний вариант – карманная книга! Очень удобно брать с собой.

Может быть, когда-то мир останется без книг, но потому что они все уже будут оцифрованными. Кстати, сейчас много «читалок», программ для чтения с телефона, но они всё же сохраняют книжный дизайн: обложка, страницы… Так симпатичней и привычней, наверное!

Я не представляю мира без книг. Он точно стал бы бедней – во всех смыслах. Мне нравится именно с книгами!

Также читают:

← Учитель в повести Черная курица ← Волшебная сказка собственного сочинения↑ ДругиеКнига → По книге Белый бим черное ухо Троепольского →

Картинка к сочинению Мир без книг

Популярные сегодня темы

  • Историческая основа Слова о полку Игореве

    Слово о полку Игореве — древнерусское литературное произведение в жанре поэмы, эпоса.

    В нём описан поход русских князей супротив половцев, который закончился поражением русских войск.

  • Главная основная мысль сказки Городок в табакерке

    Владимир Федорович Одоевский — это известный литератор и общественный деятель девятнадцатого века. Он хотел написать сказку, которая заинтересует и понравиться детям. В самой идеи произведения можно это заметить.

  • Семья Ростовых и Болконских в романе Война и мир Толстого сочинение

    Лев Николаевич Толстой очень любил семейные ценности, поэтому в романе «Война и мир» и он описывает не одну семью. Семья Ростовых очень дружная, все друг друга поддерживали и никогда не осуждали. Все три поколения жили в одном доме.

  • Главные герои романа Доктор Живаго Пастернака и их характеристика

    Данный роман является сложным и многогранным произведением Пастернака, за который он получил Нобелевскую премию в области литературы. В произведении описывается жизнь людей живших во времена написания данного романа

  • Сочинение Старик Сантьяго в романе Хемингуэя Старик и море

    Знаменитая повесть под названием «Старик и море», написанная Хемингуэем, показывает в подробностях жизнь одного необыкновенного рыбака по имени Сантьяго. Этот мужчина довольно мудр, у него хорошо поставленная речь, развит полностью в рыболовной отрасли.

Сочинения

  • По картинам
  • По литературе
  • Свободная тема
  • Про Родину
  • Про технологии
  • Русский язык
  • Про семью
  • Про школу
  • Про войну
  • Про природу
  • По пословицам
  • Про времена года
  • Праздники
  • Про дружбу
  • 9 класс ОГЭ
  • 11 класс ЕГЭ
  • Про животных
  • Профессии
  • Известные люди
  • Города

Демонстрация сочинений «В это я верю» | Центр письма

Центр письма с гордостью представляет CSUSM’s В это я верю Презентация победителей и их эссе за 2018-2019 учебный год!

  • «Мне достаточно» Адрианны Адаме
  • «Сила потстикеров», Лорен Браун
  • «Я верю в исцеление», Яхайра Казарес
  • «Терпение и настойчивость», Эрика Гершом
  • «Вера, надежда и любовь» Карен Сигенза
  • «Я верю в любовь к себе», Саманта Спаркенбах
  • «Влюбленность» Рейнмарка Винсента Лабугена

«I Am Enough» Адрианны Адаме

Всю свою жизнь я всегда считал себя неудачником. я был неудачником за то, что он недостаточно умен, достаточно дружелюбен или недостаточно красив. Я всегда критиковал себя за то, что не приложил достаточно усилий, чтобы работать в полную силу. Хотя дело было не в том, чтобы полностью раскрыть свой потенциал, а в том, чтобы не реализовать нереалистичные ожидания, которые я возлагал на себя и близких людей мне. Бремя, которое я нес, отягощало меня, как якорь удерживает лодка. Только оно было прикреплено к моему разуму, а не к лодыжке или кораблю. Вес ненависти к себе и низкой самооценки, из-за которых я чувствовал, что тону. Не было яркого горизонта, который можно было увидеть вдалеке, но вместо этого черные и серые тучи, которые принесут еще одну бурю на моем пути.

День за днем ​​я смотрел на себя в зеркало и рвал себя на части. я бы говорить себе каждую ночь, что мне всегда было мало. Я считал себя слабым и никчемный человек, пустая трата времени. Такое ненавистное мышление сделало его борьбой чтобы остаться на плаву. Прежде чем я это осознал, я был отягощен тревогой и расстройством пищевого поведения. Каждое утро я просыпался только для того, чтобы подготовиться к преодолению трудностей моего болезни.

В какой-то момент буря моих темных мыслей полностью поглотила меня. у меня были проблемы пережить каждый день. Трудно было делать вид, что все в порядке. я даже улыбнуться больше не мог. За это время я начал задаваться вопросом, что это будет быть, как если бы я больше не существовал. Когда я смотрел на холодные и резкие волны Однажды ночью в заливе Монтерей я понял, что не хочу тонуть. Внезапно я вспомнил всех людей в моей жизни, которые помогали мне на разных этапах моей жизни. Я не хотел их подводить. Я думал о том, как я не хотел тратить всю оставшуюся жизнь я изо всех сил пытался прожить один день. Я не хотел проходить жизнь изолирована из-за моего беспокойства. Я хотел жить жизнью, где я мог бы быть счастлив и быть в окружении людей, которыми я восхищаюсь. Тот момент, когда ты смотришь на волны Монтерея. Бэй был моментом, когда ко мне вернулась решимость не только просто жить, но и моя воля к наслаждению. жизнь вернулась.

Мне пришлось сначала научиться отпускать темные и тревожные мысли что мучило меня. Как только я признал, что никогда не смогу выполнить эти нереалистичные ожиданий, которые у меня были, я признал, что мне нужно обратиться за помощью, поговорив с психическим медицинские работники. Я не мог вечно оставаться один в открытом море, но нуждался чтобы забраться на спасательную шлюпку и общаться с людьми в моей жизни.

В конце концов я понял, что не был неудачником. Я на самом деле был успешен во многих способы: для поступления в CSUSM; возможность быть рядом с теми, кто мне близок; и имея прекрасный дар иметь свободу быть человеком, которым я являюсь сегодня.

Я считаю, что мне достаточно. Я достаточно хорош для общества. Я достаточно хорош, чтобы быть собой без груза негативных мыслей и нереалистичных ожиданий. я достаточно хорош чтобы получить помощь, в которой я нуждаюсь, от других. Я достаточно хорош, чтобы жить счастливой жизнью.

«Сила приправ» Лорен Браун

Я верю в то, что готовит моя мама.

С тех пор, как моя мама поняла, что в колледже мне придется готовить для себя, она посвятила ее лето, чтобы научить меня способам кухни. Было ли это обучением меня как пользоваться скороваркой, показывая мне лучшие способы очистить кожуру чеснока, или демонстрация правильного способа приготовления на пару в воке, устойчивость моя мать, проходя мимо, получила все, что, как она знала, было восхитительно. Она настаивала на том, что точные размеры или точные ингредиенты не были необходимы, а приготовление пищи было скорее искусство, чем точная наука, но я все же чувствовал, что, несомненно, уничтожу любой аромат или текстура с одной неуместной крупицей соли; никакой компромисс не даст совершенство. Тем не менее, она настаивала, чтобы я насыпал рис в плиту без мерного стакана. и мое сердце сжалось от разочарования, когда я смотрел, как водянистая, густая каша тяжело падает в мусорное ведро.

«Иногда все не будет идеально, — сказала она мне, — и вам просто нужно бросить засучить рукава и понять, что найти другое решение — единственный способ сэкономить блюдо.»

С тех пор я начал видеть компромиссы и решения, о которых говорила моя мать, не только на кухне, но и в жизни вокруг нее.

Моя мама хотела приготовить нам традиционный тайваньский ужин, который готовила ее мама для нее, прежде чем она уехала в Америку. Однако поддон моего младшего брата, только оценив сложность куриных наггетсов и кусочков пиццы, отказался от еды наша культурная семья прониклась праздником. В следующий раз, когда моя мама захотела воссоздать посуду, она выбрала замороженные потстикеры от Trader Joe’s с говядиной и брокколи по-американски. вместо капусты и китайской капусты. Хотя это удовлетворяло вкусы и пристрастия мой брат, я не мог не отчаиваться из-за изменений в рецептах, которые у меня были так дорогой, отчаяние из-за компромисса нашей культуры.

Когда я уехал в колледж, моя мать покорно упаковала пакет для заморозки, полный наших заранее приготовленную еду из дома, а на замороженных блюдах сидели Торговцы Потстикеры Джо.

Наличие соседей по комнате в колледже само по себе было большим компромиссом, но еда оказалась особенно сложно. Застигнутый врасплох соседями по комнате, спрашивающими о вкусах моей еды, Я обнаружил, что естественным образом иду на компромисс, как это делала моя мать, готовя для всех и включая их предпочтения и ограничения. Вместо яичной лапши риса. Меньше кунжутного масла и больше соевого соуса. Хотя я не приветствовал эти изменения поначалу к своим обедам и боялся, что заменители приведут к некачественному ужину, я постепенно обнаружил, что альтернативы мне нравятся больше, чем рецепты. Я продолжил, добавив жареные яйца, ростки фасоли, шпинат и спам в расфасованной лапше рамен, которая только просили пакетики с порошкообразным ароматизатором, и даже мои соседи по комнате начали проявлять интерес к нестандартное сочетание.

Хотя я нахожу точные размеры рецептов утешительными, я делаю все возможное, чтобы добавить щепотку этого и щепотку того в моей еде время от времени. Вот как я могу идти за пределами моей зоны комфорта каждый день. И я вижу в себе новообретенную мудрость: все в порядке пойти по проторенному пути, можно экспериментировать, компромисс может привести к чему-то новому и красивая. Готовка моей мамы научила меня этому, и я рассчитываю привнести это с собой. меня, куда бы я ни пошел.

«Я верю в исцеление» Яхайры Казарес

Я верю в исцеление. Я верю в длительный процесс исцеления. Сентябрь 2017 г. У меня был опыт, который сделал последний год очень трудным для моей семьи и меня. Я жажду исцеления, и иногда мне кажется, что эти шаги к исцелению возможны, потому что Я верю в надежду, и эта надежда является частью исцеления. Идея, что если я не в порядке или не счастливы в данный момент, но способны стать счастливыми и стать в порядке в будущем является движущей силой для исцеления. Я нахожусь в месте, где я приветствую боль и боль, потому что я понимаю, что это часть процесса заживления. Я также приветствую смех и новые возможности, потому что я верю, что позволяю себе быть парализованным в несчастье парализует мое исцеление.

Я верю, что как человек я способен позволить любви исцелить меня. я полагаю, что когда моя собака ложится мне на грудь, она исцеляет меня; когда я укладываю своего младшего брата, он исцеляет меня; когда я обнимаю своих родителей, они исцеляют меня; когда я смотрю «Пока ты спал» в пятнадцатый раз, это исцеляет меня. я в процессе рост, и под этим я подразумеваю, что я «наполняю свою чашу, пока моя чаша не переполнится». Я выбираю наполнить свою чашу пониманием. Процесс исцеления похож на наполнение мою чашку с одной каплей в день, отчаянно мучительной, но отчаянно необходимой для оцените полную чашу.

Я бываю в Мексике почти каждые вторые выходные, вижу много нищеты, матерей сидят на земле в самые жаркие и холодные температуры со своими детьми и малыши на коленях, пытающиеся продать жевательную резинку за любую лишнюю мелочь. я никогда не был подвержены такому уровню бедности, и все же младенцы и малыши играли, смеясь, используя камни или одну фигурку, которой они должны были поделиться, чтобы создать фантазию, игра. Именно тогда я понял, что они исцеляются. Дети выздоравливают, потому что верят что добро перевешивает зло. Они так охотно надеются и пренебрегают возможностью неудачи. Во взрослом возрасте это уменьшается. Опыт забирает, травма забирает, неуверенность забирает это. Исцеление — это возвращение. Возвращая надежду, возвращая непоколебимую вера в то, что не всегда все будет плохо. Что всегда есть место для роста, всегда комната для исцеления. Понимать, почему что-то происходит, и ценить то, что невозможно Быть понятым. В этом есть сила, сила, которой я надеюсь однажды обладать. Полагаю в переменах, я верю в рост, я верю в исцеление.

«Терпение и настойчивость» Эрики Гершом

Я считаю, что в этом мире нет ничего недостижимого, если человек усердно работает над достигать своих целей. Я воочию убедился, сколько силы упорства имеет и как это может полностью изменить образ жизни и мышление человека. Как стремящийся хирург, я понимаю, что для этого потребуется нечто большее, чем просто хорошие оценки и волонтерский опыт. стать тем, кто спасает жизни. Чтобы посвятить свою жизнь помощи пациентам, потребуется огромное количество самопожертвования, самоконтроля и решимости. В 2016 году мой отец перенес инсульт, навсегда лишивший его способности ходить и говорить. В то время, Я был зачислен в четыре класса A.P., два класса двойного зачисления, A.V.I.D. и I участвовал в трех клубах на территории кампуса. Я также был волонтером в больнице Лома Линда. по выходным и пение в церкви по воскресеньям. Единственная причина, по которой я смог сохранить баланс между всеми моими академическими и внеклассными занятиями заключается в том, что я верил В себе. Я верил, что способен работать усерднее, чем обычно, чтобы жонглировать своими школьная жизнь и моя семейная жизнь вместе. Я не спал допоздна, чтобы подготовиться к экзаменам, и проснулся рано вставать, чтобы отвезти своих младших братьев в школу, так как у моей матери не было другого выбора но работать на двух работах после того, как мой отец стал инвалидом. я незнаю кто Я был бы сегодня, если бы не выжил в этих суровых обстоятельствах и не упорствовал через среднюю школу, несмотря на трагические события, которые произошли в моей жизни. я хотел ничего, кроме как погрязнуть в жалости к себе и чувствовать себя ужасно из-за всех неудач, которые упорствовали в моей жизни. Тем не менее, я принял решение продолжать двигаться вперед, и это было лучшее решение в моей жизни.

Постепенно я начал понимать, что мое мышление играет огромную роль в определении объема работы. Я мог бы закончить и где я буду через два года. Я сказал себе, чтобы иметь положительный мышления и быть терпеливым, так как я видел прямые результаты того, насколько хорошо это сыграло в моей жизни. Даже сегодня я сталкиваюсь как с внутренней, так и с внешней борьбой, которая обычно сдерживала бы меня и мешала мне следовать за своими мечтами, но тихий голос мотивации в моей голове говорит мне продолжать идти вперед. Как 19-лет от роду женщина, я горжусь тем, что я достиг многих вех в моей жизни, которые были в моем списке дел, и это делает мою страсть стать врачом еще сильнее, все благодаря усердию и терпению.

Теперь, всякий раз, когда меня спрашивают, действительно ли я хочу пройти еще 14 лет обучения, включая ординатура и обучение — чтобы стать хирургом, я говорю «абсолютно, без сомнения». Жесткий работа была не только инструментом для достижения успеха, но и дала мне чувство цели для моей жизни. Это научило меня, как иметь хорошую трудовую этику и всегда стремиться к лучшему. во всем, что я делаю. Это также показало мне, что я могу изменить свою жизнь. и определить, кем я могу быть в этом огромном мире. Успех не измеряется положением человек находится внутри, а сколько тяжелой работы человек вложил и сколько проблем пришлось преодолевать. Имея это в виду, я готов приложить столько усилий, сколько мне нужно, чтобы достичь моей цели стать великим врачом и еще более великим человеком.

«Вера, надежда и любовь» Карен Сигенза

Когда мне было шесть лет, моего отца, иммигранта без документов, депортировали. я никогда знал, что именно по этой причине он переехал в Мексику. Я всегда думал, что он просто забрал свои вещи и ушел. Через три года мою мать тоже депортировали. Я помню когда ICE вошел в нашу комнату в 6 утра. Мы спали, потом все вдруг один из агентов ICE наряжает нас с сестрой и отправляет нас в дом моей тети. Я ничего не понимал, что происходит. Я имею в виду, что мне было девять, и моя семья никогда не говорила со мной на эту тему до года спустя.

Каждую ночь я молился Богу, чтобы моя мама была здорова. Это была моя вера в Боге, который сделал меня сильным в последние годы. Моя мама посылала мне письма, но она никогда бы не позвонила, потому что она была в центре заключения. В этих письмах были молитвы внутри. Молитесь о том, чтобы мы скоро увиделись, чтобы мы были в безопасности и были здоровы. У меня была вся моя вера в Бога, я молилась, чтобы увидеть свою маму. Надеясь увидеть мама снова дала мне силы. Я старался изо всех сил в школе и всегда оставался сосредоточенным. Я хотел, чтобы у меня была цель быть первым поколением в Соединенных Штатах. Америки. Я никогда не упускаю ни одной возможности.

Я хотел, чтобы мои родители гордились мной, и я до сих пор это делаю. Хотя физически их здесь не было. со мной на протяжении многих лет, я все еще получал поддержку от моей мамы. у меня было несколько грубых моменты в жизни, которые чуть не сбили меня с пути. Через них мне помогла мама пройти через трудные времена, она всегда будет давать мне любовь и поддержку. Понимаете, самое главное, что может быть у человека, это любовь. Вера дает вам шанс иметь надежду. Из-за моей веры я никогда не отказывался от усердной работы в школе.

Я считаю, что вера и надежда — это прекрасно. Когда кто-то говорит вам: «Надеюсь, ты делаешь добро» или «я надеюсь, что у тебя все будет хорошо» , что, на мой взгляд, лучшее чувство. Я чувствую заботу и мотивацию из-за этого. Это правда, что они говорят, «это мелочи жизни». Наличие надежды мотивирует меня на достижение успех. В Библии, в стихе Коринфянам 13:13, говорится: «И теперь пребывают сии три: вера, надежда и любовь. Но любовь из них больше». У меня была вера в Бога, которая давала мне надежду. Вера и надежда побудили меня добиться успеха в мое образование. Без него я не был бы там, где я сейчас, в Калифорнийском государственном университете, Сан Маркос. Я здесь, чтобы получить образование и получить степень бакалавра для того, чтобы у меня была стабильная работа, которую я буду любить делать. Но без мамы любовь моя, я бы не был тем, кто я есть сегодня, студентом колледжа в первом поколении. Полагаю в вере, надежде и любви. Я верю, что, отдавая или получая эти три вещи, это может сделать вас лучше.

«Я верю в любовь к себе», Саманта Спаркенбах

Я верю в любовь к себе. Как миллениал, я принадлежу к большинству людей, которые использовать социальные сети. Я был убежден, что необходимо иметь такие платформы, как Instagram, Твиттер и Снэпчат. Я думал, что от приложения не может исходить ничего вредного, но я неправильный. Просматривая фотографии девушек, которые жили роскошной жизнью, Мне бы никогда не пришлось сравнивать свое тело с фотографиями моделей, которые, скорее всего, были отфотошоплены. Я медленно разрушал свою уверенность.

Я вырос, любя себя, как любой другой ребенок, с такой невинностью и счастьем когда я вонзил зубы в свою любимую еду. Что бы я сделал, чтобы вернуться к время, когда я мог меньше заботиться о том, что я ел, потому что это могло повлиять на то, как мое тело выглядит. Когда я стал старше, я начал больше интересоваться модой и макияжем, Я был более склонен заходить в социальные сети, чтобы черпать идеи и вдохновение из Интернета. инфлюенсеры. Я думал, что в этом нет ничего плохого, потому что все мои ровесники делать то же самое. Люди публиковали все авантюрные поездки, в которые они собирались. на, а также самые захватывающие части их дня. Я начал замечать, как неудовлетворительной моя жизнь казалась по сравнению со всеми остальными. Я начал спрашивать, почему я жили не так увлекательно, как они. Мало того, что социальные сети сделали моя жизнь казалась скучной, но это заставляло меня судить о своем теле определенным образом. Чем больше я нашел я провожу время, стоя в зеркале, глядя на себя и зацикливаясь на тот факт, что мое тело было недостаточно худым, заставлял меня терять самооценку. Зеркало начинала превращаться в ежедневную рутину, когда я указывал на каждую маленькую деталь, которую я ненавидел. Я смотрел на себя совершенно иначе, чем я был на самом деле, и просто вызывал разрушение внутри меня. Я больше не хотел выходить на улицу или тусоваться с людьми, потому что Я думал, что люди увидят то, что я воспринимаю, и перестанут мной наслаждаться.

Я помню, как однажды утром я проснулась и увидела растяжку на внутренней стороне моего нога и я развалились. Все, о чем я мог думать, это то, что у моделей нет растяжек, так почему я? Я был в замешательстве по этому поводу и просто хотел полной изоляции. я знал, что могу не забивать себе голову нездоровыми приобретениями о себе. Я решил, что было бы полезно удалить все мои учетные записи в социальных сетях, чтобы посмотреть, буду ли я чувствовать себя более ценным.

Со временем я не буду проверять свой телефон и не буду сравнивать мое тело другим, я любил себя больше. Я начал носить одежду, которую чувствовал по-настоящему красива и адаптировала свой собственный стиль, а не стиль, который мне сказали в социальных сетях. нужно носить, чтобы чувствовать себя сексуально. Я полностью создал в своей голове идеальное тело того, что было совершенным, и никто не может достичь этого реально. Мое тело уникально, и никто еще есть такой же, как у меня. Благодаря процессу любви к себе я смог помочь многим моим друзьям сделать то же самое, и сияние, которое я начал видеть внутри они заставили меня чувствовать себя таким довольным. Через любовь к себе я научился внутреннему миру и что значит не полагаться ни на кого, кроме себя. Я верю в любовь к себе, потому что мое тело постоянно работает, чтобы я оставался живым и здоровым. Я верю в любовь к себе потому что я заслуживаю думать позитивно, а не негативно. я верю в любовь сам.

«Увлечение» Рейнмарка Винсента Лабугена

Я считаю, что увлечение необходимо для усиления желания, страсти и счастья в жизни. Это слово описывает восхищение в течение короткого периода времени. увлечения это вирусная эмоция, которая может возникнуть без предупреждения. Будь то работа, которую вы видели на телевидение, пойти по стопам своего кумира или узнать номер телефона любимого человека. Слово не обязательно должно быть связано с романтикой. Увлечение может закончиться разочарованием. Иногда это может стать предлогом, чтобы больше никогда не пытаться осуществить мечту. Время летит незаметно, я каким-то образом зашли так далеко. Благодаря этим восхищениям.

Я считаю, что все увлечения являются частью процесса, который делает меня открытой книгой для возможностей. Трудно видеть в этом положительный результат, но иллюзия разочарования начинает исчезать, когда представляется новая возможность.

Я могу вспомнить опыт, состоящий из нежелательных результатов и разочарований. Но Я выбираю не делать этого, потому что кто хотел бы услышать, как я жалуюсь на свое прошлое. я нигде имеет право на карьеру в подкастинге. Но я хочу поделиться с вами своим прошлым опытом, потому что Я действительно считаю, что это причина, по которой я придерживаюсь своей страсти, чтобы жить успешной жизнью. Мой увлечение всегда было время, когда я делаю что-то нехарактерное. Это обычно моя мать, которая замечает мои действия первой, больше, чем кто-либо другой.

В девятом классе я попробовал себя в университетской баскетбольной команде. Моя мама позвала меня и сказал: «Зачем беспокоиться, ты физически и умственно неспортивный». Мальчик, я хотел доказать ее неправоту. Это была бы лучшая история о неудачниках, которую вы когда-либо слышали. Я был исключен из команды после третьего дня проб. Я был вне зоны комфорта, буквально и физически. Да, это положило конец моей мечте после наследия Коби Брайанта. Но я не мог представьте, что я снова выхожу из своей зоны комфорта, не находясь в этом положении. Отказ — мой самый большой страх, но без него я никогда не смогу справиться с неудачей еще когда-либо.

В одиннадцатом классе я наконец-то смирился с тем, что баскетбол никогда не станет реальностью, и я принимаю это. Так я вернулся к своей страсти к государственной службе. Я баллотировался на должность в ASB не один раз, а дважды. Когда я сказал маме, что хочу вернуться на государственную службу, она сказала мне: «Ты, должно быть, шутишь, ты не пройдешь через это и не потеряешь это все снова». Она обвинила меня в том, что я не являюсь мейнстримом, чтобы победить в старшей школе. Но, конечно же, мое увлечение взяло верх надо мной и заставило мою кампанию запуститься. для президента. Это огромное обязательство баллотироваться на государственную службу. Лидер была не кем иным, как самой популярной девушкой в ​​кампусе. Я был настроен на победу, но старшеклассников было слишком много. Я точно могу сказать, что моя мама гадалка, я проиграл выборы с большим перевесом. Слава демократии.

Моя одержимость мечтой влияет на действия вне моей зоны комфорта. Я принимаю что увлечение получает большую часть меня. Краткосрочные желания обнаруживают нехарактерные действия. Это горько-сладкий процесс, но я благодарен за него. В то время как большинство результатов привести к разбитому сердцу, это также раскрывает новые черты меня. я пользуюсь этого, поэтому, когда придет следующее желание, достижение может быть действительно возможным.

Верю.

 Мы попросили студентов и выпускников GEL поделиться своими убеждениями в форме эссе. Программа GEL уже давно помогает учащимся оценить себя и найти свой путь через социальные и моральные ландшафты. Преподаватели этой программы часто назначают сочинения This I Believe , иногда в качестве точек входа в эти пейзажи, а иногда в качестве сувениров. Из многих семь Это я верю эссе были отмечены комитетом по чтению, состоящим из студентов, преподавателей и сотрудников.

This I Believe  – это популярный жанр эссе, который позволяет писателю поделиться своими личными убеждениями и, повествование, объясните происхождение этого убеждения или время, когда оно было приведено в действие. Жанр эссе зародился в 1950-х годах в радиопостановке с Эдвардом Р. Мерроу и был продолжение NPR в 2004 году. Многим нравится писать и читать эти эссе когда-либо. поскольку. Вы можете читать или слушать десятки тысяч  This I Believe  эссе на This I Believe.org.

Чтобы отправить эссе на 2019-2020 учебный год, воспользуйтесь ссылкой ниже:

Представление эссе «Это я верю»

Not Fade Away — Identity Theory

Добавить в закладки — это новая коллекция полностью оригинальных
эссе писателей определенного возраста, размышляющих о чтении, письме,
и других черных искусствах эпохи информационной перегрузки. Под редакцией
Кевина Смоклера из Virtual Book Tour, среди участников
Нелл Фройденбергер, Меган Даум, Трейси Шевалье и еще двадцать один
человек. Книга открывается отрывком из эссе романиста 9.0103 Кристиан Бауман, о соседях по комнате, последнем саксонском короле Англии,
Веном ER против Верующий и учится писать
в блокноте правительственной типографии…


Не исчезнет

Кристиан Бауман


Мне было бы трудно
рассказать вам, что именно я делал
на войне — прошло десять лет, и это исчезает, чувак, оно исчезает — но
я все еще могу рассказать вам, что я там читал .

Большую часть времени в Сомали я был на улице, без рубашки и вспотел
в пыльном раскаленном портовом комплексе недалеко от южного города Кисмайо.
Но конец моего путешествия — неделя? два? оно исчезает, чувак, оно исчезает —
провел в тесной комнате на втором этаже в здании штаб-квартиры порта
, не спал всю ночь, каждую ночь. На единственном в комнате столе стоял радиотелефон
; он звонил каждые несколько часов. Моя миссия состояла в том, чтобы
принять сообщение.

Я реквизировал складной стул, но он был таким неудобным
Я полностью пропустил его и лег на пол, растянувшись с
книга о песчаном бетоне. Стоял каждые полчаса, вытирая
пыль со штанов и бетонные ожоги с рук. Я не мог
выйти из комнаты более чем на несколько минут, но я входил
в душный, темный коридор, заставленный спящими штабными солдатами,
сапоги выглядывали из-под подкладок пончо, которые они использовали вместо одеял.
Внизу справа открытая дверь кабинета и постоянный тихий
разговор по-французски; моя бельгийская армия равна, двое из них возражают против
радио там над стопкой журналов Penthouse .
Они никогда не переставали болтать, эти двое. Возможно, они беспокоились о том, что может случиться с
, если они это сделают. Слева от меня в кабинетах было так же темно
, как и в холле, почти все спали. В конце зала стоял американский полковник
, и он всю ночь смотрел CNN по спутнику.
Насколько я мог судить, это была его работа.

Я прочел небольшую стопку книг в этой комнатке — долгие часы
беременны временем, чтобы убить — но только одна произвела впечатление,
Посмертный Хемингуэй Эдемский сад . Это
шутка сказать, что я читал Хемингуэя в эти ночи, в Африке,
на войне. Они должны лишить меня писательской лицензии за такие высказывания. Это шутка.

Но не совсем. Я не знал, что это шутка. Вместо колледжа
я изучал мытье посуды (среди других неэффективных способов
, чтобы прокормить молодую семью), прежде чем, наконец, сдался и присоединился к армии
. Мне было двадцать два года в Сомали, но я все еще стеснялся 9 лет. 0103 чтения Прощай, оружие и По ком звонит колокол
. Я читал «Старик у моста» и
«Солдатский дом» в старшей школе, но три месяца не дочитал их снова и понял.

Итак, я читал Хемингуэя в 2 часа ночи в зоне боевых действий в Африке, безупречный
и невинный, каким и должно быть чтение. Это был первый тираж
Garden of Eden в твердом переплете, с порванной обложкой и наклейкой
за 1 доллар. Моя мама купила его на распродаже в библиотеке и отправила по почте в 9 часов.0103 вместе с фунтом вяленой говядины и пленкой для моей камеры. Мне было
двадцать два года, и я ничего не знал ни о чем, ни о
этом романе и его месте в схеме, ни о самом Хемингуэе, ни о том, кто что
думал о том или о сем. Ничто из этого не окрасило меня, когда я открыл
обложку и сломал корешок, ничто не затеняло мой взгляд, когда я
читал передний лист, затем оборотную сторону, затем страницу с авторскими правами, а затем первое предложение
. Первое предложение стало вторым, затем третьим, затем
это были только я и Дэвид и ничего больше, только я и
история. Они были на побережье Средиземного моря, и тихая, печальная
сказка разворачивалась в цветах соли и белого неба с полным
ртом темного вина и острых, крепких маринованных оливок. Дэвид вспомнил
Кению, и всего за несколько месяцев до этого я был там, где был он,
ненадолго, и теперь его мир рушился, и о, я тоже был там
. Он купался и ловил рыбу на солнышке, а я потягивался,
запивая черствый крекер MRE чашкой холодного кофе, вытирая
мой рот и слушание французского шепота в коридоре, затем
, наконец, обратно на пол к моему месту на странице.

За час до восхода солнца
в окно проплывала напевная сомалийская болтовня, люди, привезенные из города, подметали вокруг
пирса. Было насилие — таинственные и злонамеренные самодельные бомбы
и дорожные засады — и в течение двух недель сомалийцам
больше не разрешали входить в порт. Но к тому времени меня уже не будет
, в Могадишо с тем, что осталось от моей части, а потом домой.
А пока я был здесь, в своей маленькой ночной комнате с радиотелефоном
и книгой. Сомалийские голоса означали, что у меня остался всего час на смену
, и я должен отметить свое место и закрыть роман, закурить сигарету
и подумать о том, что я прочитал. Когда моя сигарета
была докурена, я выходил в коридор и будил двух рядовых бельгийцев.
Они всегда засыпали, но знали, что я приду и предупрежу их до
восхода солнца. Я не знаю, что они делали после моего ухода.

*

Не в армии я начал писать, но там я
начал писать хорошо (или, по крайней мере, последовательно). В то время большая часть моих произведений была написана в форме стихов и лирики — я воображал себя современным Вуди Гатри — и примерно в 1991 году, когда я пошел в армию, четко очерчены
. Не все, что я написал до
мне был двадцать один, было отстойным, но если я делал что-то хорошо, когда мне было
девятнадцать, это было случайностью. Мне было около двадцати одного, двадцати двух лет, когда я стал более крепко держать перо. Если бы я написал
что-то, что стоит сохранить, я мог бы посмотреть на это и понять, почему, с какой-то
идеей, возможно, как сделать это снова.

Я написал в блокнотах, с тонкими линиями пять предметов, мою любимую книгу
, но это не имело особого значения. Журнал технического обслуживания батареи
моего микрофонного катера LCM имел твердую зеленую обложку
Государственной типографии и толстые страницы с синей разлиновкой; Я вырвал результаты кислотного теста батареи
и заполнил книгу в основном правдивой историей о сомалийской торговой лодке
, которую мы чуть не выбросили из воды, и старой морщинистой женщине
, которая немигающим взглядом смотрела на меня со своего места на носу корабля.

У меня был странный стиль письма от руки. Записная книжка открыта на разворот
из двух страниц. Я бы начал с правой страницы, заполнил ее, а затем пошел назад
влево. Как и многое из того, что я сделал в жизни, я не уверен,
почему я это сделал (эй, чувак, все исчезает). Я полагаю, пытаясь добраться до
чего-то. Возможно, думая, что если я подкрадусь назад к
, я смогу удивить его — схватить, поймать и удержать.

В моих старых блокнотах не так много примеров этой отсталой прозы,
однако. Длинные тексты на двух страницах — это одно. Семь, восемь,
двадцать страниц рассказа — это совсем другое. У меня
небрежный, неразборчивый почерк и ленивая жилка. Но были
вещи и люди, о которых я хотел написать, но
просто больше не вписывались в мои песни — например: случайные, ползучие
нервы, толкающие молодого G.I. захотеть застрелить старуху на безоружной парусной лодке
. Я хотел написать о солдатах вокруг меня,
эти смеющиеся, плюющиеся, часто молчаливые мои друзья, и что
вызывало у них тревогу в Сомали и что их беспокоило в Янгстауне,
Огайо. Там была песня или две, но сколько песен ты,
, собираешься написать об одном и том же?

Вернувшись в Форт-Юстис, я купил пачку самой дешевой бумаги, которая была у
в ПХ, и начал печатать.

*

Мир чтения по-настоящему открывается в двадцать с небольшим.
Умные дети могут многое почерпнуть из книг — я был умным ребенком, хотя
кирпич упрямый и небрежный во многих вещах — но вы не
по-настоящему поймете это, пока вам не придется несколько раз ползти по
грязи. Литература просто становится богаче после того, как вас уволили, отвергли, застряли или вам пришлось поменять несколько подгузников в полночь.

Положительным моментом моего необразованного положения было то, что чтение
, которое я сделал, когда мне было немного за двадцать, это открытие понимания,
не было обременено кем-либо, говорящим мне, что не читать или что
действительно имел в виду, или каким уколом был такой-то и такой-то для своей жены и так далее.
Конечно, у этого есть и обратная сторона: мне будет трудно
разобрать Признания для вас, и есть
фрагменты литературы, которые я полностью пропустил и все еще догоняю
. Гарольд Блум оплакивает меня.

Но я впервые прочитал более поздние рассказы Андре Дюбю и
ранние рассказы Энни Пру, когда мне было двадцать три года,
и мне не нужно было, чтобы кто-то говорил мне, что произведение было блестящим
, и мне не нужно было, чтобы кто-то объяснял мне, почему: анатомия была
для рассечения, если вы были готовы выполнить работу. Мне не нужно было,
, чтобы кто-то объяснял, что со мной сделали эти истории, как они могли
заставить меня громко смеяться или иногда бледнеть и оглядываться через плечо.

Вот еще одна вещь: не многие профессора, занимающиеся литературным творчеством
, сказали бы мне, что книга Стивена Кинга Рита Хейворт
и побег из Шоушенка
— это идеально построенная книга (это
), или что нужно перечитать 9 Энн Маккафери.0155 Всадники на драконах
Перна
во взрослом возрасте (нужно) или что в криминальных романах Дэшила Хэммета
есть что-то важное для всех молодых писателей
(о, да).

Я был рядовым, рядовым первого класса,
, когда меня направили в Сомали. Молодые офицеры, младшие лейтенанты,
, были примерно моего возраста. По большей части они были ROTC, а это означало, что
они были выпускниками колледжей. И интересно, если бы я ходил в
их ботинках, имел бы их опыт, прочитал бы я Хемингуэя в
Африка, вперед на войну?

Вот что касается клише: они
не клише, если вам об этом не говорят. Это не клише, если вы
этого не знаете. А если это клише и вы делаете это знаете,
может быть, вы его не упаковываете, может быть, не приносите. Тогда подумайте,
, о том, что вы только что потеряли — так много можно потерять.

*

Где-то про писателей читал забавную строчку —
не помню, кто это сказал и было ли это про программы МИД
или писательские ретриты или что-то в этом роде, но суть заключалась в том, что молодой писатель учится
никогда не спать с кем-то, кто, по вашему мнению, был не таким хорошим писателем, как вы. Который рисует картину ноющего, полного надежд двадцатилетнего
, представляющего потрясающе исполненный оборот речи у двери их
предполагаемого любовника. Вы робко смотрите вниз, когда они просматривают ваш материал
при свечах? Вы небрежно, осторожно обнажаете сосок в надежде, что он отвлечет внимание от ваших неуклюжих слов?

Когда мне было двадцать два года, я спал с… ну, ничего. Это
не ваше дело. Кроме того, прошло десять лет, а он исчезает, чувак, он
исчезает.

Когда мне было двадцать два года, человек, с которым я спал чаще всего — как в
, в одной комнате, а не на общей кровати — был моим соседом по комнате в казарме.
Его звали Дерек, коренастый смуглый парень лет двадцати из умирающего трейлерного городка в западном Массачусетсе. Он был на два года моложе, но
прослужил в армии на два года дольше. Как он выразился, он пропустил
вся эта штука «попытка сделать это в Америке» и достигла
прямо для болтающейся морковки правительства. Он издевался надо мной за
минимальной заработной платы задолго до того, как позвонил рекрутеру.

Дерек и я делили нашу маленькую комнату, пиво в нашем холодильнике,
телевизор и какое-то время подружку. Коллекция Дерека
в мягкой обложке была единственной в казарме, соперничавшей по размеру с моей — он
предпочитал книги о настоящих преступлениях и серийных убийцах. Дерек слишком много пил,
слишком много ел, слишком много трахался. Он любил затевать драки, будь то
или нет, у него не было шансов на победу. Если бы он затеял драку со мной
, то легко бы выиграл, но мы никогда не дрались. Он никому не нравился
, кроме меня. Я тоже сначала не любил его, но был вынужден
жить с ним и иметь с ним дело. Он был свиньей, но, знаете ли, я люблю свиней.

Примерно раз в неделю я возвращался в комнату, и Дерек
уходил на вечер, выпивая с друзьями, с которыми он обслуживал
на Азорских островах. Это означало несколько драгоценных часов одиночества
с моей машинкой. Он спотыкался пьяным в полночь, невнятно бормоча
вопроса после того, как падал на свою койку.

«Что ты делаешь?»

«Письмо».

«О чем ты пишешь?»

«Материалы».

«Зачем?»

Нет ответа.

Я так и не ответил на этот вопрос. Я не знал, как ответить на него
— спросил ли он его или кого-то другого — и смутился.
Это не имело значения; Дерек обычно вырубался к этому моменту разговора. Однажды ночью он этого не сделал. Однажды ночью он молчал
несколько минут, а затем добавил: «Если ты когда-нибудь напишешь обо мне, я убью тебя».
Пожалуй, зря я о нем писал.

*

Несколько лет спустя, глупо напиваясь в баре с группой
писателей, я с негодованием хлопнул кулаком и хмыкнул, что меня
просто не интересуют писатели Башни Слоновой Кости — писать изнутри
Башни или писать о них. Но это наивное,
простое утверждение, и оно не совсем его отражает. И даже
не совсем точно. Можно утверждать, что Лорри Мур часто пишет
о жизни в Башне из слоновой кости, пишет изнутри Башни из слоновой кости
, но ее книги счастливо покоятся на моей полке, потрескавшиеся после
второго и третьего чтения.

И вообще, что это за Башня? Академия? Если это так, то такие пьяные
харрумфы считают этого сына-многостепенной пары лицемером,
не говоря уже о моем собственном недостатке полномочий.

Или, может быть, современная Башня — это уже не академия,
, а более темная Башня, ориентированный на Манхэттен мир издательского дела и
публицистов, журналистов и СМИ — странный мир, где
ко всей письменности и литературе одновременно относятся слишком серьезно
и недостаточно серьезно.

Что бы это ни было, эта Башня — легкая мишень для разъяренного пьяного,
, но не реальная проблема в современной американской литературе,
, а скорее реальная сущность. Проблема в тех, кто
кричит со своих вышек, и им нечего сказать. И те, кто
претендует на владение языком и литературой, как сегодня
претендуют на патриотизм политические консерваторы. Это встречается в странном, современном неправильном восприятии
, что вы не можете писать, если вы не ходили в школу для этого, и переплетенное,
слепое, двойное заблуждение, что если вы ходили в школу, вы можете писать.
Джеймс Вуд недавно написал: «Впервые в истории
многие поэты и писатели являются выпускниками факультетов английского языка»,
и некоторые из этих выпускников схватили бразды правления
, как если бы это было право по рождению.

Но писатели и программы для писателей и, о боже, нам не нужно
снова идти по этому пути. Благороднее ли писать с
Башня или из-за угла паба? Терпеть пращи снобизма?
Или стрелы моего обратного снобизма?

*

Но только между нами, могу ли я признать, что Верующий усыпляет меня
? Разве это хорошо? Послушайте, я не имею в виду ничего плохого;
просто иногда хочется спать. Мне понравились книги
большинства писателей, участвовавших в публикации. Мне
понравились первые четырнадцать или двадцать две страницы почти всех
статей, которые я там прочитал. Мне нравится, где Верующие
исходит от редакции и почему. Но все равно; новый эпизод Venom
ER
на Animal Planet или новый выпуск The Believer ?
Слово мое. Решения.

Однако они были правы, не так ли, эти Верующие, с
их первым залпом и критическим призывом к оружию. Конечно же. И
хотя это не было их целью, это беспокоит меня, да, это беспокоит,
позвольте мне сказать здесь: письмо — это единственная форма искусства, где большое количество
художников зарабатывают часть своей жизни, критикуя друг друга
в печати, публично. Хуже того, некоторые даже не зарабатывают на этом
, некоторые делают это бесплатно.

Актеры так не поступают. Художники этого не делают, музыканты этого не делают. Странно, это каннибализм.

*

Чтение научило меня писать (говоря о клише,
вряд ли я первый это говорю), хотя в
я этого еще не знал. своего рода осмос; сценаристы в зале знают, что я имею в виду. Чтение было радостью, отчаянно необходимым убежищем — я не
читал, чтобы учиться, я читал, чтобы читать. Тем не менее, проскочила,
, скомканная, неполная схема спелеолога, как все это
работает, как войти, как выйти. Чтение — это не все, что мне было нужно
, чтобы стать писателем, этого было недостаточно, но это было близко. Девяносто процентов
макияжа писателя заключается в его чтении. Если бы я никогда не писал ни одного слова из 90 103, а продолжал читать, я стал бы лучшим писателем. Но если книги
стали для меня незаконными, но мои пальцы все еще печатали, мой творческий прогресс,
Уверен, остановился бы.

Я принадлежу к тому роду Фадимана readerus compulsivus ,
и до сих пор читаю в основном для радости, для открытий, но теперь я также намеренно
читаю, чтобы учиться, оттачивать мастерство, держать себя в форме, да. И держать
меня честным.

Я снова просматриваю книги, которые не видел с четырнадцати лет
и пролезал через окно своей спальни на крышу над крыльцом
, курил скомканные, согнутые сигареты и читал Penguin и
New American Library в мягкой обложке при свете фонарика. Но теперь я читаю как
молодой студент, изучающий искусство, может пройтись по галереям и соборам во время своей первой
поездки в Рим. Я уже видел эти картины раньше, влюбился в них давно, но теперь внимательно присматриваюсь к весу, цвету, мазку.
Я читал — в некоторых случаях почти наизусть — эти книги
раньше, но теперь я перечитываю их снова, медленно, чтобы понять, почему они работают
(и обнаружить, иногда, недостатки, которые я пропустил).

Читаю сейчас своих современников. Кто-то, родившийся непосредственно
года моего рождения, всегда привлекает мое внимание; Я очарован
, когда все, что разделяет, — это индивидуальный опыт. Кто-то моложе меня
— признаюсь, я подозрительный. Кто-то из старшего
конца моего поколения или выше — еще более подозрительный.

Но все это всего лишь мимолетная мысль, с книгой
в руке, я смотрю на обложку, аннотации, благодарности.
Правда в том, что когда рассказ катится, я прощаю. Я всепрощаю
и так же нетерпелив, как я надеюсь, что читатель будет со мной. Я взволнован,
чаще, чем нет. По крайней мере, мне любопытно — любопытство 9Одна только 0103 может унести нас десять или пятнадцать страниц, да? В лучшем случае я в восторге.

Интервьюер однажды спросил Питера Штрауба о том, что
читают его современники, и хотя я не могу точно процитировать
, я никогда не забуду метафору его ответа. Он сказал:
Даже будучи читателем, я писатель — я знаю, что ты
делаешь, я знаю, что ты танцуешь. Но все же, я буду читать, потому что
я хочу увидеть, как хорошо ты умеешь танцевать.

Мы все опозорились на танце
этаж. У меня есть. Движения и шаги Бог никогда не предназначал для тела,
или партнеры по танцу никогда не выбирались при свете дня. Хуже, пожалуй,
оба.

Но я люблю танцевать, я люблю этот танец. В конце концов шум
затихает — шум и сплетни, тепло любого помещения, которое вы
создали в какой бы башне вы ни жили, — и вы, наконец,
остаетесь танцевать в одиночестве. И ты это делаешь, потому что больше ничего нет.

Пишу, потому что мне больше нечего. Ничего
в остальном я хорош. Кое-что я могу пройти, но
— это не то, к чему мы стремимся.

Когда мне было десять, я назвал свою новую собаку Гарольдом, потому что Гарольд
был последним саксонским королем Англии. Когда мне было десять, я мог перечислить 90 103 всех королей Англии, начиная примерно с Хард-Канута. Даже если бы я хотел, чтобы
сделал это сейчас? Нет, конечно, она тускнеет, друг мой,
, а что там тускнеет, это не так важно. Или полезно.

Я пишу по той же причине, что и читаю; потому что это
все что есть для меня. Было бы легко и заманчиво сказать, что я пишу
, чтобы вещи не исчезли, и я полагаю, что в этом есть частичная правда
. Однако большая правда в том, что я пишу, потому что это все, что меня держит, все, что не исчезает для меня, во всяком случае, пока.

Я могу рассказать вам, что я делал на войне, но это может быть
, а может и не быть правдой, потому что я могу или не должен
придумывать это.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *